Вторжение - Кирилл Манаков

IV

– Бедный ты мой, – Элен ласково улыбнулась и взъерошила волосы на голове Канцлера.

Он мягко отстранил ее руку.

– Почему же я бедный? До сегодняшнего дня мне казалось, что наше благосостояние вполне удовлетворительное, – Канцлер говорил совершенно серьезно, но в уголках его глаз метались искорки сдерживаемого смеха.

А вот Элен нет необходимости сдерживать свои эмоции и в комнате зазвучал ее звонкий смех.

– Не будь такой букой… Ты сам понимаешь, о чем я. Посмотри на себя, на тебе же лица нет. Сереженька, а мама тебе разве не говорила, что надо хоть иногда приходить домой и ложиться в кроватку? Где, между прочим, тебя ждет красавица-жена.

Сидящий в кресле Канцлер с мягкой улыбкой смотрел на жену, с кошачьей грацией устроившейся на подлокотнике. Действительно, какая же она все-таки красавица. Благословенный Эдем, за прошедшие два десятка лет она совсем не изменилась… Хотя нет, изменилась! Стала еще прекраснее. Когда они с дочкой вместе появляются на балах, то взоры молодых кавалеров прикованы к обоим. Он вспомнил, как ее первое появление в "свете" вызвало невообразимое волнение среди дам, составляющих "высшее общество", большинство из которых составляли жены Магистров и видных Рыцарей. Несмотря на строгость правил и установок, принятых в Ордене, этот конклав необычайно требовательных и, несомненно, высокоморальных женщин имел колоссальное влияние на жизнь в Эдеме, и горе тому, кто не сможет заслужить высочайшее одобрение зубастых светских львиц. Говорят – разумеется, это могут быть пустые сплетни – так вот, говорят, что даже бывший Великий Магистр советовался с заслуженными дамами по поводу назначения Рыцарей на сколько-нибудь значимые посты. Злые языки, конечно, утверждают, что дамы сами распускают подобные слухи для поднятия своего реноме, но, с другой стороны, дыма без огня не бывает… Так вот, эти самые исполненные достоинства и осознания собственного величия представительницы высшего общества сначала чрезвычайно критически рассматривали Ленку, чувствующую себя очень неуютно в невесомом бальном платье, осыпанном бриллиантовой пылью и понимающую, что каждый ее шаг вызывает целый шквал перешептываний и презрительных взглядов. А затем, увидев, что глаза всей мужской половины, не отрываясь, следят за этой грациозной пришелицей с дикарской Земли, излили на нее все накопленные запасы желчи и яда. Однако этот залп оказался холостым, поскольку Ленка была больше озабочена удержанием равновесия на длинных, как ходули, шпильках, и не обращала внимания на перешептывания и косые взгляды. Тогда, очаровательная супруга герцога де Рина, Магистра Южноамериканского Магистрата, прекрасная леди Тильда де Рин, плавной походкой, с милой улыбкой на устах, подошла к смущающейся Ленке и что-то шепнула ей на ухо. Реакция – для тех, кто знал Ленку – была вполне предсказуемой – она от души размахнулась и влепила благородной леди Тильде звонкую пощечину, от чего та опрокинулась на пол, рассыпая драгоценности и выпадающие из пышного платья лепестки цветов. Сам герцог де Рин шагнул вперед, взявшись за рукоять меча, но, наткнувшись на холодный взгляд Сабира, предпочел не вмешиваться, памятуя о незавидной судьбе всех, кто пытался скрестить меч с этим диким воином. А с Ленки как рукой сняло все неуверенность, она подхватила Сергея под руку, и, в наступившей тишине, уверенно прошествовала в центр Зала Приемов. С тех пор ее авторитет в "свете" стал непререкаем.

– Ты же понимаешь, дорогая, что у нас сейчас происходит, – тяжело вздохнул Канцлер.

– Понимаю. Только это – не оправдание. Если ты находишься в Замке, то вечером я хочу видеть тебя дома.

– Это ультиматум?

– Это – руководство к действию. Надеюсь, дискуссии у нас по этому поводу не предвидится.

Элен легко соскочила с подлокотника кресла и подошла к столу, сервированному на три персоны.

– Прошу, дорогой, – и она царственным жестом показала на расставленные блюда.

Канцлер поднялся, подошел к столу и потянулся к тарелке с нарезанной копченой рыбой, за что немедленно получил чувствительный шлепок по руке. Вместе с ним к столу не спеша подошла огромная лохматая собака. Она равнодушно скользнула взглядом по заставленному едой столу и улеглась на полу у окна на резных керамических плитах, еще хранивших тепло дневного жаркого солнца.

– Ого! Это же покушение на неприкосновенную персону! – Канцлер потряс кистью – рука у жены была тяжелая.

– Еще раз, и эта персона останется без ужина. Бери пример с Джины. Позови Катерину и садись за стол.

– Ты ждала меня для того, чтобы я позвал дочку к ужину?

– Именно. Она ждала тебя всю неделю. Иди-иди.

Канцлер улыбнулся, прошел по коридору к двери, ведущей к комнате дочери, и постучал.

– Катя, можно?

– Да, папа, заходи!

Он толкнул дверь и вошел в комнату. Дочь стояла перед зеркалом и поправляла роскошные рыжие волосы. И, похоже, она посвятила этому занятию, уже, по меньшей мере, час-полтора.

– Ну-у-у, красавица, ты, видимо, готовишься не к семейному ужину, а к орденскому балу!

– Па-а-п, – Катя обернулась и капризно надула губки, – орденский бал бывает чаще, чем ужин у нас дома. Я тебя не видела уже два месяца. Может, ты закажешь свою миниатюру, буду на нее любоваться.

Канцлер рассмеялся и подошел к дочери и сказал с напускной строгостью:

– Катерина! Ты, все таки – дочь Верховного Канцлера. Поэтому, давно пора бы свыкнуться с моим отсутствием.

– А я не хочу свыкаться. Тебя нет, Андрюшка постоянно пропадает в своей Школе… Папа, я просто хочу, чтобы все было как раньше, чтобы мы собирались все вместе…

Улыбка на губах Канцлера едва заметно дрогнула.

– И, все-таки, моя дорогая, ко всему этому надо относится с пониманием. А теперь пойдем, мама ждет, она сегодня приготовила нечто фантастическое.

За столом они некоторое время сидели в полном молчании, отдавая должное кулинарным способностям Элен. Элен пригубила рубиновый напиток, поставила бокал на стол и внимательно посмотрела на Канцлера.

– Сережа, а как дела у Андрюши? Он все еще на маневрах?

Канцлер невозмутимо выдержал ее взгляд.

– Да. Ты же знаешь, перед выпуском курсантов неделями гоняют в поле. Поверь, ему сейчас не до нас.

Элен тяжело вздохнула.

– Все-таки я беспокоюсь. Мне кажется, мальчик легкомысленно отнесся к выбору карьеры и принял решение под влиянием эмоций. И, знаешь, сейчас ходят такие слухи…

– Вынужден не согласиться. Он уже давно не ребенок, очень давно. Я тоже считаю, что он создан для оперативной работы, а не для управления. А слухи… Не стоит на них обращать внимания. Ты же помнишь, двадцать лет здесь что-то происходит, и все слухи, слухи…