Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда - Ручир Шарма

Почему растущее богатство препятствует быстрому росту

Научная литература предупреждает нас, что на ранних этапах развития развивающиеся страны могут с относительной легкостью сократить разрыв в доходах с богатыми нациями благодаря заимствованию или копированию технологий и инструментов управления наиболее передовых представителей процветающего лагеря. Однако рано или поздно обязательно наступает момент, когда все, что можно, уже позаимствовано и надо начинать свой собственный процесс инноваций и изобретений; и тут многие развивающиеся страны оказываются неспособны выполнить эту задачу. Тогда они прекращают расти быстрее богатых стран, следовательно, перестают их нагонять и оказываются в «ловушке средних доходов», где могут прозябать долгие годы, подобно лузерам из неблагополучных городских районов, прибежищах низов среднего класса.

Согласно теории, страны обычно угождают в эту ловушку, достигнув уровня дохода в 10–30 процентов от уровня доходов нации-лидера, то есть государства, устанавливающего золотой стандарт в области технологий и управления. На данный момент такой страной считаются Соединенные Штаты Америки. Учитывая, что сегодня 10–30 процентов от среднего дохода на душу населения в США составляют 5–15 тысяч долларов, мы сталкиваемся с очевидной проблемой этой научной концепции. Как видите, разброс очень велик, из чего следует, что «ловушка средних доходов» не так уж и полезна при определении того, какие страны действительно обладают потенциалом для дальнейшего быстрого роста, а какие нет.

Кроме того, данная концепция явно игнорирует тот факт, что многие страны застревали в развитии на долгие годы задолго до того, как достигали среднего показателя в 10 тысяч долларов, либо, добившись его на несколько лет, потом откатывались назад на несколько десятилетий. Даже самые яркие примеры успеха в современной экономической истории, например Япония, Корея и Тайвань, на ранних этапах сталкивались с периодами замедления темпов роста уровня доходов, который сегодня переживает Китай. С поправкой на колебания обменного курса Китай сейчас находится примерно на той же стадии развития, что Япония в начале 1970-х годов, Тайвань в конце 1980-х и Корея в начале 1990-х. Хотя все они продолжали тогда нагонять США, делали они это намного медленнее прежнего; их темпы роста снизились с почти 9 до 5 процентов, и такая ситуация сохранялась на протяжении целого ряда лет. А учитывая сходство между Китаем и этими его предшественниками из Восточной Азии, тоже ориентированными на экспорт, есть все основания ожидать, что сценарий его развития будет практически таким же.

Иссякающий источник молодости

В последнее десятилетие основным движущим фактором экономического бума Китая было увеличение доли инвестиций в ВВП страны с 35 до почти 50 процентов – с таким уровнем пока не сравнялась ни одна крупная страна мира. Инвестиционные расходы включают все: от транспортных и телекоммуникационных сетей до офисных зданий и оборудования, от заводов до заводских и фабричных станков – словом, все, что закладывает основу для будущего экономического роста страны. Именно поэтому данный показатель столь важен. В настоящее время инвестиционные расходы Китая – то есть его затраты на фундамент для дальнейшего экономического строительства – намного больше, чем у значительно более крупных экономик США и Европы (доля инвестиций от ВВП этих стран составляет около 15 и 20 процентов соответственно). В основном Китай вкладывает средства в строительство дорог, мостов и портов, призванных превратить страну в крупнейшего экспортера мира; за прошлое десятилетие Китай удвоил свою долю в мировом рынке экспорта, доведя ее до 10 процентов. Восемь из двенадцати крупнейших контейнерных портов мира сегодня функционируют в Китае.

Однако дальше так продолжаться не может. К 2010 году правительство обнародовало планы сокращения инвестиционных расходов, объяснив это решение тем, что Китай уже построил все новые автомобильные и железные дороги и порты, какие мог, а также стремительным ростом стоимости земли и рабочей силы в стране. На сегодня в Китае построено более 64 тысяч километров автомобильных дорог – это вторая по величине транспортная сеть, уступающая только США (80 тысяч километров), – и страна уже вдвое сократила темпы строительства новых дорог с 8000 километров в 2007 году до 4000 километров в 2010-м. Расходы на железнодорожную инфраструктуру тоже сокращаются; в 2011 году инвестиции в этот сектор по сравнению с предыдущим годом уменьшились на 10 процентов.

На замедление темпов экономического роста Китая указывают также демографические изменения в стране. Процесс массового исхода крестьян из деревень в города в поисках лучше оплачиваемой работы существенно замедлился, и эта тенденция сохраняется. Китай приближается к так называемой точке Льюиса, названной в честь экономиста из Сент-Люсии Артура Льюиса. Этот момент настает, когда большинство крестьян уже ушли со своих ферм в город. Ежегодно в течение двух последних десятилетий в среднем около двадцати миллионов китайских крестьян – примерно население Нидерландов – переезжали из деревень в города. Деревни практически опустошены, а жестко соблюдаемая в Китае политика одного ребенка[6] ведет к дальнейшему сокращению численности рабочей силы. В текущее десятилетие основные трудовые ресурсы Китая пополнятся всего пятью миллионами человек в возрасте от 35 до 54 лет – сравните с 90 миллионами в предыдущие десять лет. По оценкам независимой исследовательско-консалтинговой компании Capital Economics, из общего числа китайских крестьян, более не востребованных в сельскохозяйственном производстве, 150 миллионов уже переехали в города, 84 миллиона нашли работу несельскохозяйственного профиля в сельской местности и только 15 миллионов остаются, что называется, «в резерве». Темпы урбанистической миграции снизились до почти 5 миллионов человек в год; это свидетельствует о том, что резервы рабочей силы в сельскохозяйственной местности окончательно иссякнут уже в ближайшее время. И когда это произойдет, городские зарплаты, которые уже быстро растут, резко подскочат еще выше.

Иными словами, Китай теряет свою молодость. На протяжении десятилетий такие группы населения, как старики и дети, сокращались по сравнению с численностью наиболее трудоспособной возрастной группы (от 15 до 64 лет), оплачивающей существование пенсионеров и тех, кто еще не дорос до того, чтобы начать работать. Однако, судя по всему, эта тенденция омоложения и повышения продуктивности населения страны в ближайшие три года изменит свое направление на 180 градусов. Тенденция старения населения начнет оказывать все большее давление на рабочий класс, вынуждая его повышать производительность ради обеспечения всех этих новых пенсионеров, а сокращение трудовых ресурсов будет давить на бизнес, вынуждая его повышать зарплату работникам.