Юность олигархов - Павел Генералов

Больше всего на свете Полторадядьке хотелось сейчас дать этому лощёному Сидорову в нос. Чтоб тот не был таким самоуверенным, таким благополучным и таким наглым! Этот молокосос, похоже, совсем его не боялся. И даже, как пить дать, не слишком–то уважал. А ведь Полторадядько был не просто Полторадядько, а реальным представителем закона, то есть — Власти. На этой, отдельно взятой территории.

— Так в чём всё–таки дело, господин Полторадядько? — Гоше, похоже, нравилось повторять эту фамилию. Она прямо–таки не давала ему покоя. Всякий раз, когда он её произносил, светло–карие глаза его смеялись. Нагло смеялись.

— Вы устроили представление…

— Рекламную акцию, — поправил Гоша.

— Па–прашу не перебивать! — рявкнул, не сдержавшись, Полторадядько. И повторил упрямо: — Вы устроили представление на территории рынка. А есть ли у вас разрешение на проведение подобных мероприятий?

Гоша озабоченно склонил голову. Длинная чёлка уныло поникла, закрыв левый глаз.

В душе Полторадядьки распустилась роза и запел соловей: ох, и уроет он этого наглого Сидорова! Штрафанёт по полной и магазин на три дня прикроет! И новую лицензию заставит выправить! Умоется слезами щенок!

— А в какой форме должно быть разрешение? — взметнулась чёлка. Похоже, щенок продолжал наглеть.

— В бумажной. С печатью. И подписью ответственного лица, — чётко выговаривая слова, сообщил Полторадядько.

— Подпись Лужкова вас устроит?

Полторадядько, растерявшись, кивнул.

Щенок даже не соизволил встать — крутанулся на кресле и открыл сейф. Достав оттуда красную папочку с тиснёной золотой надписью «На подпись», он выудил оттуда листок с гербом Москвы, официальной шапкой местного муниципалитета и чёткой сиреневой печатью:

— Извольте.

Полторадядько углубился в чтение документа, хотя текст был по–военному лапидарен.

«На основании постановления N2113/87 ООО «Царь–шапка» имеет право проводить рекламные акции и презентации на территории муниципального оптово–розничного вещевого рынка «Лужники». Ответственность за обеспечение порядка во время проведения массовых мероприятий возложена на директора ООО «Царь–шапка» Сидорова Г. В.». Внизу, рядом с печатью, стояла размашистая подпись, при виде которой Полторадядько аж скрипнул зубами. И только более внимательно рассмотрев запрятанную в скобочках фамилию подписавшего, он понял, что щенок его и здесь подколол. Фамилия заместителя главы Хамовнического муниципалитета была не ЛуЖков, а ЛуШков. А инициалы и вовсе были не мэрские — не «Ю. М.», а «М. Ю.».

Глаза Сидорова откровенно смеялись, хотя на лице он и пытался сохранить серьёзное выражение.

— Ну ладно, на этот раз вам повезло, — вынужден был признать Полторадядько своё поражение. — Но мы ещё встретимся.

Соловей в душе его поперхнулся и обиженно примолк, а роза поникла, жалобно шевеля лепестками.

— Всегда вам будем рады! — почти радушно ответил Гоша, выходя вслед за Полторадядько в торговый зал. Там уже накрывали роскошный стол для своих. — Лёва! — крикнул Сидоров, уже словно бы не видя Полторадядьку, — ты директора рынка не забыл пригласить?

— Не забыл! — крикнул невидимый Лёвка.

— О! Какие люди! Господин Котов собственной персоной! — Сидоров раскрыл объятья невысокому человеку лет тридцати, которого почти не было видно за двумя огромными букетами лилий. — Спасибо, спасибо, я так тронут! — Гоша попытался отобрать цветы.

— Нет, нет, Гоша, цветы не тебе, — хохотал Котов, отбиваясь, — Катюша, поздравляю! — бордовые лилии достались Кате. — А где же прекрасная Анна? — Нюше предназначались лилии белые, переложенные веточками остролистой травки.

— О твоём предложении — после банкета, — улыбнулся Гоша и пропустил Нюшу, которая уже успела переодеться в маленькое красное платье с меховым цветком–брошью на левом плече.

— Миледи! Вы ослепительны! — Котов картинно прикрыл глаза и, встав на одно колено, протянул Нюше букет. Глаза он так и не открывал — боялся ослепнуть от Нюшиной красоты, поэтому травинка из букета неожиданно уткнулась прямо Нюше в нос.

— Апчхи! — таков был ответ на комплимент.

Всеми забытый Полторадядько гордо покинул негостеприимное заведение, хлопнув дверью. Хлопка не получилось — дверь сдерживало хитроумное устройство, позволявшее ей закрываться степенно и размеренно.

И даже здесь у шапок всё было не как у людей — прямо по центру на двери был наклеен красный лист бумаги. На листе не то белилами, не то мелом была нарисована стрекоза с остроконечными крыльями. Её выпученные глаза, казалось, подмигивали старшему сержанту. Полторадядько сквозь зубы матюгнулся и, сорвав лист, бросил его под ноги. А для верности припечатал красный комок тяжёлым башмаком. Чтобы не подмигивала, сука.

Верный Савельев ждал его недалеко от входа, любезничая сразу с двумя торговками. Судя по раскрасневшейся физиономии, он уже немного принял на грудь. Синие его щёки и подбородок приобрели вполне человеческий розоватый оттенок.

— Идём, Савельев, — окликнул Полторадядько повеселевшего коллегу.

— Ну что, удачно?

— Удачней не бывает! — по интонации Полторадядьки было ясно, что денег нет, а сам Полторадядько в ярости.

Роза в душе его окончательно увяла, а соловей сдох.

Глава четвертая. Пятеро смелых

12 февраля 1997 года,

06.30

Парень в синей дутой куртке толкнул его плечом так, что Гоша едва не упал в сугроб. Не оглядываясь, тот быстро зашагал по ровной широкой дороге. Гоша хотел крикнуть вслед, но крик застрял в горле: на куртке вместо традиционной найковской галочки была не то нарисована, не то вышита стрекоза. Всё тот же неуловимый! Что ж, на этот раз ему не уйти. Гоша в три прыжка догнал было парня, но тот тоже не стоял на месте — расстояние между ними практически не уменьшилось. Конечно, надо было крикнуть, остановить, но голос напрочь отказывался слушаться. Хотя вроде бы и пил вчера всего–ничего. Да и пиво трудно было назвать ледяным.

Гоша попытался ускориться, но скользкая поначалу дорога вдруг стала липкой, будто её только что заасфальтировали. Ботинки вязли в тягучей массе. А синяя куртка спокойно себе удалялась, будто её владелец шёл по воздуху. Ботинки! — понял Гоша. И правда, всё дело было в ботинках. Гоша расшнуровал и скинул свои тяжелые зимние башмаки. В носках бежать стало легче и стрекоза–галочка вновь приблизилась. Дорога была не горячей, но тёплой — видно и правда здесь только что проехал каток. Только вот работяг в оранжевых фартуках видно не было. Хотя свидетели вязкой погони имелись: люди со смазанными, расплющенными лицами стояли вдоль дороги неподвижно, как часовые.

Парень в синей куртке обернулся и Гоша узнал его.

— Васька! — закричал, точнее, захрипел он. — Липатов, стой! Чего же ты хочешь?

Вася покачал кудрявой есенинской головой и ничего не ответил. Лишь растянул губы, словно пытаясь улыбнуться. Он сделал знак рукой Гоше, мол, айда за мной! И остановился как вкопанный перед пропастью. Гоша, хотя и был ещё далеко, внутренним зрением увидел эту пропасть — в ней не было дна.

— Стой, Липатов, стой! — захрипел Гоша и из последних сил прыгнул, почти настигнув Ваську. Он схватил его за куртку. Неужели успел?

Но в руках его опять была только куртка, но не синяя, спортивная, а джинсовая. Гошина ладонь ощущала шероховатость ткани. Он слишком хорошо помнил это ощущение. Шероховатость и плотность — Вася Липатов был пижоном и носил исключительно фирму…

Гоша босиком стоял на краю земли, над бесконечной бездной. ТАМ не было ничего — только холод.

От холода он и проснулся. Одеяло валялось на полу, простыня сбилась. Рука судорожно сжимала плотное диванное покрывало. Гоша взглянул на часы. Блин! Половина седьмого! Теперь уж точно не заснуть, разве что снова провалиться в ночной кошмар. Так недолго и неврастеником стать!

Стрекозы и синие куртки стали преследовать не только наяву, но и во снах.

Пора с этим завязывать. Пусть Нур сегодня же едет в Наро-Фоминск, — решил Гоша. — Привидения исчезают только при соприкосновении с реальностью.

После холодного душа ночные призраки отступили в небытие. Их время — ночь. Гоша растёрся жёстким махровым полотенцем и вышел из ванной в нормальную, дневную жизнь. С утра его ждало очень даже приятное мероприятие. Мама оставила приглашение — для VIP, между прочим, персон — на презентацию выставки «Человек играющий». Гоша с письменного стола взял приятно пахнущую типографской краской открыточку. Изящно прорисованная ехидная рожица робота–крупье, казалось, подмигнула ему с приглашения. Итак, Политехнический, открытие в одиннадцать ноль–ноль. Организатор выставки — группа компаний «Хронотоп». Значит, зрелище предстоит грандиозное. Гоша и представить себе не мог, насколько неоднозначным оно на самом деле окажется…