Мужчина достойный любви - Терри Лоуренс

— А ведь я потерялась, — произнесла она вслух. Мелисса обнаружила, что ходит по кругу. Все тропинки выглядели совершенно одинаково. Она прислушалась к мягкому поскрипыванию семенящих шажков Авроры. — Аврора?

Сквозь толщу листвы послышался легкий смешок. Мелисса обогнула очередной угол. Пошла побыстрее. Два прохода открылись слева, один манил справа. Она повернула в ближайший и уткнулась в зеленую стену, у которой стояла внушительная мраморная урна.

— Где же ты?

— Прямо тут, — отвечала Аврора весьма логично.

— Если ты тут, то где же, интересно, я?

Взрыв смеха и поток камушков. Мелисса поглядела в обе стороны, а затем решила сжульничать. Раздвинув руками ветви, она просунула голову в образовавшееся отверстие. Бесполезно: изгородь оказалась старой, густой и высокой. Тоненькие веточки щекотали ей шею. Она втянула голову назад, а только что подстриженные листочки посыпались наземь.

Мелисса двинулась на восток, затем на юг, потом на запад. И в очередной раз пришла к фонтану, где один ангел утолял жажду другого ангела из графина с пузырящей водой. Она видела его уже целых три раза.

— Аврора?

Смешки стали значительно тише. Ее маленький ангелочек наслаждался от всей души. По прошествии десяти минут бесплодных поисков Мелисса всерьез забеспокоилась, сумеет ли она выбраться отсюда до ужина. Солнце скрылось за шапкой облаков, заметно похолодало. На лабиринт легли косые тени.

На соседней дорожке захрустел гравий. Мелисса услышала приближение чьих-то шагов, нырнула под зеленую арку. Сосчитав в уме до десяти, она издала пронзительный воинственный клич и выпрыгнула.

— Я поймала тебя, куколка, и твою маленькую собачку тоже!

Размахивая руками, она кинулась на пятилетнюю пленницу.

Но голова ее ударилась о живот Рейли.

Рейли хрюкнул. Восстановив равновесие, он отодвинул Мелиссу на расстояние вытянутой руки, словно опасался, что она, будь у нее шанс, боднет его в очередной раз.

Мелисса не сразу пришла в себя. Она запустила пятерню в спутавшиеся волосы. К величайшему ее смущению, на землю при этом полетели три листика. Но, сделав вид, что ее голова каждый день становилась приютом остриженной зелени, Мелисса высокомерно пренебрегла случившимся.

— Как сюда попали вы? — спросила она.

— Одна из горничных заметила вас из окна верхнего этажа. И посоветовала оказать вам помощь. Ведь вы искали выход?

Она готова была спрятаться в любую норку. Ведь она была сообразительной, компетентной женщиной двадцати семи лет. Почему же каждый раз, когда она встречалась с Рейли, он выступал в роли спасителя?

— Благодарю, я в полном порядке.

Он неспеша оглядел ее с ног до головы.

— В этом я вполне с вами согласен, мисс.

Щеки у нее покраснели.

— Я любовалась вашей, так сказать, живой изгородью.

— Ну, и как, она вам нравится?

— Она очень густа.

— А-а. — Насмешливые искорки в его глазах погасли, как если бы вдруг взор его заслонил упавший занавес. Он указал дорожку.

— Не будете ли вы так любезны проследовать за мной?

Ей захотелось дать ему пинка под зад. Он вел себя так, будто гости пропадали в лабиринте чуть ли не каждый день. Она шла вслед за ним, переходя с одной тропинки на другую.

— Я могла бы поклясться, что уже шла по этой дорожке.

— Они сбивают с толку, мисс. Люди часто теряют ориентировку и не знают, в какую сторону идти.

— Не упражняйте на мне свою философию, Рейли.

— Прошу прощения?

Она в ответ не сказала ни слова. Зато заметила, как он улыбнулся каким-то собственным мыслям, когда они огибали угол. От этого сердце ее екнуло. А ноги подкосились.

— Будьте осторожны, мисс.

Лабиринт и вполовину не был столь загадочен, как шедший перед ней мужчина. Под официальной одеждой скрывалось крепкое мужское тело; она удостоверилась в этом, ударившись о него головой. Словно налетела на кирпичную стену, подумала Мелисса. Она жаждала спросить его, что могло заставить солдата выбрать деревенскую жизнь, но не осмелилась. Он, возможно, осадил бы ее, заявив, что просто выполняет свою работу.

— Вы видели Аврору? — спросила она.

— Повар кормит ее супом. Она выбралась несколько минут назад.

— Это, что, вежливый способ сказать, что ребенок сумел найти выход быстрее, чем я?

На его лице вновь появилась неопределенная улыбка, а в глазах сверкнули насмешливые огоньки. Они вышли к задней части дома. Рейли поклонился и простер руку в его сторону:

— Вот мы и пришли, мисс.

Пришли, подумала Мелисса. Собратья по труду, коллеги, пребывающие под одной крышей, неужели они не могут хотя бы поговорить друг с другом? Три дня недели уже ушли бесплодно. Никогда нигде не живя подолгу, Мелисса научилась не иметь привязанностей. Но она никогда не была до такой степени глупа, чтобы отвергать возможность приобрести друга. У них наверняка найдется много общего, и им только надо перешагнуть через ненужную настороженность.

— Рейли, я и на самом деле благодарна вам за то, что вы меня выручили. Еще раз. — Она щегольски отдала ему честь и прищелкнула каблуками. — Без вас я бы не выбралась.

— Я всего лишь выполняю свою работу, мисс.

Ноги ее так и приросли к земле. Все тело напряглось. Глаза зажмурились, и плечи вздернулись чуть ли не до самых ушей.

Внезапно он очутился рядом с нею.

— Что-нибудь не так?

— Если вы еще хоть раз скажете, что «просто выполняете свою работу», я, как мне кажется, закричу во весь голос. — Несмотря на то, что это было сказано сквозь зубы, Мелисса ощущала гордость от того, как разумно это прозвучало.

Он явно был потрясен.

— Простите, мисс. Я просто…

Она разинула рот. Он закрыл его ладонью.

От его прикосновения воздух застыл у нее в легких. Что бы она ни собиралась сказать, слова под давлением его пальцев обратились в ничто. Как, впрочем, и дружественное настроение, которое она так упорно пыталась создать.

Он очертил пальцем ее губы и замер, после чего стал нежно нажимать на припухлость нижней губы, как бы напоминая ей о том, что было сказано два дня назад. Она нуждалась в его прикосновениях.

Тело ее взбунтовалось, сердце тоже. Не может быть, чтобы он это чувствовал, чтобы ему хотелось это сделать с того самого дня, как она появилась здесь. Ведь Рейли ничего не хотелось, Рейли был абсолютно самодостаточен, настороженно-отчужден и лишен всех и всяческих чувств.

Глаза его, однако, говорили об обратном. Прогуливаясь взглядом от ее потрясенных глаз до вздернутого подбородка они подтверждали все, чего она опасалась. Она была ему нужна до самой последней клеточки точно так же, как он был нужен ей. И когда он овладеет ею, это будет не замысловатое любовное соитие, а сердца, бьющиеся в такт. Любовная близость с Рейли будет страстно-напряженной, необыкновенно чувственной и всеобъемлющей.

— Нам не следует этого делать. — Неловким жестом она указала на высящуюся позади громаду дома.

— Если вы так считаете, мисс. — Вовсе не соглашаясь с нею, он мягким тембром голоса обещал многое. Ей оставалось только сказать слово.

— Вы говорили, что не сближаетесь с гостями.

— А вы сказали, что вы не гость.

Она задрожала, дыхание стало прерывистым, Мелисса все время облизывала сухие губы. Большой палец его руки имел соленый привкус. Ее потрясло, когда она осознала, что хотела бы целиком засунуть его в рот. Глаза у него потемнели, словно он прочел ее мысли или настроился на язык ее тела.

Но Мелисса отдернула голову.

— Я не верю в такого рода связи.

— А в какого рода связи вы верите?

В такого, от которых у женщины ноги подкашиваются.

— Я вообще не верю в любовь!

Он усмехнулся, похоже, более очарованный прикосновениями к ее коже, чем ее словами.

— А какое отношение имеет вера ко всему этому?

И убрал руку.

Но мурашки по ней все равно продолжали бегать, ото рта к разгоревшимся щекам, по всем ее жилкам.

— Я не хочу этого! — настаивала она, вопреки тому, что ей хотелось прижаться к его крепкому телу, очутиться в его объятиях. Обними меня крепко, как бы кричало ее сердце, бери меня, и я не убегу.

Но вместо этого он надежно сомкнул руки у себя за спиной.

— Простите, мисс. От старых привычек избавляться нелегко.

Например, кого-то желать? В ком-то нуждаться? В голове у нее все завертелось.

— От каких таких привычек?

— Ну, вроде заявлений типа «я выполняю свою работу».

— А-а. — Тело ее трепетало, как прибрежный тростник, обегаемый течением, обволакиваемый жарой.

— Я больше никогда так не скажу, если вам это не по душе, — пообещал он мягко и искренне.

— А какое вам дело до того, что мне по душе?

Ему было до этого дело. Она видела это по его глазам.

Этого нельзя допустить. Пусть похоть сотрясает ее тело, но любовь… Мелисса приходила в чувство и, наконец, рассмеялась беззвучным смешком.