Проверка боем - Виктор Викторович Зайцев

– После организации еврейского государства под нашим контролем нужно развернуть агитацию за возвращение евреев на историческую родину. Возможно, удастся найти средства для материальной поддержки реэмиграции. Учитывая, что натворили нынешние еврейские солдаты при выселении палестинцев, отношение соседних мусульман к ним будет аналогичное нашей истории. Мы же получим преданных союзников на Ближнем Востоке, поскольку с мусульманами заигрывать не собираемся. – Кожин перевел дух и продолжил: – При грамотной агитации через пять-десять лет иудеев в Новороссии не останется, а талантливых еврейских мальчиков на учебу и работу брать надо обязательно. Но с обязательной подпиской о православном крещении и невыезде за пределы Новороссии на постоянное жительство. В нынешних условиях это нормально, по оценкам моих аналитиков, евреи такие меры воспримут спокойно. Зато никаких криков о возвращении на историческую родину не будет, по договору их недвижимость перейдет государству. Никакой политики, исключительно честное исполнение договора.

– Хорошо, – подытожил наместник, – еще вопросы есть? Тогда, как говорили классики, за работу, товарищи!

Глава третья

Старый буйвол, укрывшийся в теплой луже от жары и насекомых, дремал, не пропуская мимо длинных ушей ни единого подозрительного звука. Где-то далеко за пределами джунглей слышались крики людей, не беспокоившие лесного великана привычной суетой. Со стороны джунглей так же привычно орали обезьяны, птицы перекликались, не давая повода для опасений. Совсем рядом изредка шлепали хвостами дремавшие в грязи коровы, всецело доверившись своему вожаку и повелителю. В привычный концерт лесного шума диссонансом на самой грани слышимости вторглись непонятные шумы, напомнившие буйволу жужжание далекого овода или москита. Это жужжание поначалу не беспокоило старого вожака, слишком далеко были непонятные москиты.

Но шло время, жужжание становилось все громче и ближе, не останавливаясь ни на миг, словно целая стая москитов приближалась к стаду, укрывшемуся в луже. Наконец, буйвол вспомнил, что подобное жужжание он слышал давно, будучи еще молодым теленком. И не москиты так шумят, а страшные лесные пчелы, много лет назад едва не лишившие буйвола правого глаза. Тогда молодой теленок по собственной глупости растоптал упавшее с ветки во время бури пчелиное гнездо, решив полакомиться сладким медом. И едва остался живым, спрятавшись от ядовитых укусов в мелкой речушке, где пришлось выжидать полдня. Однако терпеливые пчелы так изжалили ноздри бычка, что два дня приходилось дышать через рот: опухоль от укусов перекрыла путь для дыхания.

Страшное воспоминание от далекой встречи с пчелами подкинуло буйвола из грязи, приближающееся жужжание пугало своей силой и громкостью. Если маленькие пчелы едва не погубили буйвола, то нынешние громко жужжащие пчелы несут непременную гибель всему стаду. Вожак громко заревел, будоража своих подопечных, выждал пару минут, пересчитывая большую семью, и неторопливой рысью двинулся в глубь диких джунглей, подгоняя отстающих грозным рыканьем. Спустя полчаса бега жужжание стало еле слышимым, грозная стая страшных пчел прошла стороной, однако вожак не спешил возвращаться, выбирая новую грязевую лужу, где можно укрыться от невыносимой жары и насекомых. Еще через четверть часа стадо вновь дремало в грязи, не забывая прядать ушами в поисках опасности.

Жужжание, так напугавшее буйволов, не исчезло, оно продолжало свое движение на север, вдоль правого берега великой реки Инд. Если бы буйвол рискнул подняться на пригорок, он наверняка рассмотрел бы даже своими подслеповатыми глазами длинную вереницу грузовых машин, двигавшуюся по дороге вдоль Инда вверх против течения. Именно грузовые машины так надрывно шумели, распугивая местную живность. Разве что любопытные обезьяны рисковали рассматривать с веток ближайших деревьев железные коробки, ползущие по дороге. Одна за другой машины проходили мимо примыкавшего к дороге кусочка джунглей, скрываясь в пыли между полями пшеницы. За машинами неторопливо трусили верховые верблюды, замыкали огромный невиданный ранее караван повозки, запряженные быками и ослами.

Если бы любопытные обезьяны могли разговаривать, как персонажи «Книги джунглей» еще не родившегося Киплинга, и спросили пролетавших в небе коршунов, что происходит, ответ был бы следующим. Подобная же колонна из машин, всадников и повозок двигалась на север вдоль левого берега Инда, а по самой великой реке сутки назад прошли два десятка самоходных катеров вверх против течения, разгоняя шокированных крокодилов шумом своих моторов. И не просто так двигались эти невиданные машины вдоль великой реки, не для развлечения распугивали крокодилов самоходные катера. Коршуны, как множество пернатых падальщиков, второй месяц сопровождали армию вторжения, отъедаясь на трупах животных, а то и человеческих, брошенных на полях сражений. В долине Инда шла война, оставляя после себя разоренные селения и брошенные хозяйства.

Да, второй месяц двигались отряды Новороссии по долине Инда, захватывая одно селение за другим. Давно остались позади болота и рисовые поля нижнего течения великой реки. Там, в отсутствие нормальных дорог, при безуспешных попытках сопротивления местных загиндаров (индусских вождей и князей), скорость движения русских частей не превышала двадцати верст за день. Почти три недели отрядам венгерских, польских и немецких ветеранов приходилось пробиваться вперед сквозь хлипкие ряды ополчения и княжеских дружин, выставленных местными феодалами-загиндарами и помещиками-джагиндарами. У кадровых солдат и офицеров Новороссийской армии подобное сопротивление вызывало усмешку, не более. Даже княжеские дружины выступали на поле боя исключительно с холодным оружием и луками в руках. Впрочем, индусские дружинники были одеты в роскошные доспехи, умели держать строй и не бежали с поля боя от первых выстрелов из ружей.

Но даже простые ружья пробивали их доспехи с расстояния две сотни метров, а пулеметы из боевых машин и грузовиков не давали никаких шансов противнику приблизиться на расстояние удара копьем. Дружины, выставленные загиндарами на поле боя, не могли продержаться более пяти минут. Ополченцам не требовалось и этого, почти все они сдавались в плен и складывали оружие после показательного уничтожения дружинников. При этом для русских ветеранов не играла роли численность противника. С одинаковой беспощадностью полурота русов громила и пару сотен встречных дружинников, и двухтысячные вражеские отряды. Разве что для крупных целей приходилось разворачивать минометы и пушки, что немного задерживало сражение. Но в этом русские офицеры стали непреклонными: после фиаско в пустыне даже поляки и венгры не считали артподготовку трусостью. И давно забыли, как бросаться в бой без разведки и подготовки.

В похожем стиле происходили бои с несколькими мусульманскими отрядами, попытавшимися остановить наступление русов. Принципиальной разницы германские пехотинцы не заметили, кроме расхождения в собранных трофеях. Мусульмане были вооружены гораздо богаче, да и одеты соответственно. Не говоря о более породистых скакунах и тяжелых кошелях с деньгами. Какое-то подобие огнестрельного оружия отряды вторжения встретили на стенах крупных городов, в виде небольшого количества пушек. Правда, осажденным пользы такое оружие не принесло, пушки были расстреляны сразу после