Проверка боем - Виктор Викторович Зайцев

В моей записке есть расчеты по переносу целлюлозной промышленности в таежные регионы Северной Америки, в африканские джунгли. Если вы согласны, уже через два года на Острове не останется вредных промышленных производств, только лабораторные исследования.

– Однако… – не нашел слов на такое предложение наместник. – А вдруг война и блокада Острова, тогда как?

– Откуда блокада появится? Сейчас наши корабли и самолеты сильнее всего европейского флота. Если мы не дадим расползтись новым технологиям по миру, подобное состояние сохранится на полвека или больше. За это время наши технологии уйдут вперед настолько, что догнать не сможет ни одна отдельная страна. Если сами не дадим такую возможность, не вырастим себе врагов и конкурентов. К тому же промышленность не займет плодородные почвы, население Острова всегда сможет прокормить себя, особенно с учетом селекции растений и дозированного применения удобрений. Военная промышленность однозначно останется на Острове, законсервированные шахты можно пустить в строй за считаные недели. Кроме того, можно и нужно создать в нескольких местах стратегические запасы металлов, оружия, боеприпасов, лекарств и продуктов, как это делали в России.

– В этом есть здравая мысль, – задумчиво протянул Валентин. – Остров сохранит нетронутую чистую природу и экологию, можно сделать его всеевропейской лечебницей. Уже сейчас нет отбоя от желающих лечиться в Петербурге, а если мы оборудуем новейшие лечебницы с передовым оборудованием, превратимся во вторую Кубу. Я имею в виду в части лучшей медицины в регионе. Да и богатых европейцев привяжем к Острову, им свое здоровье ближе и роднее, нежели торговые убытки страны. Как у нас восточноевропейские страны на корню предали свои народы за американские подачки, в виде учебы детям и лечения правителям? Так и нам надо привязывать европейцев к нашим товарам и услугам, а получать от них продукты и полуфабрикаты вроде слитков разных металлов и минерального сырья. Тогда в Южной и Западной Европе своя промышленность вовек не разовьется, этот регион превратится во вторую Африку. Нам, русским людям, это даст не только прибыль, но и безопасность Руси, Западного Магадана и Новороссии на многие века вперед. Не забывайте, что в ближайшие четыре века все войны будут приходить на Русь из Европы, так было в нашем времени.

– Тогда и международную валюту надо вводить, – с хитринкой взглянул на собеседников Сергей Корнеев. – Некое подобие доллара или евро, производить которое сможем только мы. Но без содержания золота и серебра, например пластик.

– Говори, хитрец, – ухмыльнулся Головлев, знавший за Корнеевым привычку готовить в тайне промышленные сюрпризы. – Что подготовили твои изобретатели, бумажные деньги? Не рановато? Обрушим нашу экономику фальшивками?

– Нет, не бумажные деньги, а пластиковые! – Корнеев наслаждался искренним удивлением в глазах своих друзей. Затем жестом фокусника вынул из портфеля с документами новенький блестящий бумажник из крокодиловой кожи и вытряхнул на стол его содержимое, прямоугольные и круглые пластинки из разноцветного пластика. – И образцы уже имеются, взгляните!

Высшее руководство Новороссии с интересом любовалось прямоугольными пластинками размером с кредитную карточку, с выдавленными элементами защиты, тонкими линиями металлических полосок и рельефным рисунком. В круглые монетки были впрессованы металлические кресты и звездочки, покрытые прозрачным пластиком. Мужчины с интересом перебирали образцы, соглашаясь с тем, что подобные «купюры» в современном обществе не подделает никто, как минимум лет тридцать-сорок, а то и больше. Поскольку все знали, что изделия из пластика даже Новороссия с Западным Магаданом не производят никакие, а другие страны до этого не доросли.

– Медный бунт не повторится, как в Москве при Алексее Михайловиче? – заинтересованно взглянул на друга Николай Кожин, не сомневаясь, что Корнеев все продумал основательно, в том числе и применение своих денег.

– Я немного посоветовался с Павлом Аркадьевичем по историческим аналогиям и предлагаю следующую схему применения наших денег. – Корнеев заметно волновался, даже вынул из кармана листок с основными тезисами, чтобы не забыть от волнения какую-либо деталь. – Медный бунт в семнадцатом веке возник из-за того, что государство вбросило медные деньги, а налоги требовало исключительно серебром. Если мы не будем так поступать, пластик легко возьмут крупные торговцы, как минимум. Я предлагаю прямоугольные пластинки сделать номиналом от ста до одной тысячи червонцев, а круглые – соответственно от десяти до пятидесяти червонцев. И начать не только с обмена в банках Новороссии, а декларировать продажу самых востребованных товаров иностранцам только за пластик. Аналогично тому, как нефть торгуется только в баррелях за доллар.

– Может вполне пройти, – кивнул головой Головлев, отлично знавший перечень самых востребованных иностранцами товаров. – Те же ружья и патроны будут покупать хоть за стеклянные бусы, да и на другие товары целая очередь существует. Опять же, при лечении иностранцев можно с них исключительно пластиком брать. А оптовую торговлю с нашими колониями вполне свободно на пластик переведем, банки там пока не котируются, всем нужна наличность.

– Особенно, если в первые годы при внутренних покупках государственных товаров за пластиковые деньги ввести небольшую скидку. И обязательно принимать пластиком налоговые платежи и пошлину… – зачитал Корнеев последние строки своей шпаргалки, вытирая пот со лба. Все-таки волновался командир новороссийской промышленности, как примут его инициативу друзья и начальство.

– Договорились, готовьте указы на подпись. По пластиковым деньгам выпускайте первую пробную партию, за месяц управитесь? Хорошо, тогда и начнем претворять в жизнь ваш коварный план, Сергей Николаевич. Дальше, по продовольственной безопасности, завтра приедет Сусекова, решу с ней об организации на Острове селекционного института. И чтобы она прислала к нам нескольких биологов с опытом организации заповедника. Пусть с нашими профессорами выберут необходимые территории, обучат местные кадры. – Наместник записывал свои намерения в ежедневник, уточняя формулировки у собеседников. – Сергей Николаевич, с тебя указ по реорганизации промышленности, не забудь штрафные санкции для нарушителей. Валентин Петрович, готовь документы по расширению лечебниц, с примерной сметой. Николай Владимирович, ты чем займешься?

– Я прошу отпустить меня с Алевтиной в Палестину, надо за евреями присмотреть лично, пока они не наворотили чего непотребного. Пользуясь случаем, хочу уточнить по еврейским кадрам. Что с ними будем делать?

– В каком смысле?

– В смысле сохранения государственной тайны и промышленного шпионажа. – Николай поднялся из кресла, чтобы подойти к двери. Проверил, нет ли кого за дверью, и вернулся к столу. – Помните, как американские евреи передали в СССР атомные секреты? Как потом советские евреи эмигрировали в Израиль и Америку, вывозили туда секреты СССР, и не только военные? Сколько сейчас в наших институтах молодых еврейских мальчиков? Кто гарантирует, что их дети и внуки не продадут наши технологии французам или немцам? Мои контрразведчики не всесильны, могут и прошляпить грамотного шпиона. А православные нынче евреи легко могут под старость лет вспомнить веру предков.

– Что