Экспресс Надежда - Николай Гацунаев

- Допустим, я вам поверил. С вашей помощью побег удался. Но ведь меня наверняка хватятся. А я - ваш подопечный.

- Я ждал этого вопроса. - Руперт прошелся по комнате, встал возле двери. - Да, я рискую.

- Чем?

Руперт поправил галстук.

- Странные вы существа, люди. Какое вам до этого дело? Ведь это я рискую, а не вы.

- И все-таки? - Иван закурил. - Что вам грозит?

- Все равно не поймете.

- Постараюсь.

- Он постарается! Слушайте, вы, комок протоплазмы! Вы в себе-то толком разобраться не в состоянии, а туда же! Что мне грозит! Кто я такой, чтобы мне что-то грозило? Биоробот. Деталь Программы и только. Испорченную деталь заменят новой, вот и все.

- А куда денут испорченную?

- Вас это волнует?

- Да.

- Отправят на переплавку.

- Понятно. - Иван затянулся, медленно выпустил струю дыма в сторону окна. Там, в лунном мерцании, угадывался какой-то абстрактный пейзаж. Произнес, медленно выговаривая каждое слово. - За то, что готовы помочь, спасибо. Но я вашей помощи принять не могу.

- Почему?

- Слишком дорого она вам обойдется.

- Ребенок вы, Иван. - В голосе Руперта впервые забрезжили эмоции. - Ладно. Ступайте обедать.

- А вы?

- А я уже давно там.

Войдя в столовую, он и в самом деле застал там Руперта любезничающим с соседкой по столу. Дама так и сияла от удовольствия и, когда Руперт дружески кивнул Ивану, - смерила его ревнивым взглядом и тотчас опять повернулась к собеседнику.

- Где вы пропадаете, Иштван? - как ни в чем не бывало поинтересовался Миклош. Итальянец кивнул и приветливо улыбнулся. - Мы уже решили, что вы не придете.

- Куда я денусь? - Иван раскланялся с монахом, пожал руку Миклошу. - Зачитался, не заметил, как время пролетело.

- Мы тут без вас заказали рассольник и дольму. Не возражаете?

- Не возражаю. - Иван не имел ни малейшего представления о том, что такое дольма. - Это, должно быть, чертовски вкусно.

Подошел официант с фарфоровой супницей. Пожелал приятного аппетита.

- У вас усталый вид, Иштван, - заметил венгр, разливая рассольник по тарелкам. - Долго гуляли?

- Было дело. - Иван подвинул к себе тарелку. - Спасибо. Марафон в спортивно-познавательных целях. Трусцой от инфаркта.

Монах налил себе в стакан из оплетенной бутылки. Судя по наклону, бутылка была почти пуста.

"Сопьется, чего доброго", - подумал Иван. Невидимый оркестр заиграл "Цыганские напевы" Сарасате. Иван, не поворачивая головы, покосился на Миклоша. Тот ел, сосредоточенно глядя в тарелку. Под болезненно серой кожей на скулах отчетливо проступали желваки. "Хотел бы я знать, о чем ты сейчягдумаешь, - тоскливо посетовал Иван и, спохватившись, мы ленно замурлыкал:

"Подари мне, сокол, на прощанье саблю,

Вместе с саблей остру пику подари".

Слова были из песни и принадлежали девушке-казачке, провожающей любимого на войну, "в путь-дорожку дальнюю". Иван повторил их несколько раз, прежде чем до него дошел смысл припева.

"А казачка-то себе на уме, - усмехнулся он. - За перевооружение ратует. И то сказать, с пикой да саблей против "тигров" не повоюешь". Он представил себе выражение лица комманданте, пытающего осмыслить всю эту галиматью, и прыснул.

- Иштвану весело? - холодно осведомился венгр. - Расскажите, посмеемся вместе.

- Потом, Миклош. Не обижайтесь. - Он ощутил на себе чей-то взгляд и, не оглядываясь, встретился глазами с Рупертом. Тот одобрительно кивнул. Иван подмигнул и вернулся к венгру. - В следующий раз, хорошо?

- Дело ваше. - Миклош оставил тарелку. - Не получается у нас с вами разговор последнее время, вы не находите?

"Подари мне, со-о-кол", - затянул Иван.

- Нахожу, Миклош...

"на прощанье са-а-аблю",

- Не обращайте внимания...

"вместе с саблей остру пику подари!"

- ...это пройдет.

- Возможно. - Венгр взял из рук официанта блюдо с дольмой. Это были небольшие шарики из виноградных листьев с мясной начинкой. Иван разделал один шарик вилкой и с наслаждением потянул носом. Аромат у дольмы был потрясающий.

Миклош оценил блюдо по достоинству.

- В ваших краях вкусно готовят, Иштван.

- В наших? - изумился Иван.

- Дольма - узбекское блюдо, - хмуро пояснил Миклош.

- А! - Иван мог поклясться, что видит дольму впервые.

- Тогда чему вы удивляетесь? Разве вы не из тех краев?

- Из тех. - Иван прикончил и еще один шарик. - Точнее из Каракалпакии.

- Каракалпакия, - с трудом повторил венгр. - Это город?

- Автономная республика.

- И большая?

- По площади - да. Около 160 тысяч квадратных километров.

- О, - Миклош удивленно покачал головой. - Больше Венгрии.

- Зато по населению наверняка меньше. Полмиллиона человек.

- Так мало?

- Пески, - пояснил Иван. - Кызылкумы, Устюрт. Приаралье в общем. Необжитые места.

Они говорили по-русски, и монах молча поглядывал то на одного, то на другого. Миклош, спохватившись, объяснил ему, о чем идет разговор. Итальянец улыбнулся и пожал плечами.

- Никогда бы не подумал, что русские так вкусно готовят.

- Азиаты, - уточнил венгр.

- А разве русские не азиаты? - искренне изумился монах.

- В основном нет, - усмехнулся Миклош и выразительно взглянул на Ивана. - Разве что за редким исключением.

Иван доел дольму и принялся за компот.

- Пусть будет по-вашему, Миклош. Азиат так азиат. Потомок кровожадного Чингизхана. Кстати, ваш Аттила тоже родом откуда-то из наших краев.

- Иожеф? - вытаращился венгр.

- Предводитель гуннов. Только не торопитесь с выводами.

- В отношении Аттилы?

- В отношении меня.

- Я попробую, - пообещал Миклош. - Попытка не пытка.

- Вот именно. - У Ивана отлегло от сердца. - Постарайтесь, Миклош.

Сад ходуном ходил от птичьего гомона. Самих возмутителей спокойствия не было видно, но чириканье, свист, рулады, взрывающийся шорох крыльев доносились со всех сторон. И еще в саду стояла весна. Трудно сказать, из чего складывалось это ощущение, - птичий ли гвалт был тому виною или тонкий аромат цветущих деревьев, но было оно настолько реальным, что перерастало в уверенность, и от этого захватывало дух и сладко кружилась голова. Такое Иван наблюдал впервые, обычно сад был сонно спокойным царством вечного лета и никаких особых эмоций не вызывал.

Иван глубоко вздохнул, огляделся и только теперь увидел отца Мефодия. Это тоже было необычно. Всякий раз поп появлялся незаметно и заставал его врасплох. Теперь роли поменялись: отец Мефодий стоял к нему спиной и явно не догадывался о его присутствии.

"Неужто и на святейшего весна действует?" - мысленно усмехнулся Иван и неслышно подошел поближе. Пои глядел кудато вниз, и, проследив его взгляд, Иван увидел стайку серебристых рыбешек, весело резвящихся в прозрачной воде бассейна.