О чем поет ночная птица - Райдо Витич

И подумалось: помогая ей, он поможет и себе.

День пролетел, как миг. Ни дел, ни забот, которые обычно превращали безумно длинные дни, в короткие, как выстрел, все же день пробежал, промчался незаметно, оставляя сожаление о мгновенности хорошего.

Зеленин провожал девушку домой и пытался придумать причину, по которой можно оттянуть расставание. На ум шла масса банальностей, но ничего дельного в голову не приходило. У девушки, словно будильник внутри был — ровно в пять она вспомнила о том, кого будто и не было все это время — о брате. И рванула домой, упорно и настойчиво повторяя, как попугай выучивший одну фразу:

— Должна быть дома. Домой. Домой. Андрей ждет. Домой.

Привычка, выработанная годами? А иначе никак, Зеленин это четко понял.

— Давай зайдем в кафе, покушаешь, а потом я провожу тебя, — приостановился в сотый раз возле очередного заведения, придерживая Виту за руку

— Домой, Андрей ждет, — упираясь потянул та руку и начала оглядываться с безумным видом, вгоняя Руслана в уныние — сейчас взвоет.

— Хорошо, зайдем в книжный…

— Домой. Меня ждет Андрей. Нужно быть дома, — монотонно, на волне пикирующего бомбардировщика процедила девушка.

— Там есть книги с репродукциями художников!

Вита смолкла и перестала вырывать руку. Зеленин почувствовал себя иллюзионистом, которому удался лучший в мире фокус. Вздохнул облегченно и осторожно потянул девушку к себе, не переставая отвлекать от мыслей о брате и доме, сулить "райские кущи" залежей макулатуры.

— Календари с пейзажами…

Вита послушно подошла.

— … Открытки…

Оказалась в кругу его рук.

— Наборы фотографий, книги с картинками.

Вита прижалась к его груди и сунула палец в рот, начала кусать ноготь, раздумывая над прорекламированным «богатством». Бровки сошлись на переносице, а взгляд мечтал и надеялся.

Руслан ликовал: он понял, как ее приручить, понял, как общаться, не давая сползать настроению девушки в ненужное ему русло.

— Доверься мне, я покажу тебе целый мир, — прошептал, крепче прижав ее к себе.

Он не обманывал. Он был искренен в своем желании стать ее защитником, надеждой, опорой, руководителем. Его горячим желанием было занять главное место в ее вселенной, дать ей все, чего она была лишена и обрести самому покой и прощение. Но понимал, что может дать ей мизер, в то время как сам нацелился получить весь мир.

Эгоист?

Зеленин скрипнул зубами: а не пойти бы святошам со всеми их определениями к чертям?!

На миг всего замешкался, но Вите хватило — отодвинулась и потянула опять в сторону музея:

— Домой. Андрей ждет, — на этот раз вышло тихо, неуверенно и просительно, а руку хоть и вырывала, но робко.

— Ладно, — согласился. Что поделаешь, с братом ему пока рано соревноваться. Но и в минусе можно найти плюс: он отведет Виту домой и узнает, где она живет.

На Валеру надейся, а сам не плошай.

— Одно условие: я провожу тебя до дверей квартиры.

— До подъезда, — кивнула, утягивая его в подворотню возле музея.

— До квартиры.

— Зачем?

— Познакомлюсь с братом и извинюсь, что ты задержалась из-за меня.

— Зачем?

Понимала ли она, что повторяет один и тот же вопрос? Руслан не был уверен — отрешенность Виты и взгляд только вперед, на пятиэтажный дом, стоящий буквой «п», говорил о том, что она уже дома в мыслях, общается с братом, но никак не с новым знакомым.

— Ты переживаешь из-за брата. Будет ругать?

— Не будет. Он не умеет ругать. Он добрый.

— Тем более. Мне будет приятно с ним познакомиться.

— Он не любит знакомиться.

— Почему?

— Не любит.

— Замкнут?

— Он работает.

— Я имел ввиду характер.

— У Андрея замечательный характер.

— Но познакомить меня с братом ты не хочешь. Считаешь: у меня плохой характер?

— Домой надо, к Андрею.

— Мы идем. В пять ты всегда дома, правильно? Потому что Андрей приходит с работы.

— Не приходит.

— Не понял?

— Не всегда: вчера почти ночью пришел, аврал был. Что за «аврал»? А позавчера целый день дома был, шкаф делал. Дерево неправильное, дверца крен дала. Он шкаф поставил, а он некрасивый и я его разукрасила. Стало красиво, но дверца изогнулась и не закрывается.

— Чем красила?

— Акварелью.

Зеленин понял, что девушка намочила дерево и, улыбнулся: понятно, отчего дверцу повело.

— Ругал?

— Дерево не ругает, оно поет.

— Андрей.

— Андрей не умеет ругать. Он добрый.

"Это я уже слышал".

— А еще он терпеливый.

— Откуда знаешь? — развернулась к мужчине, остановилась. В глазах интерес зажегся. — Ты знаешь Андрея, а он тебя. Ты свой, — расцвела улыбкой и восторгом.

— Свой, — улыбнулся в ответ, подтягивая ее к себе. Обнял, прижав голову к груди. Странное дело, ему как воздух нужно было ощущение ее близости. Теплая, живая, рядом — и ничего больше не надо, и можно жить дальше, дышать, бежать, к чему-то стремиться, на что-то надеяться. Чувствовать себя человеком.

— Значит, тебе можно проводить меня до квартиры, — выдохнула в грудь Вита.

"Виват!"

Нет, в системе "свои — чужие" есть определенная мудрость. Девушка слишком ранима и доверчива, слишком красива и беззащитна, чтобы не ограждать ее для ее же сохранности от влияния и внимания со стороны.

И все же Андрей не предусмотрел внимания к ней настырных и хитрых типов, как Руслан. Если ему не стоит труда «перевербовать» ее, то и другим, серьезно заинтересовавшимися ею. Или уже было такое?

Зеленин нахмурился, прогоняя прочь льдинки ревности. Не его дело, не ему судить, тоже нашелся прокурор.

— Странно, что я тебя не помню. Я знаю всех своих: Андрей и Миша. Андрей брат, Миша друг.

У мужчины взгляд стылым стал, глаза будто инеем покрылись. Хорошо, что Вита этого не увидела.

— Его, твой? — процедил.

— Наш.

Лед растаял. Руслан усмехнулся над собой: "как много нового я о себе узнаю. Открытие за открытием".

— Давно дружите?

— Наверное, — ответила, подтверждая лишний раз, что совершенно не ориентируется во времени. Осталось удивляться, что какой-то волшебник все же смог настроить ее внутренние часы на семнадцать ноль, ноль, и выработать рефлекс прибытия домой к этому сроку.

А вот взять и солгать, что время всего три часа — поверит?

Но как легко обманывать готового обмануться, и недостойно лгать доверившемуся тебе искренне, без всяких задних мыслей.

Лиля тоже доверилась ему. Сразу. А он пустил ей пулю в лоб….

Нет, больше он не обманет. Тяжело быть честным перед собой, еще тяжелее с другими. Но когда-нибудь нужно начинать, ведь честность составная желанного покоя в душе.

— Знаешь который час?

— Минут десять шестого.

— У тебя часы?

— Июль. Солнце стало блекнуть, а лучи лениво путаются в траве. Устали. Значит, время пять вечера…

"В чем логика?"

— Нужно идти домой.

"О, ну, понятно — Андрей. С чего бы не стартовали — на финише только он".

— Идем, — согласился, скрипя сердце.

Он понятия не имел, сможет ли отпустить ее, расстаться. Сама мысль, что Вита исчезнет, казалась невозможной. Еще вчера он боялся подойти к девушке, а сегодня до паники боялся оставить ее и на минуту. Что-то заклинило его на ней настолько, что он себя забыл.

Уже у подъезда зазвонил телефон, вспугивая Виту. Она рванул прочь от Руслана, юркнула в открывшуюся за бабулькой железную дверь, а мужчина не успел — замешкался всего на секунду, пытаясь и догнать ее и отключить треклятый аппарат. Телефон выскользнул из руки, бухнулся на ступени. Дверь захлопнулась. Мужчина поднял его, и грохнул в сердцах кулаком по двери: что дальше? Позвонить в любую квартиру и с криком: «Почта»! Отворяй ворота!" вломиться в подъезд… и сделать обход по двадцати квартирам? Где гарантия, что откроет Вита, а не ее брат, которого он в глаза не видел? Где гарантия, что ему вообще откроют?

— Черт! — рявкнул на железное чудовище, что разделило его с девушкой, пнул в сердцах и отвернулся. Прислонился спиной к железу, глянул на дисплей телефона: какого ж ляда ты звонил, Леонид?!

Достал сигареты, закурил, и немного успокоив себя мыслью, что завтра он вновь встретит Виту у музея и уже не отпустит, добьется, войдет в ее дом, познакомится с братом и станет своим, чтобы больше ничто и никто не вставал меж ними, набрал номер Лени.

— Что ты хотел?!

— У, старик, да я кажется, тебе помешал.

— Не то слово! Что хотел?

— Ах, какой приятный начальственный тон! — хмыкнул друг. — Надеюсь, ты не девушку им очаровываешь?

— Что ты хотел? — процедил: "ясновидец, блин!"

— Я? Ничего, — заверил тот. — Это твой зам, что-то хотел.

— Пашков? — нахмурился Руслан: "как этот павлин мог узнать мой личный номер телефона?"

— Это кто? — озадачился Леня. — У тебя сколько замов, старичок? Я о Легковесове, вообще-то.