Беременна от нелюбимого (СИ) - Вильде Арина

Я не напоминаю ей о том, что до этого, вообще-то, мелькала в рекламе, что меня не раз приглашали на телевидение и что мое лицо и так украшает обложки журналов. Правда, не заграничных.

Подруга салютует мне бокалом и подносит его к губам. Я же к своему даже не прикасаюсь. Сижу, словно в гостях. Спина ровная, натянута как тетива, руки на коленях сложены. Неопределенность пугает.

— Я знаю, что тебе теперь даже воздухом нельзя дышать, чтобы не дай бог не поправиться, но мне компанию могла бы и составить. Для приличия. Ну же, один бокальчик, — словно искусительница, произносит подруга, двигая ко мне бокал.

— Я не поэтому не пью, — прочищаю гордо я и отвожу взгляд в сторону. — Я… я беременна, Тань, — произношу севшим голосом и закрываю глаза.

— Ты шутишь, что ли? — недоверчиво спрашивает она, выпучив глаза от удивления.

Отрицательно качаю головой и тяжело вздыхаю. Если бы.

— Вот это да, — протягивает подруга и возвращает на тарелку кусочек сыра, так и не поднеся его ко рту. — Представляю реакцию Матвея на такую новость. Ты ему уже сообщила? Теперь он точно обязан на тебе жениться.

— Нет.

— А когда скажешь? — допытывается она и деловито скрещивает руки на груди.

— Не скажу, Тань, потому что, — я сглатываю ком, что стал поперек горла, не давая сделать вдох на полную грудь, — потому что ребенок не от него.

Наконец-то выдыхаю. Я это сказала.

— Не от него? А от кого тогда? — Подруга выглядит настолько ошарашенной, словно я рассказала ей о визите инопланетян.

Поигрываю бровями, намекая ей: догадайся сама. Таня умная девочка, быстро сообразит.

— О нет, подруга, только не говори…

Она замолкает, пораженно смотря на меня. Поняла. Правда, развеивать ее уверенность в том, что ресторан я покинула с блондином, не спешу.

— Вот черт! И что ты собираешься делать? У тебя же на носу контракт. Нет, это ж надо было!

Я неопределенно пожимаю плечами. Сама знаю, что контракт.

— Еще не решила, что буду делать. Это все так не вовремя, Тань. — Потираю ладонями лицо и откидываюсь на спинку стула.

— Конечно, не вовремя! И ладно бы, если от Матвея, а тут не пойми кто. Может, у него наследственность плохая.

Я усмехаюсь. Про «не пойми кого» подруга, конечно, переборщила, а вот про плохую наследственность очень даже в точку попала.

— А может, это не точно? — с надеждой произносит она, подаваясь вперед ко мне.

— Я у врача была сегодня. Беременность подтвердилась.

— И что врач говорит?

— Что если не планирую оставлять ребенка, то решать надо сейчас. Чтоб потом без последствий.

— Ну и правильно говорит, — с прохладой в голосе произносит она, я замечаю, как изменяется ее настроение. Губы сжаты в тонкую линию, хмурится, думая о чем-то своём несколько мгновений. — Зачем тебе ребенок от неизвестного мужика? У тебя вон впереди какое будущее вырисовывается, только жизнь себе поломаешь этой беременностью, — жестко рубит с плеча Таня.

— Не знаю, Тань. Страшно мне. Вдруг пожалею потом?

— Я ж не жалею? — И быстро, пока я не успеваю среагировать на ее внезапное признание, добавляет: — Да-да, и не смотри на меня так. Помнишь Женю? Ну, бармена этого?

Я утвердительно киваю. У них с Таней был короткий роман года четыре назад. Но… при чем тут он?

— Ну мы с ним разочек встретились, парень что надо, но у него даже квартиры нет своей. А тут мой Леша как раз на горизонте нарисовался. И куда мне ребенка? В его съемную однушку в хрущевке? Вот я и… ну, ты поняла. И не жалею. Ни разу, — хмыкает она, с вызовом смотря мне в глаза.

Я растерянно сморю[n4] на Таню. Мы всем всегда делимся, но почему она ничего не сказала об этом? Как она пережила это сама? Почему не обратилась ко мне за поддержкой?

— А это больно? — выдавливаю из себя, не зная, что казать.

— Нет. Главное — не затягивай. Вот завтра и запишись.

Я отвожу взгляд в сторону. Может, она права?

Мы сидим до поздней ночи, болтаем о всяких мелочах, время от времени касаемся темы моей беременности, и решительный настрой Тани передается и мне. Да, она права. Завтра же со всем и разберусь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но утром не нахожу в себе смелости. Утром все играет совсем другими красками и я снова впадаю в хандру. Один раз все же записываюсь на процедуру. И не прихожу. В последний момент сворачиваю в другую от клиники сторону и впервые за долгое время позволяю себе съесть кусок торта и мороженное. Сладкого хочется нестерпимо. Наверное, это беременность сказывается. Такими темпами превращусь в настоящую корову.

Это злит.

Чертовски.

А еще не удержалась и зашла снова на страницу Дани. У него новое фото. С девушкой. И это распалило во мне такую лютую ненависть, которую я в жизни еще не ощущала внутри себя.

Во вторник мне звонят из агентства, сообщают, что отправили на электронную почту билеты до Парижа, и я возвращаюсь в реальность. Понимаю, что ребёнка оставить не могу. Принимаю решение мгновенно. Да, жестокое, но я абсолютно не чувствую себя в роли матери, понятия не имею, что буду делать с этим ребёнком, да и не питаю к нему никакой любви.

В клинику приезжаю на такси, потому что не знаю, смогу ли после процедуры сесть за руль и доехать до дома. Дотянула до шестой недели. Дура. Чего ждала, спрашивается? Вдруг последствия будут?

Я расплачиваюсь с водителем и выхожу из автомобиля. Страшно. Медленным шагом пересекаю двор клиники и повторяю себе, что это правильно. Тем более пени[n5] за невыполнение условий контракта и преждевременный разрыв слишком большая, так что послезавтра я улечу в Париж и никогда не вспомню об этом маленьком недоразумении.

Но все же я останавливаюсь на крыльце, чтобы в последний раз вдохнуть колючий морозный воздух. За себя страшно, боли боюсь до безумия. Всего минутная заминка перед входом в клинику, но я даже не представляю, насколько она изменит мою жизнь в будущем.

Глава 8

Даня

— Так что думаешь насчет Шария? — спрашивает друг, вырывая меня из задумчивости.

— Не знаю, Серег, мутный он тип какой-то. И информации на него почти ни у кого нет. Ходили слухи, что в его машинах на таможне контрабанду нашли. Двойное дно у фур. Подставили заказчиков знатно, весь их товар под арест взяли, а самих таскали по всем инстанциям. Связываться с такими, сам понимаешь… — кривлюсь я и откидываюсь на спинку дивана.

К нашему столику подходит официантка, и, пока она расставляет блюда, мы молчим, напряжённо смотря друг на друга.

— Но цена у них заманчива, — качает головой Сережа. — Я сделал расчеты, получается, с ними на двадцать процентов выгодней, чем с «ТрансКорп». Может, сделаем пробную партию груза?

Я барабаню пальцами по столу, обдумывая все риски и предложение Сережи.

С Сережей мы знакомы еще со школы. Он был моим единственным другом в сложное для меня время. Поддерживал. Защищал. Мы вместе поступили в компьютерную академию, но денег на жизнь особо не хватало, поэтому решили подработать.

Нам пришла безумная идея — организовать курьерскую доставку. На великах. В то время такой вид услуг был не особо распространен, поэтому это было что-то сродни ноу-хау. Да и вообще поначалу думали: ну кто будет платить за то, чтобы сгонять в аптеку и купить лекарства? Или билет в театр. Кому нужна доставка еды? Но мы увидели в этом перспективу и не прогадали.

И вот все так завертелось, закрутилось, что курьерская служба с окраины города превратилась в настоящего монстра. «ТопКарго» — самая крупная транспортно-логистическая компания в стране. Наше детище и результат десяти лет работы. Поэтому запятнать репутацию не хочется, но и денег прилично сэкономим, если начнем сотрудничать с другим перевозчиком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я предлагаю бросить объявления и набрать для работы водителей на своих фурах, — предлагаю я, отпивая горький кофе, чтобы хоть как-то взбодриться после бессонной ночи.

— Это нереально, Дань. Как думаешь, сколько человек откликнется? Проще и дальше сотрудничать с испанцами и итальянцами, подыскивая им обратку, — недовольно хмурится друг.