Беременна от нелюбимого (СИ) - Вильде Арина

Все эти годы я не позволяла себе съесть даже кусочек торта. Страх потерять форму был отличным стимулом, чтобы следить за своим питанием, а тут такое… Я слышала, что во время беременности нападает жуткий аппетит и контролировать это невозможно.

Мне резко перестает хватать воздуха. Все эти страхи одновременно и глупые, и настолько оправданы, что у меня начинает кружиться голова. Или же это оттого, что я сегодня так ничего и не смогла съесть?

— Мила Решетникова, — звучит доброжелательный голос медсестры, которая выискивает взглядом меня.

— Да, это я. — Я поднимаюсь с дивана и на негнущихся ногах следую за ней. Она толкает дверь кабинета, кладет на стол Александры Ивановны распечатку и выходит, оставив нас наедине.

— Итак, какие у вас жалобы? — Женщина окидывает меня взглядом, и я прекрасно могу прочитать ее мысли. Она приняла меня за чью-то любовницу или избалованную папину дочку.

Длинные ноги, короткая юбка, высокие ботфорты, дорогие украшения, мои губы слегка «усовершенствованы». Не смогла устоять перед соблазном, будучи молодой и глупой, но внезапно привыкла к такой их форме и продолжаю поддерживать. Того, что они не натуральные, почти не видно. Лишь небольшая коррекция.

— У меня задержка, и… я сделала несколько тестов на беременность. Все они оказались положительными. Это может быть ошибкой? — с надеждой спрашиваю ее. Наверное, в моих глазах отображается реальный испуг, потому что выражение ее лица внезапно смягчается.

Губы Александры Ивановны растягиваются в легкой улыбке.

— Ну, шанс есть, но очень маленький. А вам чего бы хотелось? — мягко спрашивает она.

— Мне нельзя сейчас быть беременной. У меня работа, — ошалело качаю головой, наконец-то в полной мере ощущая ужас происходящего.

— Давайте я занесу кое-какие данные в компьютер, а потом сделаем ультразвуковое исследование. Тогда сразу поймем, есть беременность или нет.

— Да. Хорошо.

Доктор задает стандартные вопросы. Длительность цикла. Начало последнего. Есть ли какие-то недомогания, хронические болезни. Были ли перенесены мной какие-то операции.

— Срок у вас семь недель. Но давайте сделаем УЗИ, чтобы точно быть уверенными и исключить другие причины задержки. Хотя тесты, конечно, не могли соврать, тем более вы сделали не один.

— Погодите, как семь недель? — пораженно ахаю я. В голове сразу же кружат даты, семь недель назад я рыдала в подушку из-за расставания с Матвеем и никак не могла забеременеть.

— Акушерских недель, — снисходительно улыбается доктор. — Они считаются не с дня зачатия, а с дня последнего менструального цикла.

— А-а-а, — протягиваю я, понимая, сколько всего не знаю. У меня не было беременных подружек или знакомых, поэтому все это прошло мимо меня. А сама я никогда не интересовалась подробной информацией, потому что материнство в мои ближайшие планы уж точно не выходило.

— Точный срок плода сможем узнать на ультразвуковом исследовании.

— Хорошо.

Меня всю трясет, руки не слушаются, когда готовлюсь к УЗИ. Я чувствую себя каменной статуей. И ни одной связной мысли в голове. Я готовлюсь к худшему. Уже на подсознательном уровне знаю, что мне скажут. И это будет не киста яичника или гормональный сбой. Семь тестов не могли ошибиться. Я беременна.

— Та-а-ак, что тут у нас? — начинает доктор, нажимая на какие-то кнопки. — Плодное яйцо имплантировалось в стенку матки, никаких отклонений не обнаружено. Все соответствует норме. Вот эта маленькая точка — ваш ребенок. — Она, наверное, тычет пальцем в экран, желая мне показать очертания малыша, но я даже не поворачиваю голову в сторону экрана.

Просто не могу.

Лежу на кушетке, бледная, словно мел, чувствую, как грохочет мое сердце, и уговариваю себя, что ничего страшного не случилось. Жизнь продолжается.

— Вы ребенка оставлять будете? — поняв, что я не собираюсь радоваться наступлению беременности, внезапно спрашивает она.

Я молчу. Я не знаю. Пока вообще ничего не знаю.

— Что ж, если не собираетесь, то чем раньше сделаете аборт, тем лучше. У вас сейчас четыре недели, до пяти недель самый безопасный период. Так что решайте быстро, — со вздохом говорит она и разрешает мне подняться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Какое же это страшное слово — аборт. Разве могла я когда-то предположить, что всерьез задумаюсь об этом? Но… Столько много этих но. А самое главное — ребенок ведь нежеланный. Я не хочу его. Не сейчас. Не от Дани. Как же все сложно!

— Вот, возьмите, это снимки и заключение УЗИ. Обдумайте все хорошенько и, если что, возвращайтесь, — кивает мне Александра Ивановна.

— Спасибо.

Я сразу же прячу все в сумочку. Не позволяю себе даже краем глаза посмотреть на черно-белое фото. Знаю, что в таком случае не смогу принять решение на холодную голову. Буду искать очертания ребенка, представлять его. А пока не вижу ничего, все кажется нереальным. Сном. Пусть так и остаётся. Чтоб потом совесть не грызла по ночам.

Глава 7

Я ничего вокруг не замечаю. Все звуки внезапно пропадают, и я словно нахожусь в вакууме, а не в своей квартире в оживленной части города.

Я не знаю, что делать.

С одной стороны, я без проблем смогу воспитать ребенка сама. Мне плевать на сплетни за моей спиной, на статьи, которые наверняка будут выходить обо мне, на все эти вопросы знакомых по поводу отца ребёнка. На то, что, возможно, никогда не выйду замуж. Я и так достаточно раздавлена расставанием с Матвеем, это было моим худшим кошмаром. Все кому не лень успели перемыть нам косточки и пожалеть меня, так что таким меня уже не испугать.

Если же возникнут когда-то финансовые трудности, с легкостью продам что-то из своих украшений, и хватит еще на год. Часики от Картье, например, которые мне подарил Матвей, стоят как хороший автомобиль. А украшений у меня много. А еще мне каждый месяц приходят отчисления от различных брендов за использование моего лица в их рекламных кампаниях. Ну и страничка в инстаграме. Когда у тебя есть аккаунт-миллионник, все хотят, чтобы ты что-то да прорекламировала. Скраб, парфюм, шарфик — неважно. Правда, сейчас я принципиально не сотрудничаю с интернет-магазинами, но если понадобится, то почему бы и нет?

С другой стороны, я абсолютно не стремлюсь стать матерью. Еще и ребенка, отец которого Даня. Не чувствую никакой материнской любви, ничего во мне не меняется. Я даже до сих пор не осознаю, что беременна. И, что главное, я не хочу, чтобы моя карьера пошла под откос из-за одной глупой ошибки.

Я столько лет была независима, распоряжалась сама своим временем, делала что хочу, шла к своим целям, училась самоконтролю, наслаждалась жизнью, а теперь…

Но ребенок ведь не виноват в том, что его папаша оказался таким несдержанным?

Я с силой бросаю подушку в стену и чувствую, как вскипает мозг. В голове крутятся слова врача: «Решить нужно срочно». Но такое ведь не решается за день.

Мои метания по квартире прерывает трель звонка. Я вздрагиваю. Вдруг это Кравцов? Ведь по классике жанра сегодняшний день именно так и должен закончиться. Его появлением.

Я отрываюсь от дивана и иду к входной двери. К моему облегчению, это всего лишь Таня. С бутылкой в руках и едой навынос. Как же она вовремя, мне срочно нужно с кем-то поговорить.

— Что-то лицо у тебя больно недовольное для той, кто совсем скоро станет звездой! — широко улыбается подруга и обнимает меня, переступая порог.

— Да как-то… после перелета устала, ну и нервы, — криво усмехаюсь я, не в силах вот так сразу вывалить на Таню всю информацию. Оказалось, произнести вслух о своей беременности не так уж и просто.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ой, Милка, завидую же я тебе! По-хорошему завидую! — эмоционально произносит она, снимая с себя верхнюю одежду.

Таня проходит в квартиру, безошибочно открывает шкафчик, где я храню бокалы. Откупоривает бутылку с вином, перекладывает еду из пластиковых контейнеров на тарелки и ставит все передо мной.

— Ну что, подруга, давай за тебя. Чтобы все твои недоброжелатели подавились от зависти, когда увидят тебя на обложках журналов и на экранах телевизоров!