Ржавый меч царя Гороха - Андрей Белянин

- Почти частушка, - машинально похвалил я.  - А поконкретнее: какие слова, оскорбления, угрозы, что ещё там?

- Дак ты Митеньку призови, он тебе и скажет!

- А вы?

- А я сама не слыхала, - на миг опомнилась горячая заступница сельской молодёжи. - Мне ж... Митя чё-то такое намекнул, когда его в поруб скла­дировали.

- И вы сразу поверили? Ладно, попросите ко мне дежурных стрельцов.

- Да ты хоть кашку доешь, чего ж без завтра­ку-то?

- Служба не ждёт. - Я отодвинул тарелку. -К тому же если у нас в порубе содержится подло оболганный герой и невинно осужденный защит­ник отечества, то томить его там в компании зако­ренелых преступников - просто грех! Зовите стре­льцов, будем разбираться...

Яга насупилась, кликнула кота, тот сонно стёк по ступеням на порог горницы, выслушал приказ, зевнул, до хруста вывернув челюсть, и с мрачной мордой направился во двор, к Еремееву. Как он там с ним договаривался, ума не приложу, но бук­вально через две-три минуты передо мной навы­тяжку стояли двое стрельцов, при саблях и берды­шах.

- Здравия желаем, батюшка сыскной воевода!

- И вам не хворать, - кивнул я. - Напомни­те-ка, братцы, сколько человек у нас в порубе?

- Навродь четверо, - неуверенно перегляну­лись они.

- Что значит «навродь»?

- Ну ежели Митьку вашего считать, так точно четверо.

- А почему б его не считать? Он что, не чело­век? - удивился я.

- Кто, Митька-то?! - так же удивились стре­льцы.

Развивать тему сложных взаимоотношений мо­его младшего сотрудника с реестровыми стрелец­кими частями было скучно и предсказуемо. Стре­льцы, по букве устава, подчинялись сотнику Ере­мееву, Еремеев - мне, иногда Бабе-яге, но уж ни­как не Мите, а он-то как раз и любил порой поизображать из себя высокое начальство. Не по злобности характера, а исключительно из-за бана­льной лени...

Попросит его бабка дров нарубить - он норовит стрельцов заставить, попросит воды натаскать - он опять часовых у ворот тормошит. Ну те, конеч­но, помогут разок-другой, но на шею себе сажать не станут. Отсюда редкие, но меткие конфликты.

- Приведите его сюда. Остальных задержан­ных...

- Отпустить?

- Мм... нет, - подумав, решил я. - Вывести, выгулять в туалет, погреть на солнышке и назад, в поруб. Мы с ними потом разберёмся.

- Слушаемся, батюшка сыскной воевода!

Ну и замечательно. Парни ушли вытаскивать Митю из-под замка, а ко мне тихой ласковой лисой подсела улыбчивая бабка.

- Милок, а ить ты мне ещё не поведал, чем вче­рашний поход в царёвы подвалы закончился? Све­чу чародейную не обронил, часом?

- Всё в целости. - Я сунул руку в карман и вер­нул бабке жёлтый огарок.

- Вот и умница. - Яга деловито припрятала свечку. - А ещё чё полезное для дела углядел? Много, поди, улик-то я, старая, просмотрела?

- Одну. Но очень важную...

Я приложил палец к губам, потому что в сенях раздались шаги.

Суровые стрельцы вежливо, но твёрдо втолкну­ли в горницу упирающегося Митяя. Поборник царской чести и правозащитник всего святого в Лукошкине был помят, оборван, не умыт, грязен, как украинская свиноматка с ВДНХ, и местами хорошо побит.

Вот такой портрет полноценного милицейского сотрудника младшего звена. Со времён царя Горо­ха такой. И в будущем мало что изменится, я уве­рен...

- Докладывай, Митя.

- Чего  ж тут докладывать-то, а? Расстрели­вайте!

- Непременно и с удовольствием, - положа руку на сердце, пообещал я. - А пока доложи, как ты выполнил задание и почему был задержан на­рядом наших же стрельцов за безобразную драку в пьяном виде.

- Вот так уж сразу и безобразную, - тут же на­дул губы наш герой. - Вы ж её, поди, не видели? Красивая драка-то была, яркая, между прочим, всем понравилось...

Я повернулся к Яге. Бабка сделала вид, будто кого-то высматривает в окошко. Митя понял, что прямо сейчас наказывать не будут, а упустить та­кую аудиторию, как мы с Ягой, он бы ни за что себе не позволил. И начало-ось...

- Задание ваше начальственное я исполнял, как велено. Уж ежели Митька Лобов с Подберёзовки за дело берётся, так, живота не жалея, голову за любимую милицию положит! На том и крест цело­вать буду, за то и на плаху пойду, а велите, так вот хоть сей же час прямо башкой чего-нибудь поло­маю!

- Митя...

- Хотите, дверь?

Бедная моя домохозяйка и чирикнуть протесту­юще не успела, как от тяжёлого удара резная дверь едва не сорвалась с петель.

- Митя!!!

- А хотите, косяк?

Ещё один удар. По счастью, в этом спектакле по­следний, потому что косяки в тереме из тиснёного дуба, и с ним наш «омоновец» уже не справился. Рухнув всем телом, Митяй умудрился сбить ска­мью с бабкой, задеть стол, опрокинуть миску с моей кашей на обалдевшего кота, облить мои брю­ки молоком, а сам закатиться под стол, где и заме­реть в красивой позе буквы «зю»...

На шум и грохот вбежали грозные стрельцы с саблями наголо, а поскольку ни я, ни Яга толком ничего объяснить не успели, то парни крикнули подмогу, и в горнице стало ещё веселее. Общий бардак в шесть раз увеличил бабкин кот, когда один из стрельцов случайно наступил ему на хвост. Виновник не признался, поэтому от взбесившегося Васи досталось уже всем четверым.

Я же тихо уполз под стол, к Мите.

- Пиши рапорт об увольнении по собственному желанию.

- А ежели я не желаю?

- Тогда докладывай, что полезное выяснил на задании.

- Стало быть, то, что я за отечество безвинно пострадавший, уже значения не имеет?

- Нет, - подтвердил я.

- От так всегда. Ну и ладно, тады расскажу. Мне ить и самому интересно было, чё за женишки иноземные вокруг нашей рыжухи Марьянки тол­кутся. Их бы проверить надо на благонадёжность, да и справку про то какую ни есть вытребовать. Так вот я и...

Памятуя свой прошлый филёрский опыт, наш младший сотрудник особо выёживаться не стал, ни во что экзотическое переодеваться тоже, поэто­му шастал из кабака в кабак в неброском имидже простого деревенского парня. Тут ему изображать ничего не приходилось, подозрения он не вызывал и на скромное местечко в дальнем уголке, с одной стопкой водки, всегда мог рассчитывать. Искомые

женихи нашлись в печально известном трактире «У языкастой тёщеньки»...

Будь моя воля, я б его закрыл ещё до открытия, но хозяйка в своё время подсуетилась со взятками, и заведение процветало на дешевизне, доступно­сти, антисанитарии, подпольном самогоноварении и мелком криминале. Именно там представители трёх небратских народов нашли друг друга и даже попытались заключить некое противозаконное со­глашение.

Сначала они играли в кости на то, кто станет му­жем, а кто тайным (?!!) любовником сестры царя Гороха. Победили азиат и кавказец, прибалту до­сталась роль первого министра и советчика. После чего они плавно перешли к обсуждению прямой распродажи русских земель всем заинтересован­ным лицам, делёжке денег на троих с последую­щей эмиграцией «за море-окиян».

Полагаю, что речь шла о ещё толком не откры­той Америке, но все трое, по словам нашего Мити, намылились именно туда. Дальнейшего посрамле­ния и поругания веры, царя и отечества наш млад­ший сотрудник не вынес. Зато вынес всю нетрез­вую троицу в центр кабака и возил мордами по сто­лам, покуда в общую драку не включились завсег­датаи. Стрельцы подоспели примерно через часок, в основном чтобы повязать павших...

- Трактир восстановлению подлежит?  -  в конце рассказа осторожно поинтересовался я.

Митя отрицательно помотал головой. Йес! Ну и как после такого хорошего известия я мог его уволить?

- Хорошо. Ты остаёшься. Ещё один вопрос. Ка­кие лично у тебя мысли о женихах?

- Непростые, - всерьёз задумался наш ге­рой. - Одно скажу: царевне Марьяне они не пара.

Тут наш конструктивный диалог прервался, по­тому что расцарапанные, как линогравюра, стре­льцы под руководством Яги начали наводить поря­док и вытащили нас из-под стола. Комнату быстро привели в порядок, наш младший сотрудник был отправлен в баню, а я вернулся к служебным обя­занностям. Надо доводить это дело до конца...

- Бабуль, как вы насчёт допроса трёх свидете­лей?

- Обвиняемых, - хмуро поправила наша экс-перт-криминалистка. - Уж ежели даже Митенька в речах ихних оскорбление отечеству углядел, дык я тем более не помилую!

- Ну, судебные и прокурорские функции в наши обязанности не входят, - напомнил я. - Степень их вины пусть царь определяет. Не забы­вайте, что главная цель у нас другая - мы должны все силы отделения бросить на кражу и вернуть указанный предмет.

- Да тьфу на тебя, Никитка! Что там с той кражей особенного? И не такие, поди, раскрыва­ли...

Вместо ответа я молча достал блокнот, взял ка­рандаш, нарисовал на чистой странице отпечаток свиного копытца размер в размер и сунул под нос бушующей бабке.

- Это ещё что такое? - фыркнула она.

- Улика. Один маленький след, отпечатав­шийся на земле в том самом музейном хранилище, откуда и был похищен меч.