Дамский гамбит - Ольга Троицкая

— Думаю, милицию заинтересует, что узнал о вас Юдин. Тот самый, которого убили. Он перед смертью позвонил мне. И я уже кое-что проверила.

Повернулась на каблуках и пошла вон. Глотнула свежего воздуха и чуть не упала на порожках особняка. Механически села в машину и поехала.

Остановилась у светофора. Зажегся красный, а Полина все сидела, пристыв. Сзади раздраженно засигналили водители. Женщина торопливо нажала на газ, проехала еще несколько метров и затормозила. Она не видела дороги, чувствовала странную слабость во всем теле, точно в нем обживалась какая-то страшная болезнь. На дрожащих ногах вылезла из машины и без сил повалилась на лавочку.

Эта бабка сыпанула соли на ее раны. Полина с юных лет в любых обстоятельствах стремилась поступать правильно. Но разве она могла успеть все?

Неожиданно женщина вспомнила поздний майский вечер. Месяц после смерти Гали она провела с племянницей и теперь с тяжелым сердцем собирала вещи в дорогу. Как девушка умоляла ее: «Оставайся здесь»! Как она сама отчаянно уговаривала Свету: «Поедем со мною»!

Но та неожиданно уперлась. Ее нежное лицо сделалось каменно-отчужденным. Племянница ответила: «Не хочу покидать маму». Не тогда ли наметился между ними разлад? Полина искренне верила, что действует разумно. В Старом Бору ей с наскока такую высокооплачиваемую работу не найти. Скорее всего, пришлось бы несколько месяцев простоять на бирже. А девочке надо поступать в институт. Полина не могла допустить, чтобы трагедия помешала осуществлению их планов. Жизнь несется вперед со стремительностью реактивного самолета. Ты почему-то остановился, упустил возможности, драгоценное время, прозевал что-то важное, занимаясь рутиной или бездельничая.

И все! Потеряна скорость. Ты сам не заметил, как оказался на пыльной обочине среди неудачников.

Первые четыре месяца женщина моталась из соседней области в Старый Бор каждый выходной.

Три часа на дорогу туда, столько же — обратно.

После, до января, ездила раз в две недели. А потом… Потом она просто смертельно устала. Могла она выбиться из сил или нет?!

Слезы побежали по щекам женщины. Она с болью перебирала в памяти прошедшее. Как хваталась за любой заказ, стремилась поспеть всюду и сделать работу на высшем уровне. Некоторые в фирме считали Полину жадюгой. Зарабатывает чуть ли не больше всех, а одевается скромненько.

Куда только деньги спускает? А какого труда ей стоило выглядеть более-менее! Только благодаря врожденному вкусу Полина умудрялась отыскивать на рынке приличные тряпки по дешевой цене.

Даже машиной редко пользовалась. Каждый лишний рубль отправляла племяннице. А на эти деньги, оказывается, жировали Родя и его мамаша. Николай — слюнтяй чертов — не мог ни заработать как следует, ни уследить за дочерью.

Полина рыдала уже в голос, безудержно и жалко. Редкие прохожие косились на нее. Вроде интеллигентного вида женщина, а ведет себя неприлично в общественном месте.

— Либо украли чего? — раздался рядом хрипловатый голос.

Полина подняла глаза. Рядом стоял мужичонка в лоснившейся от грязи куртке. От него невыносимо несло мочой и перегаром.

— Да, — всхлипнула женщина, — пле-мянни-цу.

— И такое бывает, — без удивления заметил бомж.

Неожиданно Полине захотелось рассказать этому участливому забулдыге о своем горе, выговориться, облегчить душу. Женщина уже приоткрыла рот, но тут ее настигло безжалостное озарение: вот так же и Светлана когда-то бросилась за помощью к первому встречному. Полина, загнав глубже готовые сорваться слова, двинулась к машине. Она все поправит. Она сильная. Спокойствие-Только…

Полина положила голову на руль и снова горько зарыдала.

С утра женщина первым делом позвонила шефу.

— Петр, у меня большие проблемы. Я возьму еще три недели за свой счет.

— Вот это номер, — запыхтел тот. — Зубарик еще в среду интересовался, когда ты выйдешь.

Ему дачу надо обставить. Мы обнадежили, что с понедельника ты к его услугам.

Они обнадежили!

— Я не могу. У меня горе.

— Да что такое?

— Это не телефонный разговор.

— Ну знаешь, три недели — это ни в какие ворота!

— Тогда я возьму в счет отпуска.

— Он у тебя в августе. Ты сама хотела.

— Да, но то было в начале года. Сейчас все изменилось.

— Но это срочный дорогой заказ. К нам обратился сам Зубарик.

— Ну и подождет!

— Ты там, наверное, с ума сошла!

— Ну пусть его обслужит Лера или Стае.

— Он хочет, чтоб ты. Видел, как преобразилась дача Петровых. Ему понравилось.

— Да что ж это такое? Я и так у тебя работаю с 8 до 7. И по выходным вкалываю. Неужели не имею права на какое-то понимание? У меня беда! А ты становишься на горло со своим дерьмовым Зубариком!

— Ладно. Не кричи! Я вижу ты вправду на взводе. Но предупреждаю: три недели и ни дня больше;

«Эксплуататор поганый!» — выругалась Полина, глядя на телефон. Теперь предстояло решить еще одну проблему. Кошелек женщины вовсе не лопался от тугих пачек крупных купюр: отправляясь к племяннице, она не планировала задерживаться в Старом Бору надолго. Сейчас, когда ситуация вышла из-под контроля, нечего и думать о том, чтобы сгонять домой за деньгами. За время ее отсутствия может произойти что угодно. Ругая себя за легкомыслие, Полина позвонила Алле Смирновой. Попросила подругу дать взаймы десять тысяч. У Аллы всегда водились деньги — муж откупался за свои бесконечные романчики на стороне.

Полина нервно закурила. Если Света не появится в течение дня, тогда… Лучше всего купить где-нибудь наркотик, подкинуть в особняк на Охтырской и звякнуть ментам. Может, тогда НУ разгонит свою братию?

В дверь позвонили. Полина бросилась открывать, теряя шлепки и спотыкаясь. На пороге стоял прямоугольный следователь. «Вот так подумай о менте, и он тут же явится», — мысленно перефразировала Полина народную мудрость, а вслух спросила враждебным голосом:

— Вы ко мне?

— Вообще-то, хотелось бы видеть Светлану.

— Ее нет.

— А когда будет?

— Не знаю.

Мент состроил удивленную физиономию.

— Молодые люди сейчас не очень-то отчитываются перед близкими, — заспешила Полина. Ей совсем не хотелось рассказывать о секте этой ходячей презумпции виновности.

— Давайте тогда с вами побеседуем. Вы в Старый Бор на чем приехали?

— На «девятке».

— Это та, что во дворе стоит? С поцарапанным капотом?

— У нее не только капот поцарапан, но и дверь, если вы заметили. Все некогда привести машину в порядок.

— А вы позволяете пользоваться ею своей племяннице?

— Нет. С чего вы взяли?

— Да вот ваша соседка говорит, что видела, как вечером 5 апреля Светлана садилась в машину.

Полина взяла сигареты и медленно закурила.

— Вечером пятого… Это в тот день…

— Да-да..

— Вы знаете, кажется, припоминаю. Ездила я.

У меня закончились сигареты. А я без них не могу.

Еще зашла в «Сладкоежку». У них очень вкусные пирожные. Вы не покупаете там? Зря.

Пятого Полина действительно заходила в «Сладкоежку». Вряд ли продавцы вспомнят, если их допросят, днем это было или вечером.

— А соседка Нина Прохоровна утверждает, что в машину садилась Светлана.

— Эта та, которая все время подсматривает?

— Ну не то чтобы подсматривает…

— Да-да. От сплетниц нет никакого спасения.

У меня тоже жила на этаже такая. Представьте!

Муж уехал в командировку. Мой, не соседки. У нее-то его никогда и не было. А к нам приходил мужик в одно и то же время, ванную кафелем обкладывал.

Так она сочинила, будто ко мне любовник повадился. Вот вам и свидетель!

— Недоразумения порой случаются, — улыбнулся мент.

— Но это не все! Оказывается, мастеров нельзя нанимать по объявлению. Они приходят, высматривают. Замечают, кто во сколько с работы возвращается. Так что вскорости нашу квартиру обокрали. И этот момент соседка как раз проспала.

А воров так и не нашли. Хоть и ходил к нам из милиции такой же, как вы, молодой и интересный, и уверял, что негодяев поймают.

— Я вижу, у вас очень плохое мнение о правоохранительных органах, — посерьезнел Егорычев.

— Это у них о народе — плохое, — отрезала Полина и встала. — Я очень спешу. Так что…

Женщина отправилась в библиотеку. Обложилась книгами о сектах и учебниками по практической психологии. Еще, сама не зная зачем, попросила что-нибудь о Конфуции и углубилась в чтение. Через несколько часов буквы заплясали у нее перед глазами, а в голове образовался информационный винегрет. С тоской Полина поняла, что вытащить доверчивого бедолагу из омута секты совсем нелегко. В мрачном настроении женщина поехала домой.

Ключ никак не хотел входить в замочную скважину.

— Что такое? — нахмурила брови Полина.

Тут соседская дверь приоткрылась, и высунулась сморщенная старушечья мордашка. Полина зло покосилась в сторону добровольной информаторши и опять сконцентрировала внимание на ключе.