Она (Новая японская проза) - Каору Такамура

Такая работа не была для Сёдзо чем-то особенным. Все его движения были такими же естественными, такими же жизненно необходимыми, как ежедневное хождение по улицам. Не так давно полицейский назвал его «книгой учета», а ведь с самого детства у него была именно такая кличка — «книга учета» — из-за его привычки все записывать в тетрадку, которую Он всегда носил с собой как большую ценность.

Как хорошо, освободившись от забот, связанных с работой и домом, просто ходить и наблюдать. Такое времяпрепровождение более всего приносит в душу мир и покой. Эта мысль, которая часто посещала Сёдзо, когда он служил в полиции, сейчас опять пришла ему в голову, И потом, работа сыщика, слежка всегда были сопряжены с нервным ожиданием — может, получится хоть раз? а вдруг неудача? Зато теперь он может вести наблюдение так, как ему этого хочется, и никто не будет вмешиваться. Однако во время службы в полиции он научился делать обходы и осмотры по плану, научился ждать в засаде, и вообще работа сыщиком более всего соответствовала образу жизни, к которому инстинктивно стремился Сёдзо. И доказательством служит то обстоятельство, что и сейчас, уже не будучи сыщиком, он добросовестно следует своему инстинкту.

Размышляя об этом, Сёдзо почувствовал некоторую досаду — ведь, служа в полиции, он мог бы так же, как и теперь, позволять себе быть самим собой. И если бы в то время, когда он испытывал лишь беспокойство, неудовлетворенность и уныние, он мог оценить свои природные качества так, как он это делал сейчас, то, возможно, он стал бы совсем другим человеком.

Но это уже в прошлом. А теперь все в порядке, сказал себе Сёдзо, и в самом мирном расположении духа продолжал всматриваться в вечерний пейзаж за окном. Детали его постоянно менялись, держа Сёдзо в напряжении и не позволяя ни на миг оторвать взгляд. Вот опять один огонек погас. Сёдзо тут же находит дом на карте и едва успевает проставить время, как в другом окне загорается свет. И снова гаснет.

На разложенной карте Сёдзо вдруг появился крылатый муравей. Он полз то налево, то направо, но Сёдзо не стряхивал его на землю, а продолжал водить ручкой по карте, стараясь не задеть насекомое.

Как только миновала полночь, огней за окном стало гораздо меньше. И эти малочисленные огоньки все сильней притягивали взгляд Сёдзо. Он мог объяснить причину, по которой горел каждый из них. Здесь хозяин всегда приходит с работы поздно, а там сын хозяев готовится к вступительным экзаменам в университет. Прямо напротив светилось окно на втором этаже дома в японском стиле, принадлежащего богачу. За закрытыми сёдзи по-прежнему не видно ни одной человеческой тени. И свет производил странное впечатление: казалось, его случайно забыли погасить. Это был тусклый красноватый свет электрической лампочки, недостаточно яркий, чтобы при нем можно было что-то делать, но и не такой слабый, как свет ночника. Интересно, чем занимается в той комнате возлюбленная хозяина? Сёдзо и сам не заметил, как разыгралось его воображение.

Тем временем послышался звук остановившегося у дома автомобиля, и Сёдзо насторожился. Первым делом ему пришло в голову, что по соседству с пустым тридцать третьим домом никто из хозяев поздно ночью не возвращается. Может, это приехал на такси хозяин соседнего дома D, жену которого на днях, по-видимому, положили в больницу? Возможно, ее состояние внезапно ухудшилось.

Не отводя глаз от окна и навострив уши, Сёдзо прислушивался, в надежде услышать звук отъезжающего такси, звук ключа, которым хозяин открывает калитку. Однако, как ни странно, через несколько секунд звук шагов раздался вовсе не у соседнего дома, а у входа в гот самый дом, где сейчас находился сам Сёдзо. Не успел он испугаться, как шаги зашуршали уже по деревянному полу.

Не раздумывая, Сёдзо с трудом вполз в стенной шкаф. Осторожные шаги двух пар ног доносятся уже с лестницы. Злоумышленник все-таки вернулся, и не один. У Сёдзо возникло ощущение огромной удачи, которого ему ни разу не довелось испытать на службе в полиции. Сидя в шкафу, он прислушивался к постепенно приближающемуся шарканью подошв. Нервы его были напряжены до предела, и он даже подумал, что от этого может лопнуть какой-нибудь кровеносный сосуд и наступит конец. Пока Сёдзо удивлялся своей трусости и пытался понять ее причину, шаги врагов достигли второго этажа, и рядом со шкафом послышался стук какого-то тяжелого предмета, опущенного на татами. «Похоже, поставили тяжелую сумку», — подумал Сёдзо.

— Ну что?

— Ближе, чем я думал.

После того как двое мужчин обменялись этими репликами, раздался звук открываемого окна. Затем звук расстегиваемой «молнии». Зашуршала одежда. И вслед за тем лязгнуло железо.

Интересно, что это «ближе», чем он думал? «Ближе» — значит, речь идет о расстоянии. Расстоянии от окна. Мужчины куда-то целятся. А раз целятся, значит, у них «пушка». И в то время, как Сёдзо силился представить, что происходит, опять послышался лязг металла и один из мужчин сказал:

— Еще одна минута.

Еще одна минута? Сёдзо машинально взглянул на светящийся циферблат часов — ноль часов пятьдесят девять минут. Через минуту наступит час ночи и что-то произойдет. Интересно, что за люди в комнате? Что у них в руках? Куда они выстрелят через минуту? Все эти вопросы, которые имели значение с самого начала, показались сейчас незначительными и отошли на второй план. Сейчас самое главное — не дать им выстрелить. Он едва сдерживался, чтобы тут же не выскочить из шкафа.

Решив, что мужчины наверняка стоят лицом к окну, Сёдзо приоткрыл дверку шкафа сантиметра на три. Рядом на татами лежала спортивная сумка. Мужчина у окна, опершись локтями на подоконник, наклонился вперед. В руках он держал что-то вроде дробовика. В следующее мгновение Сёдзо с громким криком «Стой!» выпрыгнул из шкафа.

Он бросился на спину преступнику, державшему ружье наизготовку, и в тот же миг раздался резкий выстрел. Сёдзо повалил мужчину на пол вместе с ружьем, но тут второй преступник изо всей силы ударил его по голове, затем сильно ткнул чем-то в бок. Сёдзо кувырком полетел на пол и ударился затылком. Он слышал шаги людей, поспешно спускавшихся по лестнице, и с трудом повернулся и пополз. Когда он наконец ухватился за перила лестницы, снаружи донесся рев отъезжающего автомобиля.

Сёдзо ползком вернулся в комнату. Поднявшись на ноги, он выглянул в окно, из которого только что стрелял преступник. Очевидно, выстрел был негромким — всюду было спокойно, царила тишина. Свет в окнах продолжал гореть. Преодолевая сильную головную боль, Сёдзо вглядывался в ночь, пытаясь увидеть, не произошли ли какие-нибудь изменения вокруг.