Щепотка перца в манной каше - Аркадий Шугаев

Вернувшись в общагу, я обнаружил в комнате Завгороднего знакомых мне по институту людей. В гости к Вове зашли Овчаров и Махарадзе. Об Овчарове хотелось бы немного рассказать.

Александр Овчаров — элегантный молодой человек с благородным, породистым лицом английского лорда. У него тонкие и длинные пальцы музыканта, чистые и красиво уложенные на пробор волосы. Сейчас заметно было, что Овчаров несколько дней не брился. Это не характерно для него, обычно он гладко выбрит и благоухает дорогим одеколоном.

Почему же вдруг на его лице появилась щетина? На это была веская причина — Овчаров пребывал в запое.

Месяц назад его выгнали с работы, на которую можно было устроиться только имея хорошую протекцию. Это было золотое место: Александр работал швейцаром в одном из самых навороченных, полулегальных казино Питера. В его обязанности входило стоять у парадного подъезда, открывать и закрывать дверь, складывая при этом в карман обильные чаевые. Месяца два Овчаров бдительно нес службу, был вежлив и предупредителен с клиентами. Хозяева были довольны интеллигентным, образованным швейцаром.

Но как-то раз Овчарова решил проведать на рабочем месте его друг детства, некто Павлик. Естественно, Павлик принес с собой бутылку. Александр пить отказался, дорожа своим доходным местом. Пить на работе было строжайше запрещено, но змей Павлик, спекулируя воспоминаниями детства, заставил все-таки слабохарактерного Овчарова выпить стопочку, а там уже Александр и сам завелся. Он провел своего друга в служебную каморку, где они и продолжили возлияние. Было о чем поговорить, давно не виделись. Мешали только посетители. Постоянно хлопали входной дверью, отвлекали.

Овчаров выдал Павлику денег на следующую бутылку, а сам, пока тот бегал в магазин, изготовил из плотного картона табличку: «ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ХЛОПАЙТЕ ДВЕРЬЮ!»

Этот призыв к совести клиентов Александр повесил при входе в казино. Теперь можно было поговорить спокойно. Но далеко не все посетители выполняли Сашину просьбу, некоторые нагло игнорировали табличку и продолжали греметь дверью. Тогда Овчаров выбегал из каморки и стыдил их: «Хамы, для вас ведь написано! Неужели трудно тихо закрыть за собой дверь? Где ваша культура?»

Вскоре в швейцарской подсобке появился белый от ярости хозяин и с ним два охранника. Овчарова вместе с упиравшимся Павликом выкинули на улицу.

И вот теперь Александр, пропив последние деньги, сидел в общаге и думал, как жить дальше.

Тем временем его спутник Махарадзе завел с пьяненьким Ничко разговор об их общей одногруппнице. Появилась она недавно, перевелась с другого потока — звали ее Наташа. У Махарадзе были серьезные информационные каналы в грузинской диаспоре института, по ним он собрал сведения об интересующей особе.

— Николай, а она ведь — голубая! — с большим сожалением объявил Мераб.

— Что такое? Как это? — Ничко широко открыл глаза, он явно был заинтригован.

— Она в рот берет… — сокрушенно ответил грузин и густо покраснел.

Ничко охватил приступ неудержимого хохота.

— Дорогой мой, мы ведь живем в Европе, оральный секс здесь является нормой. Привыкай, ты теперь тоже европеец, понимаешь ты это, чурка ты нерусский? — объяснял Коля.

— Как же с ней после этого целоваться можно? — недоумевал Махарадзе.

— Это все ваши средневековые комплексы. Запросто можно.

— Не знаю, какие уж это комплексы. Только у нас это — позор! Это вы тут в извращениях погрязли, а мы своих женщин уважаем.

— Да? А ишаков драть — это не извращение? — парировал Ничко.

— Каких еще ишаков?! — Махарадзе даже задохнулся от обиды и ярости.

— Говорят модно это у вас на юге. Кто ишака не ебал, тот не мужчина, — хихикает Ничко.

— Не знаю, может быть у других народов и есть подобный обычай, но не у грузин, — Мераб еле сдерживает себя, так ему хотелось дать Коле по башке.

Тут в спор решил вступить миротворец Овчаров. Он повел речь о своем отношении к сексу и о месте женщины в этом процессе.

Почему Саша Овчаров выбрал своей специализацией педиатрию мне не совсем понятно, судя по его пристрастиям, ему была намного ближе проктология. Дело в том, что всем женщинам Саша предпочитал крупных дам предпенсионного и даже пенсионного возраста, с которыми он занимался исключительно анальным сексом. В качестве смазки Овчаров использовал только майонез «Провансаль», других любрикантов этот эстет и гурман не признавал.

— Саша, но почему именно майонез? — прервал монолог Овчарова Коля Ничко.

— Дикари! Что за глупый вопрос! Майонез — одно из величайших изобретений человечества. Я жизни своей без него не представляю. Во-первых, его можно есть. Во-вторых, я давно уже эмпирическим путем установил, что для секса, который я предпочитаю, майонез подходит идеально. Анальный секс я имею в виду. В майонезе содержатся необходимые жиры, кроме того — белки, витамины, кислоты, создающие определенный барьер для бактерий и вирусов. Этот феноменальный продукт обладает приятной консистенцией, великолепно пахнет, что в сексе имеет огромное значение. Аромат майонеза, в сочетании с легким запахом говна, делает анальный коитус особенно пикантным. А вы еще спрашиваете, почему майонез, деревенщина! Об этом продукте я могу говорить часами, но сейчас мне хотелось бы еще немного выпить.

— Водка-то уже кончилась, — констатировал Завгородний.

— И денег нет, — соврал Ничко.

Деньги у всех еще были, просто Коля пытался раскрутить на бутылку Овчарова, который пока что пил на халяву.

— Деньги не проблема, мне нужен только доступ к телефонному аппарату, чтобы их достать, — Александр был явно уверен в своих силах.

Действительно, ради своего кумира Сашины женщины были готовы на все, к тому же все они являлись довольно состоятельными особами. На них-то Овчаров и рассчитывал, говоря о деньгах.

— Пойдем к Полипычу, на вахту, — предложил Завгородний.

У Полипыча Александр набрал первый попавшийся номер из своей объемистой записной книжки. Услышав, что на другом конце провода сняли трубку, Овчаров заговорщицки подмигнул вахтеру и начал разговор. Полипыч, выставив ухо, подслушивал.

— Ольга, слушай меня, не перебивая. У меня всего две минуты. Я попал в заложники к уголовникам. Под угрозой физической расправы я вынужден был сесть с ними за карточный стол. Естественно, проиграл. И теперь если в течение часа я не погашу долг в 200 долларов, меня убьют. Эти страшные люди способны на все!

— Саша, я сейчас же приеду! Где ты находишься?! — кричит в трубку несчастная женщина.

— Приезжать сюда нельзя ни в коем случае, я не могу подвергать тебя такой опасности. Около метро «Лесная» есть железнодорожный мост, ровно через час под ним будет стоять их связной, в руках у него газета. Передай ему деньги и незамедлительно уезжай. Не вздумай обращаться в милицию. Мое время истекло. Целую, любимая!

На встречу с Сашиной любовницей отправили Петруху Буслова, он обладал самой криминальной внешностью из всей компании. Вскоре он вернулся с деньгами. Овчаров — король подержанных анусов, пошел покупать спиртное и закуску.

Мы с Македоном решили покинуть компанию, пить на овчаровские деньги не хотелось.

От них воняло старушечьим дерьмом, от этих денег. Вы говорите — деньги не пахнут? Нет, господа! Пахнут, смердят даже.

План операции «Антиквариат» был разработан и утвержден. Поэтому в понедельник мы с Македоном отправились по магазинам. У нас был список всего необходимого. Мы купили: сахар, дрожжи, «Беломор», спички. Все эти продукты народного потребления достанутся ухошинскому дедушке. Саня, как выяснилось, уже провел с ним предварительную беседу по поводу интересующих нас предметов старинного быта. Дед назначил такую именно награду за свою помощь. Деньги там не в цене, покупать нечего и негде. Глушь.

По известному уже маршруту и на тех же транспортных средствах мы добрались до конечного пункта экспедиции. Дедок, каждый день ходивший встречать кукурузник, просиял, увидев нас снова.

— Привезли?! — требовательно осведомился он.

— Все как договаривались, — был ответ.

— Ну пойдемте в избу, у меня остановитесь, чего вам по сеновалам-то болтаться, — гостеприимно предложил дедок.

— Бабка-то твоя не выгонит? — осторожно спросил Македон.

— Ты что, пацан? Я в доме хозяин, кто ее спросит! — обиделся старичок.

Бабка спрятала сахар и дрожжи в буфет, закрыла его, и тут же выгнала нас вместе с дедом.

— Опять аферистов каких-то приваживаешь, черт старый, — пробурчала она вслед мужу.

Мы побрели на сеновал, привычное уже нам место. Дед украл у супруги соленые огурцы и хлеб. Принес нам в сарай. Выпили водки. Мы с Македоном изложили свой план. В целом дедок не возражал, тем более, что взятку он уже получил.