Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Научные и научно-популярные книги » Психология » Время утопии: Проблематические основания и контексты философии Эрнста Блоха - Иван Болдырев

Время утопии: Проблематические основания и контексты философии Эрнста Блоха - Иван Болдырев

Читать онлайн Время утопии: Проблематические основания и контексты философии Эрнста Блоха - Иван Болдырев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 74
Перейти на страницу:

Экзистенциальный пафос ранних текстов Блоха, его чувствительность по отношению к повседневности, «подручности» вещей позволяют провести параллели с работами Мартина Хайдеггера. Точки соприкосновения у них были: оба интересовались переживанием подлинной жизни, оба центральное значение в событии философствования придавали мысли о мгновении и удивлении[90]. Критика Блохом отчужденной технической цивилизации вполне созвучна критике, развитой в работах Хайдеггера 1940-1960-х годов[91]. Однако Блох всегда критически (пусть и не всегда справедливо) относился к младшему современнику, и здесь со всей отчетливостью обнаруживается, сколь существенным для утопического проекта был марксизм. Бытие в «фундаментальной онтологии» Блох считал статичным и лишенным исторического изменения, динамики «еще-не-бытия», а экзистенциализм в целом – оторванным от социального праксиса, ущербным и зацикленным на собственной болезненной, мрачной субъективности философским течением[92]. У Хайдеггера Блох находил некую странную безысходность, однообразную и ограниченную озабоченность повседневностью и однозначную ее критику, неспособность изнутри отчаяния и заброшенности, во-первых, определить свое место в истории и, во-вторых, решиться на действие (PH, 118f.)[93]. Пессимизм экзистенциальной заброшенности Блох всегда противопоставлял оптимизму и особой темпоральности будущего, бытия в модусе ожидания и предвосхищения; страху, заботе, отчаянию, «выживанию»[94] – активное преобразование мира; «забвению» бытия – его неоконченность. И если Хайдеггер опирается на изречение Новалиса о том, что философия – это стремление повсюду быть как у себя дома, то для Блоха истинный смысл метафизики – не возвращение домой, а движение к тому дому и к той родине, которых мы еще не видели и не изведали, к земле обетованной. Николай Бердяев, между прочим расстриженный марксист, внимательно следивший за новыми веяниями в европейской философии – и справа, и слева, – здесь солидарен с Блохом: «Безбожие… философии Гейдеггера в том, что для нее забота и современность бытия непобедимы»[95].

Блох не мыслит историю, заброшенность, заботу как нечто, свалившееся на нас, сопутствующее нам от века. Нужно искать выход в конкретной исторической ситуации, hic et nunc, понимая, что ключи от будущего в наших руках. И когда Хайдеггер в «Бытии и времени» пишет:

В желании присутствие бросает свое бытие на возможности, которые не только остаются не охвачены озабочением, но их исполнение даже не продумывается и не ожидается. Наоборот: господство вперед-себя-бытия в модусе голого желания несет с собой непонимание фактичных возможностей… Желание есть экзистенциальная модификация понимающего самонабрасывания, которое, подпав брошенности, уже лишь волочится за возможностями[96],

Блох саркастически замечает: незрелое предвосхищение критикуется здесь так, словно евнух упрекает младенца Геркулеса в импотенции! (PH, 164–165).

Блох не принимает и хайдеггеровской склонности «мистифицировать» Гегеля и Гёльдерлина. Если Хайдеггер оценивает гегелевское мышление как неудавшуюся попытку ответа на «опрашивание бытия», то Блох видит в нем буржуазный энтузиазм, ожидание мира, к которому стремится человеческая история, но который можно обрести, а можно и утратить, и ставит Хайдеггеру в вину отсутствие у него чувства диалектики и историчности[97]. Неудивительно, что Блох подчеркивает воздействие Французской революции на Гёльдерлина, которое у Хайдеггера скрадывается (PA, 307)[98].

Вообще философия Хайдеггера оценивается положительно лишь как фиксация всеобщего отчуждения, которым была проникнута жизнь буржуа 1920-х годов[99]. С интерпретацией исторического материализма в «Письме о гуманизме» («Существо материализма кроется в существе техники… Техника есть в своем существе бытийно-историческая судьба покоящейся в забвении истины бытия»[100]) Блох, конечно, не мог согласиться. Он был идеологом техники, не отчужденной от истинных нужд человека, основанной на гармоническом сосуществовании человека и природы, на преодолении абстрактного отношения человека и техники (PH, 807–817). Современный марксистский взгляд на проблему техники (как раз в связи с Хайдеггером) хорошо выражен у Бадью:

Медитации, домыслы и диатрибы по поводу техники, сколь бы распространенными они ни были, остаются одинаково нелепыми… весь этот пафос… соткан из одной только реакционной ностальгии… Недостаточность техники, все еще примитивная техника – такова реальная ситуация: господство капитала связывает и упрощает технику, потенциальные возможности которой бесконечны[101].

Бадью почти дословно повторяет ключевые идеи Блоха, утверждавшего, что техника только тогда сможет обнаружить свои подлинные возможности, когда общество сумеет высвободить ее из-под власти принуждения и эксплуатации (PH, 770ff.).

Сегодня уже понятно, что философские книги Блоха и Хайдеггера были моментами более или менее единого философского движения. Очень интересные связи между ними в контексте проблемы времени прослеживает Р. Беккер. Он показывает, что Гуссерль, Хайдеггер и Блох мыслили время как средство конституирования смысла, а суть времени (то, что оно временит) видели том, что оно дает способ самообнаружения, «инсценировки» бытия. Но если Гуссерль сосредоточивался при этом на конституировании смысла через интенциональность, через работу сознания, а Хайдеггер вообще лишал раскрытие бытия какой бы то ни было антропологической и социально-исторической специфичности, считая время условием открытости Dasein и бытия по отношению друг к другу, то Блоха Беккер рассматривает как посредствующее звено между ними – как философа культуры, который конкретизирует протекающее во времени и обязанное времени своим конституированием, постоянно ускользающее и требующее прояснения бытие смысла. В этом анализе Блох и Гуссерль стремятся к наглядности, которой позднему Хайдеггеру недостает[102].

Предварительные итоги, или о (не)возможностях утопической философии

Кем был Блох? Из сказанного выше ясно, что у него не было притязаний систематика. Сегодня о нем пишут не только философы, социологи и политологи, но и литературоведы. Блох – философский писатель, и при всей проблематичности такой квалификации она, несомненно, имеет право на существование. У его текстов есть предмет – открытая и подвижная вселенная, мировой процесс нереализованных и реализующихся возможностей – в мире и вещей, и смыслов. Их движение проясняет темноту и неясность Чтобы, динамической основы мира. Философия становится не просто рефлексией по поводу этого мира, а делом освобождения; медиумом между теорией и практикой оказывается профетический дискурс философа, пользующегося «точной фантазией» (Гёте[103]) для выявления скрытых форм («латенций») космоса. Блох даже утверждает, что марксистская антропология невозможна без марксистской космологии.

Марксизм как движение к социализму, к гуманизации природы и диалектика как «алгебра революции» (по Герцену) стали у Блоха частью грандиозного утопического проекта, конечная цель которого – создание коммунистического «царства свободы». В грядущем мире ликвидируется отчуждение. Не только человек, но и природа, техника гуманизируются (природа, как у Шеллинга, становится все более «сознательной»), освобождаются от косных капиталистических форм, от насилия. Этому движению способствует надежда (позитивный аффект ожидания новых возможностей), которая, как и утопия, в «Принципе надежды» обосновывается исходя из онтологии «еще-не-бытия», становясь основным стержнем в развитии культуры и одушевляющей силой для всех мировых религий.

Почему именно надежда оказывается у Блоха центральным аффектом, средоточием утопической истины? Он враждебно настроен по отношению к «субъективистским» теориям, поэтому для него надежда – тот аффект, который связывает субъективные чаяния с объективными тенденциями, устремляя человека не просто к его будущему психическому состоянию, но к будущему миру, причем в модусе не только мечтаний, но и деятельных революционных преобразований, которые невозможны без надежды.

Сущность «человека надеющегося» принципиально незавершенна, она постоянно становится, она обусловлена непредсказуемым до конца будущим. Чем осознаннее надежда, тем она могущественнее, простая иллюзия может лишь укрепить status quo. В надежде как в некоем перспективном «воспоминании» сходятся теория и практика, опознают друг друга интуиция и разум, перестают враждовать друг с другом отдельный человек и общество. В такой трактовке мы можем увидеть, в частности, еще одну особенность философского мировоззрения Блоха, которая отличает его позднюю философию утопии от множества остальных субъективистских, спиритуалистических онтологий – надежда ориентируется на прогрессивное самосознание, на революционную общественную практику. Вся неслыханная сложность мира, вся энигматичность его не мешают идеальному «персонажу» Блоха действовать, а напротив, провоцируют его активность. В философии надежды идеи, художественные смыслы – словно ритм, цвет, вкус – проникают в мир и оказывают на него реальное, пусть и опосредованное, воздействие. Сам мир надеется, в самом мире нет никакой уверенности (полная уверенность, как и полное недоверие, исключает надежду). При этом к сущности надежды принадлежит и возможность поражения, такого поражения, какое, по Блоху, потерпел Христос – бунтарь, попытавшийся противопоставить стабильному, самодовольному и самодостаточному миру любовь и новый путь (PH, 1490). Именно эта неопределенность, возможность того, что все мы бодро и радостно движемся к бездне, «спасает» мировоззрение Блоха от прямолинейной и примитивной интерпретации, в которой субъект и объект планомерно, обмениваясь тенденциями и ожиданиями, двигались бы к окончательной, абсолютной цели.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 74
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Время утопии: Проблематические основания и контексты философии Эрнста Блоха - Иван Болдырев торрент бесплатно.
Комментарии