Следы на воде - Сергей Ефанов

– Она... она сказала, что ненавидит меня! И это после того, как я ей признался! И самое главное, она сказала, что дело в том, что я не псимаг!

– И вас это, конечно, задело, да?

– Да! Очень задело! Я просто вне себя был, сила во мне как будто закипела и...

– И вы сломали её защиту. Да ещё и защиту её подружек заодно.

– Правда? Про них я как-то даже и не подумал...

– Сергей Александрович, - устало проговорила Ирина Григорьевна, - если бы вы проходили настоящее серьёзное обучение, вы бы лучше контролировали свою Силу. А так, вы даже не заметили, что ударили по площади. И слава Богоматери, что там больше никого не оказалось, иначе жертвами стали бы и они.

– Я понимаю...

– Понимаете? Навряд ли. Вы дикарь, и, что само прискорбное, вы очень сильный дикарь, плохо контролирующий свои способности, - Ирина Григорьевна сделала паузу, вздохнула и продолжила: - А что было дальше? После того как вы сорвали защиту с Миланы и остальных?

– Я провёл поверхностное сканирование воспоминаний. И увидел ту дурацкую сцену.

– Какую сцену?

– Там группа девочек разговаривала о парнях-простолюдинах...

– И это ещё больше вывело вас из себя?

– Да. Я совсем потерял контроль. Говорил всякую чушь, кажется, поднял в воздух скамейки и урны.

– А потом?

– Потом я открыл портал и ушел.

– И всё? Больше вы ничего не делали?

– Ничего. Мне тогда вообще ничего не хотелось делать. Даже думать.

– Хорошо. С этим всё более-менее ясно. А теперь расскажите мне, почему вы скрывали свои способности?

Я посмотрел на Ирину Григорьевну и, помедлив, ответил:

– Я не хотел уезжать в интернат.

– Да? А почему?

– Потому что хотел остаться с мамой.

– А откуда вы узнали, что вас туда заберут?

– Я... - выдавать Дениса мне не хотелось, поэтому я схитрил. - Просто знал, это ведь никакая не тайна!

– Обычно дети вашего возраста ни о чём подобном не думают. Вы, наверное, увидели, как кого-то увозят, да?

– Не помню... может быть, и видел...

– Можете не увиливать, Сергей Александрович! Мы знаем, кто помогал вам скрываться. Это был ваш друг, Денис Надеждович Лопатин. Это его вы видели уезжающим в интернат, да?

– Да, - подтвердил я, ведь отпираться дальше не имело смысла. - Что ему за это будет?

– Ему? Ничего, он, как и вы, был в таком возрасте, в котором не мог отвечать за свои поступки. В Российской Империи уголовная ответственность наступает, только с четырнадцати лет, если вы не знали.

– Хорошо, - с облегчением выдохнул я.

– Как вам удавалось обманывать проверяющих?

– Я использовал «плащ обывателя».

– В семь лет?

– Да. Денис научил меня ему, я долго тренировался и смог поддерживать его целый день. Никто ничего не обнаружил.

– У вас это превратилось в настоящий талант, Сергей Александрович! Но лучше бы вы направили свои силы на что-то более полезное Родине, - посетовала она. - Что было дальше?

– Дальше? Да ничего, я стал учиться сам, по книгам.

– Денис помогал вам?

– Иногда, когда приезжал в гости к бабушке.

– Когда вы последний раз с ним общались?

– Года два назад... кажется в августе.

– Вы сами освоили телепортацию?

– Нуу... практически сам. Денис показал мне её один раз, а потом я уже сам пытался.

– А Портал?

– Это я уже сам разобрался. Там примерно такой же принцип, просто точка фокусирования вне твоего тела...

– Понятно, - в голосе Ирины Григорьевны послышались нотки уважения. - На ком ещё вы применяли псионику?

– Да в общем, ни на ком. Иногда читал мысли мамы и сестёр, ну и бабушки.

– А на учителях?

– Нет. Пару раз пробовал, но чуть не засыпался, поэтому перестал.

– Хорошо. А на Миле?

– Нет. Она бы это сразу заметила!

– Но вы ведь помогали ей заниматься?

– Помогал.

– И она ничего не замечала?

– Нет.

– И не задавала никаких вопросов?

– Задавала, но только в самом начале.

– И как вы объясняли свою осведомлённость?

– Я сказал, что прочитал много книг по псимагии, гораздо больше, чем она.

– И она поверила?

– Да.

– Хорошо.

– Ирина Григорьевна, так что с ней? - снова задал я ей мучающий меня вопрос.

– С Милой? С ней всё более-менее в порядке, специалисты говорят, что у неё лёгкий шок, но это не опасно. Если вы и правда провели только поверхностное сканирование, то, скорее всего, никаких последствий не будет. Но в том вашем состоянии утверждать что-то со стопроцентной гарантией я бы не стала.

– Нет, я не забирался глубоко! Я же сказал, я сразу наткнулся на эту сцену, а потом уже не было смысла копаться дальше.

– Посмотрим. Время покажет, - ответила Ирина Григорьевна, покачав головой.

– А её подружки? Им сильно досталось?

– Ну, им в голову вы не забирались, так что они уже почти в полном порядке.

– Слава Богородице! - вырвалось у меня.

– Вернёмся всё же к вам, Сергей Александрович. Всё, что вы натворили, конечно, не является страшными преступлениями, но в сумме тянет на два-три года исправительного режима в учреждении для социально-опасных личностей с сильными псимагическими способностями. Конечно, если мы передадим ваше дело в суд, - тут Ирина Григорьевна сделала паузу и посмотрела на меня каким-то ожидающим взглядом.

– А разве, вы можете этого не делать? - задал я совершенно идиотский вопрос.

– Нууу... - протянула Ирина Григорьевна. - Если вы чистосердечно раскаетесь в содеянном и добровольно выполните наши требования, то мы можем закрыть это дело, учитывая ваш ещё незрелый возраст.

– Правда?! А какие требования?

– Во-первых, вы должны добровольно пройти проверку ваших способностей, - ответила она.

– А во-вторых, вы должны подписать вот это прошение, - Ирина Григорьевна ловко вытащила пластолист из папки и подвинула его ко мне.

Я взял пластолист и стал его быстро читать. Это было прошение от моего имени о зачислении меня кадетом в Одинцовское Военное Училище. Честно говоря, я застыл в недоумении, потом перечитал бумагу ещё раз и спросил:

– И это всё?

– Да, других требований у нас нет, - ответила Ирина Григорьевна.

– Вы думаете, что это слишком мягкое наказание? - с усмешкой добавила она. - Вы просто не знаете, что за порядки в Одинцовке. Это училище предназначено для социально-неадаптированных молодых людей с сильными и средними псимагическими способностями. Таких, как вы. Но всё же, это не исправительное учреждение, а коррекционное. Мы даём вам, Сергей Александрович, ещё один шанс. Последний шанс стать полноправным членом нашего общества и занять в нём место, подобающее вашим способностям. Воспользуетесь вы этим шансом или нет, решать вам.

Всё встало на свои места. Второй шанс. Звучит красиво, но всё же мне кажется, что эта Одинцовка – то же самое исправительное учреждение, только под другим названием. Эээх... Вот только реально, выбора у меня практически нет. Суд и приговор — это будет настоящий позор для мамы и бабушки. Да и что я потом буду делать? Куда меня возьмут с такой биографией? Ни в какой серьёзный ВУЗ не попадёшь. Да и смысл мне идти в простой ВУЗ, если я псимаг? Мне нужно учиться псимагии, а не заниматься ерундой. А как раз там меня и будут учить, да ещё и без экзаменов примут.

– Хорошо. Я подпишу прошение, - я взял протянутую Ириной Григорьевной ручку и поставил под прошением свою подпись. - Это всё?

– Нет. Теперь вы должны пройти проверку псимагических способностей, - ответила она, вставая. - Пойдёмте.

Я вышел вслед за Ириной Григорьевной из кабинета и прошёл к лифтовой шахте. Тут уже АПМ-поля не было, и я смог рассмотреть её ауру. Как я и думал, она была псимагом. Вот только сила у неё была не слишком велика, самое большее середнячка. Подойдя к шахте, Ирина Григорьевна оглянулась и спросила:

– Левитировать умеете?

– Конечно! - ответил я.

– Тогда спускайтесь за мной, - сказала она и шагнула в пустоту шахты.

Я последовал за ней. Мы спустились этажей на двадцать пять, после чего вышли в практически такой же коридор. Прошли несколько больших железных дверей и оказались в огромном помещении, больше похожем на ангар и заполненном самым разным оборудованием, которое я видел первый раз в жизни.

Нас ждали. Ирина Григорьевна сдала меня с рук на руки женщине помоложе.

Женщина была в белом халате и в очках. Меня подвели к чему-то похожему на огромный вертикально стоящий томограф, приказали раздеться и встать в центр. Слава Богородице, что тут стояла кабинка для переодевания, а то я бы сгорел со стыда. Из всей одежды мне оставили только что-то типа набедренной повязки, еле прикрывающей моё естество. Я встал в середину и прикрылся руками, но мне тут же приказали опустить руки и держать их вдоль бёдер.

После первого исследования было ещё множество других. Меня промучили больше часа. Чего я только не делал. Но, в конце концов, проверка завершилась.