Карта неба - Феликс Пальма

Голос Симмса прервал его размышления.

— Однако, — сказал отставной капитан, прикидывая про себя, достоин ли незнакомец того, чтобы стать хранителем знаний, о которых он умалчивал на своих лекциях, — главная причина, заставляющая меня считать, что наша Земля полая, совершенно иная.

— Вот как?

— И эта причина чисто экономическая, юноша, — многозначительно произнес Симмс. — Ведь наши кости и те полые. Естественно, что мысль о том, чтобы сотворить Землю полой и тем самым сэкономить материал, не могла не посетить Создателя.

Рейнольдс постарался ничем не выдать своего презрения к столь глупому аргументу и изобразил на лице восхищенную гримасу. Он понимал, что если хочет осуществить свой план, то должен на первых порах добиться расположения этого нелепого человечка. С другой стороны, он интуитивно чувствовал, какой тяжелой обузой может обернуться для него союз с этим типом.

Так или иначе, но на следующий день Рейнольдс продал свою долю акций в «Спектейторе», газете, которую он издавал в Уилмингтоне, и, свободный как птица, присоединился к Симмсу. Почти целый год они колесили по стране, словно два евангелиста, возвещающих о скрытом под землей царстве, что сопровождалось лекцией, теперь уже более упорядоченной и привлекательной благодаря правке, внесенной умелой рукой Рейнольдса. Однако его усилия придать проекту солидность то и дело разбивались о бредовые идеи и эксцентрические выходки Симмса. Несмотря на это, Рейнольдс старался не отчаиваться и настойчиво проводил в жизнь параллельный план, составленный за спиной у напарника. Скоро он изучил все, что можно было узнать о различных теориях полой Земли, и выделил среди них те, которые были более привлекательными и удобоваримыми для публики, заполнявшей залы, и те, которые могли бы заинтересовать власть имущих, рассевшихся по кабинетам, и, как он надеялся, соблазнить их. Воодушевленный первыми успехами, он развил бурную деятельность в последующие месяцы: рассылал письма коллегам журналистам, договаривался о встречах с политиками, обращался с просьбами о помощи ко всем, кто мало-мальски мог ее оказать, из кожи лез вон, чтобы раздобыть денег. Постепенно он добился того, что в различных кругах общества о полой Земле стали говорить как о научной теории, возможно, недостаточно последовательной для того, чтобы избежать удивленного движения бровей, но достаточно пристойной, чтобы обойтись без традиционных смешков. Разумеется, если в это время не появлялся Симмс, чтобы все испортить.

Однажды вечером, когда они отмечали то, что Симмс считал своим последним триумфом, а он — его последней диверсией, Рейнольдс окончательно удостоверился, что у отставного капитана серьезные проблемы с алкоголем. Как всегда, они провели день, раскрывая тайны полой Земли тем, кто хотел их слушать, после чего уселись за стол, уставленный кружками с пивом, и наступил черед продемонстрировать друг другу куда более бесхитростные изгибы своей души — по крайней мере, этому ритуалу неукоснительно следовал Симмс в конце ужина, тогда как его напарник внимал ему со смешанным чувством жалости и досады. На протяжении многих вечеров, по мере того как алкоголь развязывал капитану язык, Симмс все больше и больше запутывался в лабиринте собственных иллюзий. Он продумал подземный мир до мельчайших подробностей, создав в своем воображении что-то вроде идеального оазиса, где счастье было растворено в самом воздухе и где не существовало ни мук, ни страданий, сопровождающих людей на поверхности. В общем, это был мир, где невозможно быть несчастным, мир, чьи чудеса Симмс описывал вечер за вечером, опаляя собеседника лихорадочным взглядом умирающего, чьи глаза в ожидании смерти уже видят блаженный рай. Тем не менее Рейнольдс не мог не признать, что это стремление убежать от мира, который тебя не удовлетворяет, эти отчаянные поиски лучшего места каким-то образом их роднят. Однако же было между ними и важное различие: Симмс выстроил свою мечту, чтобы укрыться за ней, и обнес ее высокими стенами своего безумия, не позволявшими глядеть вдаль, в то время как он, бесконечно более практичный, окружил себя десятками подзорных труб и телескопов, позволяющих разглядеть все возможные пути и направления. На самом деле Рейнольдса не слишком волновало, что находится в центре Земли: развитая цивилизация фосфоресцирующих красоток, племя свирепых орангутанов, горстка городов, пострадавших от неведомых войн, или развалины исчезнувших древних цивилизаций. Главное — добраться туда, а там поглядим.

Однако, хотя вечер, о котором мы ведем речь, начался как всегда, вскоре он приобрел неожиданное направление. Наклонившись к нему из кресла и опасно помешивая в руке содержимое своего стакана, Симмс вкрадчивым голосом признался, что если смог так прекрасно описать подземный мир, если был столь уверен, что то, что находится у нас под ногами, выглядит именно так, как он изобразил, и не иначе, то это потому, что он просто-напросто там побывал. Неожиданное признание бывшего офицера конечно же поразило Рейнольдса, и, застыв в изумлении, он выслушал рассказ Симмса. К сожалению, пересказать его сейчас во всех подробностях не представляется возможным, ибо это отвлекло бы вас от основного повествования, а потому ограничусь лишь беглым упоминанием о том, что предполагаемые события имели место в 1814 году, в самый разгар войны с британцами. Отряд, которым командовал Симмс, попал в засаду, и вскоре всем, как солдатам, так и офицерам, стало ясно, что наступила пора следовать не чьим-то приказам, а инстинкту выживания. Преследуемому двумя британскими солдатами Симмсу удалось спрятаться в гроте, который попался ему на пути, и в глубине его, после многочасовых блужданий по лабиринту туннелей, он наткнулся на лестницу, которая, похоже, вела к центру Земли. Там перед его глазами предстал город с красивыми куполами, словно сошедший со страниц «Тысячи и одной ночи», равно как и история, которую он поведал ошеломленному Рейнольдсу и которая включала любовь к прекрасной принцессе тамошнего царства, дворцовый заговор, революцию и, наконец, отчаянное бегство и расставание с вышеуказанной принцессой, сгоравшей от любви. Когда Симмс закончил свой рассказ, окропив его горькими слезами по возлюбленной Литине, принцессе Милмора, того самого подземного царства, изрядно напуганный Рейнольдс понял, что пришла пора избавляться от напарника. Но, к несчастью, легче было решить, чем сделать. У Симмса, несмотря на его жалкие выходки, иной раз случались приступы вдохновения, и во время одного из них он заставил Рейнольдса — это произошло в самом начале их отношений — подписать договор, согласно которому они обязались совместно осуществить экспедицию к центру Земли, причем никто из них не имел права реализовать данный проект в одиночку, за исключением случая смерти одного из компаньонов. И теперь Рейнольдсу оставалось только проклинать себя за то, что он подписал документ.