Самолет улетит без меня (сборник) - Тинатин Мжаванадзе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему выкинуть, цветы пусть стоят, – рассудила Наташа. – А его самого – в жопу.
– Это само собой, – поддакнула Лика, думая про себя уже совсем нехорошее.
Неужели я так жалко выгляжу, что на меня ведутся женатики?
И что же делать, чтобы не шастать в опасное время одной?!
В этом городе вы хотя бы раз подвозили попутчиков бесплатно, если водите машину, и хотя бы раз сами были таким пассажиром.
Следы на снегу
– Почему все так по-идиотски? – возмущалась Лика, сидя вечером за ритуальным кофепитием. – Генрих уехал и оставил меня одну, и теперь всякая шваль может ко мне подкатывать. А я даже не могу ему пожаловаться!
Миранда выпускала дым и молча слушала.
– Что ты так вцепилась в этого козла? – спросила она наконец.
Лика передохнула и провела рукой по лицу.
– Не знаю, – медленно сказала она. – Разве я вцепилась?
– Что он для тебя сделал? – решительно начала Миранда непривычно строгим тоном.
Лика удивленно посмотрела на нее и пожала плечами.
– А я тебе скажу. Ничего и никогда он не делал. Что ты там любишь, я тебя умоляю?!
– Мам, ну чего ты, – влезла Клара, молча сидевшая до сих пор на ковре.
– А то! – покраснела Миранда. – Мой негодяй тоже козел, но у нас есть целая история. Мы были вместе, ссорились, мирились, провели бок о бок какой-то кусок жизни. А у тебя что?!
– Мам, успокойся, – осадила ее Клара. – Лик, расскажи про него, ну.
Лика легко засмеялась.
– Вспомнила! Один раз он подарил мне цветы. Просто так, нипочему. И еще плакат!
– Счастья полные штаны, поздравляю, – иронически поклонилась Миранда. – И что теперь?
– А еще! Был большой снег, и мы пошли гулять. Гуляли по белоснежному городу и закапывали друг друга в сугробы, а потом вышли на берег, и там – чистое ровное поле, и дальше – море. И когда я попала ему снежком по лицу, он погнался за мной, и было так страшно, что сердце вылетало вон, и морозный ветер свистел в ушах, и мне казалось, что я лечу над облаками.
– Красиво, – после молчания обронила Клара, а Миранда закатила глаза.
– Ты права, конечно, – задумчиво протянула Лика, постукивая пальцами по теплой кружке. – Ничего не происходит, понимаешь? Как будто я всю жизнь готовилась к выступлению, нарядилась, стою как звезда и сверкаю, занавес открылся – а там никого.
– Удивляете вы меня, девочки, – покачала головой Миранда. – Из-за какого-то недоноска ломать себе жизнь!
Лика и Клара переглянулась и засмеялись, на что Миранда надулась и сказала, что они соплячки и пусть поживут с ее.
– Я хотя бы замуж вышла и родила, – ядовито подчеркнула она. – А не мечтала о всяких идиотах.
– Зато сейчас… – не утерпела Клара и увернулась от летящей в нее щетки.
Лика повеселела было, но снова задумалась и сказала:
– В общем, так, дорогие мои. Выпила я свой сиктур-кофе, а теперь уеду на пару дней. Хоть новостей вам привезу!
Дневник.Такое-то число такого-то месяца.
Столица
За мной, читатель!
Созрела необходимость поехать в столицу.
Меня туда направила врачиха – на какие-то диковинные анализы, а Басе нужно сдать документы в институт насчет перевода.
Путешествие на поезде в наше время – это путь в неизведанное.
Поэтому я упаковала в свой исторический чемоданчик бальное платье, канареечные замшевые туфли на каблуке в 1 2 см и… не взяла ни одной теплой вещи.
Едем же всего на три дня!
Для Баси институт – официальная причина, на самом деле она едет выковырять из окопа удравшего от нее поклонника.
По правилам мирного времени, поезд должен был стоять на перроне ровно в половине одиннадцатого ночи. Мы прождали его до четырех утра.
Кажется, мы почти единственные пассажиры в вагоне.
А какой вагон!!
Ни одного целого стекла, все двери исчезли, нет даже проводника.
В поисках более или менее приличного купе мы прошли весь коридор и наткнулись на двух испуганных женщин, мать и дочь: решили держаться кучкой.
Поезд ехал двадцать часов.
Двадцать!
Четыре из которых нам удалось подремать, а оставшиеся шестнадцать пришлось угрюмо слушать нескончаемый треп молодой соседки: она едет из Стамбула, где учится турецкому языку, работала на телевидении, замуж не хочет, купила восемь пар новых туфель…
Поезд почти все время стоял, двигался короткими рывками, и за стеклами расстилался практически один и тот же пейзаж: безлюдные поля и полуразрушенные здания.
Когда все успело так обветшать – недоумевали мы и принимались есть свои дорожные припасы. За трапезой поневоле сблизились с попутчицами, как будто знаем друга друга последние десять лет.
Прибыли глубокой ночью следующих суток.
Столица была тиха и выглядела опасно, поэтому соседки пригласили нас к себе переночевать.
Утром мы отправились по своим делам и вполне благополучно сдали анализы и документы.
Оставалась задача с поимкой скрывшегося поклонника. Бася набирала все его известные номера с такой яростью, что стерла палец. Везде отвечали разное: то уехал, то на работе, то спит.
Решили разработать «план Б»:
1. Позвонить ему от имени родственников трагически погибшей любовницы и сообщить, что у него остался ребенок.
2. Позвонить от имени Стивена Спилберга и предложить роль в космическом боевике.
3. Позвонить от имени группы британских бизнесменов и предложить кредит от Ротшильда.
И так до бесконечности, до трех часов ночи.
Уснули охрипшие от хохота и вконец растерянные.
Наутро Бася позвонила снова и нарвалась на визгливую молодую женщину. Та сообщила, что является супругой искомого поклонника, и поинтересовалась, что ему передать.
Все происходит в первый раз. Вот и настал тот час, когда юное доверчивое сердце грубо разбито искателем приключений.
Пожалуй, нам тут больше нечего делать, надо покупать билеты обратно.
И тут внезапная новость: поезда бомбят.
Родственники звонят наперебой и в страшной тревоге требуют оставаться в столице.
А у нас – ни денег, ни одежды, ни дел.
И обуяла нас тоска по родному городу нескончаемых дождей и ржавых зонтиков!
Там по крайней мере всегда есть к кому сходить поужинать.
Наскребаем последние копеечки и идем на базар покупать самое дешевое, что там есть: лук, фасоль и перец.
Теперь у нас каждый день на обед суп, жареный лук и много перца.
– У меня есть толпа дальних родственников, может, к ним зарулить? – предложила Бася.
После недолгих моральных метаний я согласилась, и некоторое время мы жили по схеме: утром она названивает очередным родственникам, они радуются и приглашают нас в гости, мы приходим, светски беседуем, долго отказываемся от угощения, а потом сметаем все подряд, как бульдозеры.
Подозревая нехорошее, родственники дают нам с собой остатки обеда и баночки с аджикой.
В гости я поначалу отправлялась в своем нарядном платье и на каблуках – для респектабельности, но в скором времени пришлось экономить деньги и на транспорте, поэтому перешли на пеший режим. Каблуки спрятаны в чемоданчик, мы обе одеты в черное, как ниндзя.
– Девочки, вы беженки? – спросила сердобольная бабушка на остановке.
Мы так захохотали, что бедную бабушку сдуло на три метра.
А ведь и в самом деле в некотором роде беженки, да.
Так прошли полтора безумных месяца, стало безопасно, и мы, порядком похудевшие и потрепанные, вернулись в свой маленький эдем.
По крайней мере городок Б. война обошла стороной.
Непонятная, странная, непредсказуемая война. Свои убивают своих, считая их чужими. И кому покажется, что ты чужой, – неизвестно.
Сумасшедших стало слишком много.
Стервы
Жизнь в одном доме с Мирандой познакомила Лику с многими удивительными людьми, о существовании которых она даже не подозревала в своей прошлой благополучной жизни.
Пока Мирочка возлежала на румынском диване, ее пришли проведать две крашеные лахудры с мужьями.
– Ну все, теперь держись, – прошипела Клара на ухо Лике.
Одна из визитерш – высокая тощая блондинка с узким малиновым ртом, вторая – пухленькая уютная бабенка, похожая на буфетчицу в вокзальном кафетерии.
– Я же демократ, и все люди равны! – шептала Лика Кларе, которая пришла к ней на кухню излить душу.
– Ты видишь, да? Ты видишь, кого она водит к несовершеннолетней дочери в дом? – причитала Клара. – Ненавижу их, ненавижу, позорные твари, и ты с ними не особо сюсюкайся.
– Мнэээ. Ну, они, конечно, выглядят странновато, но…
– Обе – бывшие портовые шлюхи, – уточнила Клара. – Поймали каких-то лохов, вышли замуж и резко стали порядочные. А мама хочет быть, как они, женой моряка, потому и дружит с ними! Господи, какой позор!
Лика вынесла кофе и присела слушать женский треп.
Тема беседы была, естественно, – способы улавливания матроса в брачные сети.
Пухлая описала свой вариант замужества. Она разливала на соседской свадьбе вино из чайника, и к ней пристал вот этот мужчина, и никак не отставал, и тогда она придумала, как его отшить: «Ну чтобы получил, что хочет, и отвалил! А он видишь как – не отвалил!»
