Византийцы. Наследники Рима - Дэвид Райс

Его преемник Феодор II Ласкарь (1254–1258) собирался сделать Никею центром культуры и литературы, и, хотя военные успехи его царствования малы, оно оказалось вершиной никейских достижений. Однако императоры и их подданные были недовольны пребыванием в Никее. Истинной их целью был Константинополь. Прорыв в политической сфере совершился в 1259 году, когда Михаил VIII Палеолог был коронован императором-соправителем с настоящим наследником Феодора Иоанном VI. Двумя годами позже Константинополь был возвращен, Михаил коронован вторично, на этот раз в церкви Святой Софии, а его сын, трехлетний Андроник, был провозглашен базилевсом (царем) и законным наследником престола. Это ознаменовало приход к власти новой династии Палеологов, дольше всего продержавшейся у руля Византии, так как она пережила македонскую на пять лет.

Годы с 1250-го по 1300-й стали периодом самого сложного и тонкого политического маневрирования во всей византийской истории. Михаил Палеолог был опытнейшим интриганом, и потребовались все его недюжинные способности, чтобы не только справиться с требовательным соперничеством греческого мира, но также со сложностями противоречивых территориальных претензий Венеции, Генуи, анжуйской династии и папства. Самыми опасными противниками были, пожалуй, анжуйцы, сначала как правители Сицилии, а затем и на Пелопоннесе. С папами ему удалось оставаться в относительно добрых отношениях, а в 1274–1278 годах он даже активно сотрудничал в планах объединения ортодоксальной и римской церквей. Хотя нет сомнений, что его в первую очередь интересовали политические последствия этих шагов, видимо, ему искренне хотелось ликвидировать трещину между православием и католицизмом. Однако жесткая непримиримость пап и глубоко укоренившаяся враждебность греческого мира не допустили сколько-нибудь длительных договоренностей.

Войны и мятежи

Несмотря на все свое мастерство дипломата, Михаил не смог избежать резких противостояний, и конец XIII столетия отмечен бесконечными мелкими войнами, особенно в Греции, Морее и на островах. Только на Востоке, где правили турки-сельджуки, бывшие в вассальной зависимости от монголов, царило относительное спокойствие. Самыми злейшими врагами православных христиан были не мусульмане, а христиане-католики. Разбираться в бесконечных подробностях их военных кампаний – занятие неблагодарное. Обходились они дорого и сильно истощили государственную казну, причем убытки значительно превышали все материальные и даже политические выгоды, из них проистекавшие. Перелистывая страницы истории этих пятидесяти лет, удивляешься тому, как вообще в этих условиях могла продолжаться обычная жизнь. Однако именно в этот период было построено поразительное количество церквей и других красивых зданий. Эти годы во многом являются чуть ли не важнейшими в культуре и искусстве Византии.

Наибольшие успехи политическая ловкость Михаила принесла на Востоке. Это было связано в значительной степени с монголами, потому что в год его коронации Хулагу-хан взял Багдад, то есть туркам пришлось заниматься этим. В 1271 году Михаил заключил союз с монголами Золотой Орды на Руси, а также с мамелюками в Египте. И те и другие были противниками Хулагу-хана. Созданный таким образом баланс сил на какое-то время стабилизировал положение. Агрессию Запада сдержал пакт с папой, которого Михаил добился в 1274 году. Однако возвышение анжуйской династии продолжалось, и ситуация становилась весьма неприятной для Михаила, когда ход событий был нарушен случайностью: «Сицилийская вечерня» (антифранцузское восстание сицилийцев в 1282 г.) положила конец захвату этого острова французами и соответственно западным поползновениям на Балканах. Однако у Михаила не хватало сил, чтобы перейти в наступление. Вскоре после этого он умер, и на трон вступил его сын Александр II (1282–1328).

Перед ним стояла нелегкая задача. Запад рвался разделаться с Византией. Константинополь первых Палеологов казался им чем-то вроде Стамбула XIX столетия: «больным старцем Европы». Государство изнемогало под грузом дорогого содержания громадной армии наемников, необходимой для охраны восточных границ. Экономическое положение было крайне серьезным, налоги чрезвычайно тяжелы, а простой люд и мелкие землевладельцы нищали все больше. В результате шло обесценивание денег, разруха продолжалась, крупные землевладельцы думали только о себе, а собственники проний, этих земельных пожалований, радовались лишь тому, что эти гранты стали наследными. Ко всем этим трудностям добавлялись постоянные схватки в борьбе за власть, завершившиеся в 1325 году коронацией в соправители Андроника III. Три года спустя он стал единственным императором. Это был человек отважный и энергичный, но на исторической сцене появились еще два противника: Сербия, под водительством честолюбивого и талантливого Стефана Душана, и оттоманские турки, которые еще в 1331 году разгромили византийцев и с тех пор стали владычествовать на всем севере Малой Азии. Византийцы достигли взаимопонимания с турками-сельджуками и успешно с ними соседствовали, а также сумели занять некоторые достойные позиции в Греции, сотрудничая с ней против генуэзцев, которые, оказав помощь Палеологам в возвращении их к власти, продолжали добиваться все больших территориальных уступок и соглашений. Но настоящая гражданская война разразилась по смерти Андроника, в 1341 году, потому что его сыну и наследнику было всего 9 лет. Так были утрачены все достижения правления Андроника.

Возможно, эта война была неизбежна: ведь в большей мере она была направлена против чрезмерной власти знатных родов. Однако побудительной ее причиной стало соперничество двух великих деятелей: Иоанна Кантакузина, который в царствование Андроника управлял гражданскими делами, и верховного адмирала, знатного вельможи, Апокавка (фото 94). Поначалу Кантакузину помогали сербы, затем турки. Он победил и был коронован в 1346 году в Адрианополе, а на следующий год вошел в Константинополь и вновь короновался там под именем Иоанна VI. Царствование его оказалось кратким и тяжким. В 1348 году разразилась жестокая эпидемия чумы, которая не только резко сократила население, но и подорвала благосостояние государства. Кроме того, все время продолжались столкновения со сторонниками исихазма, группой религиозных мистиков, которые сыграли немалую роль в гражданской войне, приведшей к власти Кантакузина. Император популярностью не пользовался, и в 1354 году его принудили отречься от престола и удалиться в монастырь. Весьма характерным для той эпохи является факт, что память о нем и Апокавке дошла до нас из-за их покровительства искусствам. То же можно сказать и о другом крупном деятеле того времени Феодоре Метохите (фото 95), построившем за сто лет до этого прелестную церковь Хора, ныне мечеть Кахрие-Джами, от которой, впрочем, до наших дней не осталось ничего, способного напомнить ныне живущим о щедрости и вкусе законных императоров Византии.

Со смертью Кантакузина возобновилось правление Иоанна V, прерванное мятежом, организованным его сыном Андроником IV в 1376–1379 годах, а потом Иоанном VII в 1390-м. Андроник захватил Константинополь при поддержке генуэзцев, и Иоанн V вынужден был обратиться за помощью для восстановления на престоле к туркам. Хотя Иоанн был на протяжении всего своего бурного царствования практически турецким вассалом, главной его целью стало объединение церквей.

Попытки воссоединения Церквей

Для укрепления своего положения он совершил путешествие в Италию и в 1369 году сам был обращен в латинскую веру, но на родине церковь, и тогда более влиятельная, чем император, не одобрила его действия. Да и на Западе его обещания не принимали всерьез. Более того, чтобы сильней его унизить, на обратном пути домой его, императора Византии, в Венеции арестовали за долги, как обычного неплательщика. Однако самый большой урон его достоинству нанесла вассальная зависимость от турок. Именно это, как, впрочем, и бедственное состояние империи, стало причиной того, что, когда преемник Иоанна V, Мануил II (1391–1425), совершил в 1339 году путешествие в Италию, Францию и Англию в поисках поддержки, ему было в ней отказано. В результате, когда в 1402 году монголы победили турок, Византия оказалась слишком слаба, чтобы этим воспользоваться. Лучшее, чего они смогли добиться, это заключить в 1403 году договор о ненападении с Сулейманом, который турки выполняли в течение следующих двадцати лет.

Получив подобную передышку, Мануил смог обратиться к делам внутренним, и в 1415 году он посетил Мистру на Пелопоннесском полуострове, самом процветающем регионе империи. Этому маленькому городку удалось не только сохранить свою независимость среди других латинских княжеств, но стать также научным и культурным центром Ближнего Востока, где искусство и литература расцвели ярче и пышнее, чем в Константинополе после X–XII веков. Но дни Мистры, как и дни столицы, были сочтены, и, хотя город оставался независимым вплоть до 1463 года, он жил под постоянной угрозой захвата и уничтожения.