Длинный путь, трудный путь - Элмер Келтон

5. Заложница

Часть солдат-янки оправились поднимать из тоннеля ящики с оружием, бочонки с порохом и коробки с детонаторами. Другие северяне принимали снаряжение возле люка и выносили на улицу, чтобы грузить в фургоны. Один раз пришлось прерваться на короткий перекус; пленники и охранники вместе ели горячую пищу, приготовленную из продуктов, найденных в добавочном фургоне.

С наступлением темноты мужчины зажгли фонари и свечи и продолжали трудиться, потея и чертыхаясь, в мерцающем оранжевом свете. Фургоны нагружались доверху и крепко затягивались брезентом поверх ободьев.

Оверстрит позволил капитану-янки, которого звали Террел Пэйс, наблюдать вместе с ним. Пэйс пятнадцать лет назад покинул Вермонт, десять лет назад — Пойнт, и два года провел в жестоком холоде и жгучей жаре, которые сменяли друг друга на территории Нью-Мексико.

— У вас нет ни малейшего шанса, Оверстрит, — сказал он. — Отвага заменяет вам здравый смысл, и это убьет вас. Если вы думаете отправиться на запад и наткнуться на свои собственные отряды, забудьте об этом. Большая часть бригады Сибли находится по другую сторону Рио-Гранде, пробивая себе путь назад к форту Блисс в Техасе. По этой стороне идут Союзные войска Кэнби. Солдаты армии северян поймают вас прежде, чем вы достигнете реки.

— Мы пойдем на юг, — упрямо сказал лейтенант. — Мы можем получить помощь в форте Слэнтон.

Пэйс улыбнулся.

— Попробуйте, лейтенант. У форта Слэнтон тоже есть хороший шанс оказаться в руках Союза прежде, чем вы доберетесь до него.

Лейтенанта охватило беспокойство. Он не осознавал, что ситуация была настолько скверной. Конечно, была вероятность, что офицер лжет. Но Оверстрит понимал, что вероятность эта ничтожно мала, настолько мала, что на нее не стоило и рассчитывать.

Тогда остается одно направление, мрачно решил он. Им придется оставаться по эту сторону водораздела Пекос и миновать форт Слэнтон. Они попытаются провести фургоны через Гваделупу и войти в форт Блисс с востока. И на протяжении всего этого извилистого маршрута им никто не поможет. Никто, кроме Господа Бога.

Почему эта мысль так поразила его, подумал он вдруг. Долгое время ему даже не приходило в голову просить помощи у Бога…

Со стороны внутреннего дворика внезапно послышались крики. Выпучив глаза от возбуждения, к Оверстриту подбежал дружок Хатчета, Далтон Корбелл.

— Лейтенант, Тилли зовет на помощь! Говорит, один из мексиканцев Шафтера сбежал.

Ведя офицера Пэйса перед собой, Оверстрит поспешил к зданию и вбежал в комнату, где он оставил гражданских под охраной. Охранник, Тилли, еще не совсем пришедший в себя, растерянно потирал затылок. Оверстрит увидел ликующий огонь в глазах Линды Шафтер. Тонкая улыбка прорезала морщинистое лицо старого разведчика. Оверстрит быстро пересчитал людей и обнаружил, что один отсутствует.

— Мне очень жаль, сэр, — сказал охранник, кривясь от боли. — Я решил, что смогу подружиться с Шафтером, и чересчур расслабился. Кто-то ударил меня по голове, так что я почти потерял сознание. К тому времени, как мне удалось встать на ноги, один из мексиканцев сбежал.

Оверстрит в гневе шагнул к старику с искалеченной рукой. В прищуренных голубых глазах хозяина ранчо он увидел торжество.

— Теперь у вас точно ничего не получится, лейтенант. Я послал за подмогой Филиппа Шавеза, одного из лучших своих людей. Вам ни за что не найти его в темноте. А он найдет дорогу. Ему не составит труда поймать чью-нибудь сбежавшую лошадь. И как только он найдет какой-нибудь отряд Союза, армия будет у вас на хвосте.

Техасец Корбелл взревел от ярости. Он был сделан из того же теста, что и его дружок Хатчет. Схватив разведчика за кожаную рубашку, он поднял его в воздух и впечатал свой кулак в живот старика.

Оверстрит схватил солдата за шинель и оттащил в сторону.

— Черт возьми, Корбелл, прекрати! Хочешь, чтобы я отправил тебя к Хатчету?

Лицо Корбелла покраснело до самой шеи. В руке он сжимал револьвер.

— Его следует повесить, вот что нам нужно сделать! Ну-ка, пустите меня. Я всажу ему пулю в лоб!

Оверстрит вырвал из рук солдата оружие.

— Это ни к чему, Корбелл! На его месте ты сделал бы то же самое, если бы у тебя хватило мужества. Но ты трус, как и твой дружок Хатчет, и как большинство в этом жалком стаде. Мужество у вас появляется только тогда, когда вас загнали в угол. А теперь убирайся! И скажи Уиллеру, что я хочу его видеть.

Перед дверью Корбелл помедлил, глаза его пылали яростью.

— Помни, что Чейни Хатчет сказал тебе, лейтенант. Ты далеко от дома!

С помощью офицера Союза Оверстрит поднял старика и положил его на кровать. Линда Шафтер бросила на лейтенанта долгий взгляд. Ему показалось, что глаза ее стали чуть мягче.

— Спасибо, лейтенант… — сказала она, запинаясь. — Он наверняка убил бы папу. — Ее губы дрожали, когда она взяла руку отца.

Оверстрит обернулся к вошедшему Уиллеру.

— Мы не можем терять ни минуты, капрал, — сказал он. — Ускорьте погрузку фургонов.

Уиллер нахмурился.

— Боюсь, люди и так уже работают на пределе возможностей.

— Им придется работать быстрее. Привлеки всех своих людей кроме тех, кто стоит в карауле.

— Сделаю все возможное, сэр, — сказал Уиллер.

Оверстрит подозвал мексиканцев, которые тихо сидели в комнате.

— Вы пойдете с Уиллером. Он даст вам задание. Да, Уиллер, пошли за Хатчетом и тем торговцем, Боуденом. Пусть немного потрудятся.

На лице офицера промелькнула усмешка.

— Кажется, вы перехитрили целый отряд северян, только чтобы проиграть ловкому старому разведчику, Оверстрит. Почему бы вам не сдаться?

— Мы не сдадимся, Пэйс, — холодно сказал лейтенант, — пока не окажемся в форте Блисс, или пока весь порох до последней крупинки не взлетит в небо, чтобы вы никогда не использовали его против Конфедерации.

В течение часа был нагружен последний фургон, и туннель опустел. В нем висела удушливая пелена пыли. Уставшие люди, с головы до ног перепачканные грязью, выбрались наружу.

Оверстрит повернулся к востоку. Пока ни лучика света. Но уже недолго осталось ждать того момента, когда солнце потеснит темноту с горных вершин. Он велел повару-янки приготовить завтрак и отправил погонщиков, под охраной своих солдат, запрягать мулов в тяжело нагруженные фургоны. Затем он вошел в комнату, где лежал Сэмми Мак-Гаффин. У постели сидела Линда Шафтер. Мальчик повернулся, чтобы видеть офицера, но подняться уже не пытался. Боль пронизывала все его тело.

— Как думаешь, ты можешь идти, Сэмми?

— Вы не можете посадить его в один из ваших набитых битком фургонов, — запротестовала девушка. — Вы убьете его!