Забавы с летальным исходом - Эд Макбейн

Лоутоны появились за несколько минут до открытия аукциона.

Ну и жарища сегодня!..

Джилл Лоутон…

Мелани понятия не имела, кто они такие, не знала их имен, просто увидела симпатичную пару, идущую по центральному проходу в поисках свободных мест. Они нашли их в третьем ряду справа. Мелани, точно завороженная, не спускала с пары глаз…

В том факте, что они сочли возможным появиться на торжестве в простых теннисных костюмах, прочитывалась определенная надменность. Оба выглядели немного усталыми, немного вспотевшими, так, самую малость. На Джеке были синие шорты и бледно-голубая майка, и Мелани подумала, что вряд ли эти двое вхожи в престижный «Клэрион-клуб», где на кортах разрешено появляться исключительно в белом. Нет, сама она там никогда не играла, просто знала. В настоящее время — а было в то время Мелани всего девятнадцать — она работала секретаршей в приемной у частного врача. Именно поэтому и оказалась сейчас здесь. Ее босс, доктор Артур Лотербах, входил в совет директоров библиотеки, и она оказалась в числе тех, кого просили помочь во время аукциона. Выбор, как правило, падает в таких случаях на молоденьких и хорошеньких девушек.

И она действительно была хорошенькой и чувствовала себя таковой, особенно после того как перекрасилась в блондинку. Белокурые волосы идут ей куда больше. Вес снова упал до ста шести фунтов, и она ощущала себя здоровой и загорелой, стоя возле трибуны и наблюдая за Джеком и Джилл, чьих имен тогда еще не знала. Наблюдала за тем, как они уселись среди других людей в галстуках, рубашках и нарядных летних платьях, надетых по случаю такого торжества. Сама Мелани надела сегодня короткое белое хлопковое платье с вырезом — не слишком глубоким, но довольно, как она надеялась, интригующим. Платье украшал широкий зеленый пояс — в тон босоножкам из ремней. Мелани смотрела, как Джек и Джилл раскланиваются со знакомыми, а потом, когда начался аукцион и она стала демонстрировать книги и прочие предметы, времени наблюдать за ними уже не было…

Писатель из Монтаны прислал им один из таких беленьких мешочков фирмы «Балл Дурем», в котором некогда держал табак и набивал им самокрутки, можете себе представить? На мешочке красовалась надпись, сделанная им собственноручно и с орфографическими ошибками: «Удачи библиотеке Калузы!» Мешочек ушел за семьдесят долларов — куда большую сумму, чем он некогда стоил, даже набитый табаком и без этой безграмотной надписи.

Лоутоны…

Впервые их фамилия прозвучала, когда на продажу была выставлена книга Стивена Кинга. Коричневая, в бумажном переплете, даже не целлофанированная. Но книга была большего формата, чем обычно издаются в мягких обложках, и называлась она «Шесть рассказов». Клейтон вещал о том, что тираж этого произведения ограничен — всего тысяча сто экземпляров — и что вышла она в издательстве «Стинауэр-пресс», что в Луненбурге, штат Вермонт, и что на ней имеется авторский автограф. И назвал стартовую цену — сто долларов. И Джек Лоутон — позднее она узнала, что это его полное имя, — так вот, Джек Лоутон тут же поднял руку, а Клейтон сказал:

— Первое предложение поступило от Лоутонов!

Мелани, сама не понимая почему, улыбнулась.

И все еще улыбалась, когда на нее взглянула Джилл.

И между ними словно электрический разряд прошел…

Книга Стивена Кинга Лоутонам не досталась, хотя они взвинтили цену до трехсот. Ушла она за девятьсот пятьдесят долларов — самую высокую цену из всех, что прозвучала за весь день. Но, с другой стороны, черт побери, это же как-никак сам Стивен Кинг, а не какой-нибудь жалкий провинциальный писака! Позже, когда они сидели и пили пунш за столиками, расставленными прямо на берегу залива, где, впрочем, было ничуть не прохладнее, чем на лужайке, Мелани представил Лоутонам ее босс, доктор Артур Лотербах. Он сказал, что Джек — художник-график, что это он делал эскиз к вывеске над их заведением: «Ну, ты знаешь нашу вывеску, Мел». И она ответила: «О, да, да, конечно, очень приятно!» — и пожала руку сперва Джилл, потом — Джеку. Словом, они обменялись короткими рукопожатиями и едва успели сделать это, как Лотербах, заметив издали каких-то знакомых из врачебного мира, отошел.

На той лужайке была такая страшная жара…

— Вам, наверное, очень нравится Стивен Кинг, — заметила Мелани.

— О, да, очень, — сказала Джилл.

— Жаль, что мы не могли позволить себе купить, — сказал Джек.

— Да, девятьсот пятьдесят долларов — это круто, — сказала Мелани и смешно округлила глаза.

— Вам тоже, наверное, очень жарко? — спросила Джилл.

— Ужас, — кивнула Мелани.

— Не желаете ли искупаться в нашем бассейне? — предложил Джек.

Колебалась она всего секунду, а потом ответила:

— О’кей.

Пока они сидели у бассейна на заднем дворе дома, что по Уиспер-Кей, и попивали джин с тоником, Мелани узнала, что Джеку тридцать и что Джилл на три года моложе его. А женаты они вот уже почти девять лет.

— На следующей неделе годовщина свадьбы, — сказал Джек.

— Двадцатого, — уточнила Джилл.

И они живут во Флориде два с половиной года. Теперь на них были уже купальные костюмы. На Джилл — голубое бикини под цвет глаз, на Джеке — трусы, вроде тех, что носят парни, занимающиеся серфингом. Мелани была в одолженном у Джилл черном купальнике. Около пяти или половины шестого солнце уже начало клониться к западу. Но еще не стемнело, стемнеет где-то в семь — семь тридцать. И вот где-то в шесть или около того они выпили уже по третьему бокалу джина с тоником и начали веселиться, как это принято во время многочисленных благотворительных мероприятий здесь, в Калузе. И все те штучки, что они вытворяли, привели к ощущению некой очень тесной близости, общности между этой троицей. Того сорта общности, что заставляла их почувствовать свое превосходство над людьми типа Клейтона Ландерса, Артура Лотербаха и Саманты Нельсон, которая спонсировала сегодняшнее мероприятие. Джилл очень здорово изображала Сэмми, эту известную в здешних краях дамочку, копировала ее гнусавый акцент и вещала собравшимся на лужайке, что нынешний праздничный аукцион позволил библиотеке заработать ровно на тысячу сто пятьдесят долларов больше, нежели прошлогодний. «Ну, как вам это, мои дорогие, а?»

На улице по-прежнему стояла удушающая жара, и это несмотря на то, что солнце уже почти зашло. Никогда не бывавшие прежде в Калузе туристы просто поражались: отчего это летом, даже по ночам, тут и не пахнет никакой прохладой. Даже после сильного ливня никакого облегчения не наступало… Мелани высказала предположение, что и алкоголь не сильно помогает — напротив, только температура тела повышается. Так ей, во всяком случае, кажется. Досадно, что на ней цельный купальник, а не бикини, как на Джилл. Но этот черный купальник — единственное, что могла подобрать для нее Джилл, и носила она его несколько лет тому назад, когда была стройней и тоньше.

— Прямо обзавидовалась твоей фигурке, — заявила она Мелани, и это при том, что уж толстой ее самое назвать было никак нельзя. Просто формы у нее были более «выдающиеся», чем у Мелани, если так вообще можно выразиться. Женщин с такими формами мать Мелани называла «зафтиг». Очевидно, это означало «соблазнительные» — так, во всяком случае, казалось Мелани. Да, в Джилл было явно нечто соблазнительное… Даже взгляд какой-то совсем особенный — зовущий, томный, из-под полуопущенных век. Возможно, от спиртного. А может, всему виной была эта жара…

Позднее Мелани никак не могла вспомнить, кто первым предложил снять эти костюмы и пойти купаться голыми. К тому времени уже стемнело, в окнах соседних домов не было и проблеска света, кроме того, листва так разрослась, что полностью скрывала от глаз любопытных то, чем собирались заняться в темноте Лоутоны и их девятнадцатилетняя гостья. Джек стащил трусы первым — в ситуациях, подобных этой, мужчины всегда делают первый шаг — и побежал к бассейну, тряся, как успела заметить Мелани, членом довольно внушительных размеров. Затем он нырнул, а уж тогда Джилл медленно сняла лифчик, потом спустила и скинула узенькие трусики, перешагнула через них и элегантной походкой двинулась к ступенькам, ведущим в воду. Все так же не спеша сошла она по этим ступенькам, причем температура воды и воздуха практически не различалась, а потому никаких неприятных ощущений она не испытывала и, как заметила Мелани, даже соски у нее от холода не напряглись.

Сама она колебалась с минуту, затем залпом допила джин с тоником, поставила бокал на круглый пластиковый столик, спустила сперва одну бретельку купальника, потом — другую, вылезла из костюма и столь же гордо и неторопливо, как Джилл, двинулась к бассейну и погрузилась в воду.

Пять минут спустя Джилл крепко поцеловала ее в губы.

Так все это и началось.

Глава 4

А снег все падал и падал.