Крылья - Майкл Крайтон

«Какой кошмар», — подумала Кейси.

— Дверь пилотской кабины была открыта, — говорила тем временем Эмили, — и я слышала аварийные предупреждения — слова на английском языке, словно записанные на магнитофон.

— Вы помните, что говорилось?

— Что-то вроде «потеря скорости… потеря скорости».

«Аварийное предупреждение о потере скорости», — сказала себе Кейси.

Черт возьми.

Побеседовав с Эмили еще несколько минут, Кейси покинула отсек.

В коридоре Ричман спросил:

— Что означает этот рокочущий звук? Выпуск предкрылков?

— Возможно, — напряженным отрывистым голосом отозвалась Кейси. Она спешила вернуться на борт самолета, поговорить с инженерами.

Из-за шторы отсека, расположенного в дальнем конце коридора, вынырнул приземистый седовласый мужчина. Кейси с удивлением признала в нем Майка Ли. Ее охватил приступ раздражения. По какому праву представитель компании-перевозчика опрашивает пассажиров? Это серьезное нарушение. Майку Ли здесь не место.

Кейси вспомнила слова Кей Лианг: «Только что я разговаривала с мужчиной, китайцем».

Ли шел навстречу, качая головой.

— Майк, — сказала Кейси. — Я не ожидала встретить тебя здесь.

— Можешь наградить меня медалью. Кое-кто из пассажиров подумывал подать в суд, Я их отговорил.

— Но, Майк, — возразила Кейси. — Ты беседовал с членами экипажа до нас. Так не годится.

— Думаешь, я подкинул им версию случившегося? Нет, черт побери. Это они подкинули мне версию. Теперь нет никаких сомнений относительно того, что произошло. — Майк в упор смотрел на Кейси. — Мне очень жаль, но на Пятьсот сорок пятом произошел выпуск предкрылков, а это значит, что ваши неприятности с N-22 продолжаются.

— Что он имел в виду, говоря о неприятностях с N-22? — спросил Ричман, когда они с Кейси возвращались к фургону.

Кейси вздохнула. Какой смысл продолжать таиться? Она сказала:

— Несколько раз на N-22 случался нештатный выпуск предкрылков.

— Минутку! — воскликнул Ричман. — Такое уже бывало?

— Да, но не так, как сейчас. До сих пор обходилось без жертв и ранений. И тем не менее предкрылки доставили нам немало беспокойства.

Фургон мчался в сторону лос-анджелесского аэропорта.

— Впервые это произошло четыре года назад во время перелета в Сан-Хуан, — рассказывала Кейси. — Предкрылки выдвинулись на крейсерской скорости. Поначалу мы решили, что это случайность, но потом то же самое дважды повторилось на протяжении двух месяцев. Расследовав причины, мы обнаружили, что каждый раз предкрылки выдвигались в момент активной деятельности пилотов — когда происходила смена экипажей либо в компьютер вводились координаты очередной контрольной точки полета или что-нибудь в этом роде. В конце концов мы сообразили, что пилоты нечаянно сдвигают рычаг, зацепив его рукавом кителя либо ударив дощечкой блокнота…

— Вы, верно, шутите, — сказал Ричман.

— Нет, — ответила Кейси. — Щель, в которой движется рукоятка, была снабжена фиксирующим пазом наподобие выреза, закрепляющего рычаг переключения скоростей автомобиля в положении «стоянка», и, тем не менее пилоты продолжали случайно выпускать предкрылки.

Ричман смотрел на нее недоверчивым взглядом прокурора:

— Значит, N-22 действительно несовершенен.

— Это новый корабль, — ответила Кейси. — Любой новый самолет, впервые появляясь на рынке, имеет недостатки. Невозможно построить машину, состоящую из миллиона частей, и не допустить при этом ошибки. Мы всеми силами стараемся их избегать. Сначала мы создаем модель и испытываем ее. Потом строим самолет и проводим летные испытания. Затруднения бывают всегда. Вопрос лишь в том, как их разрешить.

— Как вы их разрешаете?

— Обнаружив недостаток, мы рассылаем владельцам самолетов так называемый сервисный бюллетень, в котором описан рекомендуемый метод устранения дефекта. Однако мы не можем заставить владельца следовать нашим советам. Некоторые выполняют рекомендации, другие — нет. Если дефект угрожает безопасности корабля, ФАВП издает директиву годности к полетам, обязывая владельца устранить недостаток в указанный срок. Такие директивы издаются всегда, для всех самолетов. Мы гордимся тем, что для N-22 их выпущено меньше, чем для других.

— Это ваши слова.

— Можешь проверить. Все директивы собраны в Ок-Сити.

— Где?

— Все директивы о годности к полетам хранятся в Техническом центре ФАВП в Оклахома-Сити.

— Стало быть, для N-22 тоже выпущены директивы. Вы это имеете в виду?

— Мы издали сервисный бюллетень, предлагая авиакомпаниям установить металлический кожух, который поворачивается на петлях и закрывает рычаг. Когда нужно выпустить предкрылки, пилоту приходится откидывать кожух, однако это разрешило все затруднения. Как всегда, некоторые компании последовали рекомендации, другие — нет. Поэтому ФАВП выпустило директиву, обязывающую их это сделать. С тех пор был только один случай — на корабле индонезийской авиалинии, которая не установила защиту. В США ФАВП имеет право заставить владельцев подчиняться, но за рубежом… — Кейси пожала плечами. — Хозяева самолетов поступают так, как им заблагорассудится.

— И это все? На этом неприятности закончились?

— Да, это все. Мы провели расследование: на американских машинах были установлены кожухи, и с тех пор на N-22 не было случаев с предкрылками.

— До вчерашнего дня, — заметил Ричман.

— Совершенно верно. До вчерашнего дня.

Из пилотской кабины Пятьсот сорок пятого донесся голос Кенни Бэрна:

— Что? Что они сказали?

— Самопроизвольный выпуск предкрылков, — ответил Ричман.

— Будь я проклят. — Бэрн выбрался из кресла. — Что за чепуха. Эй, умник! Видишь кресло? Это кресло второго пилота. Садись в него.

Ричман колебался.

— Чего ждешь, умник? Садись в кресло.

Ричман неуклюже протиснулся мимо мужчин, собравшихся в кабине, и занял правое кресло.

— Отлично, — сказал Бэрн. — Удобно? Ты, случаем, не пилот по профессии?

— Нет, — ответил Ричман.

— Очень хорошо. Итак, все готово к полету. Посмотри прямо перед собой. — Бэрн ткнул пальцем в панель перед лицом Ричмана. На панели были укреплены три видеоэкрана десять на десять сантиметров. — Вот три цветных монитора — дисплей курсопрокладчика, навигационный дисплей и, слева, системный дисплей. Вот эти маленькие полуокружности отвечают за различные системы. Все они зеленого цвета, значит, все в порядке. Над твоей головой находится потолочная приборная панель. Все огоньки погашены, стало быть, все в порядке. Если что-то неисправно, вспыхнет лампочка. Слева от тебя расположена стойка, которую мы называем пьедесталом.

Бэрн показал коробчатую конструкцию, которая вытягивалась между креслами пилотов. Из пьедестала торчало с полдюжины рычагов.

— Справа налево: закрылки и предкрылки, два сектора газа, по одному на каждый двигатель, затем спойлеры, тормоза, рычаг реверса. Закрылки и предкрылки управляются ближним к тебе рычагом, который прикрыт небольшим металлическим кожухом. Видишь?

— Вижу, — ответил Ричман.

— Замечательно. Откинь кожух и выпусти предкрылки.

— Как?

— Потяни рычаг книзу, — сказал Бэрн.

Ричман открыл кожух и попытался сдвинуть рычаг.

— Нет, нет. Возьмись за него покрепче, сдвинь вправо, а уж потом вниз, — объяснил Бэрн. — Как будто стояночный тормоз автомобиля.

Ричман обхватил рукоятку пальцами, чуть приподнял ее, сместил в сторону и опустил. Где-то вдалеке послышалось жужжание.

— Отлично, — сказал Бэрн. — Теперь посмотри на дисплей. Видишь желтый индикатор «ПРДКР»? Он сообщает тебе, что предкрылки вышли из передней кромки крыла. Ясно? Для полного выпуска требуется двадцать секунд. Вот они выпущены, индикатор становится белым, появляется надпись: «ПРДКР ВЫП».

— Понял, — отозвался Ричман.

— Молодец. А теперь втяни предкрылки.

Ричман воспроизвел те же действия в обратном порядке: поднял рычаг, сместил влево, зафиксировал его и закрыл кожух.

— Это называется штатный выпуск предкрылков, — сказал Бэрн.

— Ясно, — ответил Ричман.

— А теперь давай произведем нештатный.

— Каким образом?

— Всеми доступными тебе способами. Для начала ударь рычаг ребром ладони.

Ричман потянулся к пьедесталу и провел по кожуху левой рукой. Кожух не позволял сместить рычаг. Все осталось по-прежнему.

— Ну же, задай ему перцу!

Ричман нанес несколько ударов — сбоку, спереди, сзади. С каждым разом он бил сильнее, но все впустую. Кожух защищал рычаг, и тот оставался в поднятом и зафиксированном положении.

— Попытайся ткнуть его локтем, — посоветовал Бэрн. — Или знаешь что? Двинь его блокнотом. — Он взял блокнот на дощечке, лежавший между кресел, и протянул его Ричману. — Давай, врежь как следует. Чтобы уж наверняка.