Крылья - Майкл Крайтон

— «Нортон Эйркрафт»? Вы-то здесь при чем?

— Мы построили этот самолет, мистер Беннет.

— Этот кусок дерьма? Идите к черту, леди. — Он швырнул Кейси ее знак. — Уходите отсюда, вы оба!

— Но, мистер Беннет…

— Давайте проваливайте!

Выйдя из отсека, Кейси с сожалением сказала Ричману:

— Этим людям можно только посочувствовать.

Приблизившись к следующему отсеку, она остановилась у входа. Из-за шторы доносилась пулеметная китайская речь. Сначала говорила одна женщина, потом послышался другой женский голос, произнесший несколько фраз по-английски.

Откинув штору, Кейси увидела китаянку с пластмассовой шиной на шее. Сиделка подняла глаза и отрицательно покачала головой.

Кейси отправилась к следующему отсеку.

Здесь находилась одна из стюардесс Пятьсот сорок пятого, двадцативосьмилетняя Кей Лианг. Ее лицо и шею покрывали обширные ярко-красные ссадины. Она сидела в кресле рядом с пустой кроватью и листала выпуск «Vogue» шестимесячной давности. Она объяснила, что осталась в больнице ухаживать за Ша Ян Хао, еще одной стюардессой, которая лежит по соседству.

— Она моя кузина, — сообщила Кей. — Боюсь, она пострадала всерьез. Меня не пускают в ее комнату. — Кей говорила по-английски чисто, с легким британским акцентом.

Как только Кейси представилась, она смутилась.

— Вы от компании-изготовителя? — спросила она. — Но у меня только что был мужчина…

— Какой мужчина?

— Китаец. Он ушел несколько минут назад.

— Ничего о нем не знаю, — нахмурившись, произнесла Кейси. — Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

— Да, пожалуйста. — Кей отложила журнал и опустила руки на колени.

— Как давно вы служите в «Транс-Пасифик»? — спросила Кейси.

— Три года, — ответила Кей Лианг. — А прежде — три года в «Катай-Пасифик». — Она всегда летала на международных рейсах, потому что кроме китайского владела английским и французским языками.

— Где вы находились, когда начался инцидент?

— В кухонном отсеке второго салона. За бизнес-классом. Бортпроводницы готовили завтрак — объяснила она. — Было пять утра, возможно, без нескольких минут.

— Что же случилось?

— Самолет начал подниматься, — ответила Кей. — Я отлично помню, потому что расставляла бутылки, и они соскользнули с тележки. Потом, почти сразу, начался крутой спуск.

— Что вы сделали?

Она ничего не могла делать, объяснила Кей, только держаться. Пике было крутое. Напитки и блюда упали на пол. Потом самолет опять круто взмыл вверх, затем опять нырнул вниз. Во время второго пике она ударилась головой о перегородку.

— Вы потеряли сознание?

— Нет, лишь повредила лицо. — Кей показала на свои ссадины.

— Что было дальше?

Кей сказала, что не помнит точно. Мисс Джиао, другая бортпроводница, сбила ее с ног, и они вместе упали на пол.

— Мы слышали крики пассажиров и, разумеется, видели их в проходах.

Потом, продолжала она, самолет выправился. Она сумела подняться на ноги и пошла к пассажирам. Положение было очень тяжелое, особенно в хвосте.

— Многие были ранены, многие истекали кровью, кричали от боли. Мисс Хао, моя кузина, потеряла сознание. Она находилась в хвостовой кухне. Ее состояние встревожило других стюардесс. Три пассажира погибли. Атмосфера была очень нервная.

— Что вы сделали?

— Достала перевязочные пакеты и оказала пассажирам медицинскую помощь. Потом пошла в кабину пилотов. Хотела убедиться, что там все в порядке, и сообщить пилотам, что в хвостовом камбузе лежит раненый капитан.

— Во время происшествия капитан находился в кормовом камбузе? — спросила Кейси.

Кей Лианг моргнула:

— Да. Командир отдыхающего экипажа.

— На борту было два экипажа?

— Да.

— Когда они сменились?

— Тремя часами ранее. Ночью.

— Как фамилия пострадавшего капитана? — спросила Кейси.

Кей вновь замялась:

— Я… я не знаю точно. Я не летала с ним прежде.

— Ясно. Что было, когда вы вошли в кабину?

— Капитан Чанг управлял самолетом. Члены экипажа были потрясены, но не пострадали. Капитан Чанг сказал мне, что он запросил экстренную посадку в Лос-Анджелесе.

— Вы летали с ним прежде?

— Да. Он очень хороший капитан. Великолепный капитан. Он очень мне нравится.

«Уж очень горячо она его защищает», — подумала Кейси. До сих пор стюардесса сохраняла спокойствие, но теперь явно была взволнована. Она посмотрела на Кейси и отвела взгляд.

— Панель управления не пострадала? — спросила Кейси.

Стюардесса нахмурилась, припоминая.

— Панель была в полном порядке, — ответила она.

— Что еще сказал капитан Чанг?

— Сказал, что произошел самопроизвольный выпуск предкрылков. Сказал, что именно это вызвало сотрясение самолета, но теперь все под контролем.

«Ага, — подумала Кейси. — Эта новость вряд ли придется инженерам по вкусу». Кейси насторожили технические термины, которые употребляла стюардесса. Вряд ли бортпроводница могла знать о самопроизвольном выпуске предкрылков. Но, может быть, она лишь повторяет слова командира.

— Капитан Чанг не объяснил, почему были выпущены предкрылки?

— Нет, он сказал только: «Самопроизвольный выпуск предкрылков».

— Ясно, — отозвалась Кейси. — Вы знаете, где находится рычаг управления предкрылками?

Кей Лианг кивнула:

— Рычаг расположен на центральной стойке, между креслами пилотов.

«Совершенно верно», — подумала Кейси.

— Вы не заметили, в каком положении он находился в ту минуту, когда вы были в кабине?

— Заметила. Рычаг был поднят и зафиксирован.

И опять терминология, подумала Кейси. Пилот так и сказал бы: «Поднят и зафиксирован». А стюардесса?

— Что еще он говорил?

— Его беспокоил автопилот. Он сказал, что автопилот пытался перехватить управление. Вот его слова: «Я был вынужден бороться с автопилотом за управление».

— Понятно. Как он вел себя в ту минуту?

— Он был спокоен, как всегда. Капитан Чанг очень хороший пилот.

Ресницы девушки нервно подрагивали. Она сжимала и разжимала пальцы, лежавшие на коленях. Кейси решила промолчать. Испытанный полицейский трюк: заставить допрашиваемого первым нарушить тишину.

— Капитан Чанг — потомственный летчик, — заговорила наконец Кей Лианг, с натугой сглотнув. — Его отец был военным летчиком, его сын тоже пилот.

— Ясно…

Стюардесса вновь умолкла. Возникла пауза. Она посмотрела на свои руки и вновь подняла глаза:

— Что еще вы хотите узнать?

Выйдя из отсека, Ричман спросил:

— Та самая штука, которая, как вы утверждали, не может случиться? Самопроизвольный выпуск предкрылков?

— Я не утверждала, что это невозможно. Я лишь сказала, что не верю, будто бы это могло произойти на данном самолете. Но если такое все же случилось, это лишь порождает новые вопросы.

— Как насчет автопилота?…

— Еще рано делать какие-либо выводы, — перебила Кейси, входя в соседний отсек.

— Это произошло около шести утра, — сказала Эмили Янсен, худощавая женщина лет тридцати, с багровым кровоподтеком на щеке. У нее на коленях спал младенец. Муж Эмили лежал в кровати за ее спиной. Его плечи и подбородок охватывал корсаж. У него была сломана челюсть.

— Я только что покормила ребенка и разговаривала с мужем. И тут раздался звук.

— Какой звук?

— Рокочущий либо скрежещущий. Кажется, он доносился со стороны крыла.

«Плохи дела», — подумала Кейси.

— И я выглянула в иллюминатор. Посмотрела на крыло.

— Заметили что-нибудь необычное?

— Нет. Крыло как крыло. Я подумала, может быть, звук исходит от двигателя, но и двигатель выглядел исправным.

— Где было солнце в то утро?

— С моей стороны. Светило в мой иллюминатор.

— Стало быть, лучи падали на крыло?

— Да.

— И отражались вам в лицо?

Эмили покачала головой:

— Точно не помню.

— Горело ли табло, требующее пристегнуть ремни?

— Нет.

— Капитан объявлял что-нибудь?

— Нет, ничего.

— Вернемся к звуку. Вы назвали его рокочущим?

— Что-то вроде этого. Не знаю даже, услышала я его или ощутила. Что-то вроде вибрации.

Вибрация.

— Долго ли продолжалась вибрация?

— Несколько секунд.

— Скажем, пять?

— Дольше. Скорее — десять или двадцать. «Классическое описание выпуска предкрылков на крейсерской скорости», — подумала Кейси.

— Ясно, — сказала она. — А потом?

— Самолет задрал нос, потом начал падать. — Эмили показала ладонью. — Вот так.

Кейси продолжала писать в блокноте, но слова Эмили более не достигали ее сознания. Она пыталась восстановить последовательность событий, решить, в каком направлении следует сосредоточить усилия инженеров. Не было никаких сомнений — двое свидетелей дали картину, согласующуюся с выпуском предкрылков. Сначала вибрация, длящаяся двадцать секунд — ровно столько времени требуется, чтобы полностью выдвинуть предкрылки. Потом самолет поднимает нос и совершает несколько сильных колебаний, пока экипаж старается обуздать машину.