Инквизиtor (СИ) - Домина Елизавета

Тихо захлопнул за собой входную дверь.

Воронье крыло

Пётр проснулся утром от головной боли. Он не испытывал подобные ощущения примерно двадцать лет. Прилив агрессии жаром пробежался по телу. Поднялся с кровати, нажатием кнопки раздвинул шторы: яркое солнце заполнило светом комнату, резко ударив по глазам. Апостол прищурился, он не мог проспать так долго. Посмотрел на часы: на заставке смартфона, десять двадцать три. Почему его не разбудили привычными по утрам звонками, не пришло сообщение от Елены?

Отсутствует сетевое подключение, попытался связаться с оператором. «Данный вид связи недоступен для абонента», проверил баланс телефона. Минус. Попробовал подключиться к точке доступа, интернет-соединение разорвано. Агрессия сменилась на ярость. Вопросы получится решить, только после того, как он доберётся до ближайшего банкомата. Пётр точно помнил, что все услуги оплачены вовремя, автоматическим списанием с карты. Возможно, сбой внутри дома. Щёлкнул на кофеварке кнопку «американо», аппарат ответил шипением и россыпью в разные стороны мелкой крупы дроблёного кофе. «Почистите фильтр» замигало на табло. Стукнул по столу напряжённой ладонью.

Не должно быть всё так, что происходит? Головная боль не позволяла сосредоточиться на попытках анализировать повреждённые матрицы судьбы.

Зашёл в ванну. В зеркале отображался седой мужчина, с глубокими морщинами и тёмными кругами под глазами. Только сейчас Пётр осмотрел своё тело, с пониманием: за время его сна изменения произошли непоправимые. Мелкая сетка морщин покрывала всё тело, дряблые руки в области трицепса болтались провисшей кожей, местами проявились возрастные пигментные пятна. Кожа с оттенком серости и тусклые белки глаз. Да, ему за пятьдесят, но ещё вчера вечером мужчина принимал душ и его внешний вид был не как у потрёпанного мешка на рыночном складе. Всё это напоминало дурной сон. Апостол понятия не имел, как вырваться из лап этого кошмара. Зажмурил глаза, открыл: картинка не изменилась, ущипнул себя за запястья, болевое ощущение рефлекторно отозвалось сигналом в теле, усилив головную боль. Встал под душ, включил воду, на него с клубом пара вырвалась горячая вода. Покрутил вентиль холодной воды ‒ бесполезно. Открыл технический шкаф, в попытке проверить. Всё в порядке. Выдернул из гардеробной свитер и джинсы, натянул кроссовки.

На улице, на капоте припаркованного автомобиля Петра Сергеевича, расхаживал, клацая когтями по глянцу, чёрный ворон. Мужчина подошёл ближе, махнул рукой, с громким матом ‒ ворон не реагировал. Птица упрямо со скрипом царапала мощными лапами капот. Апостол подошёл ближе: «Пшёл отсюда, мразь!» Ворон, громко издав гортанное карканье, подлетел к лицу Петра, едва не зацепив когтистыми лапами глаза мужчины, махнул крылом по виску и улетел прочь. Машина с визгом резины по асфальту сорвалась с места.

Ворон, пролетев двести метров, приземлился на плечо, стоящего под деревом, мужчины. Егеря порадовала последовательность событий, которую он созерцал с момента выхода Апостола из подъезда. Посмотрев на птицу, важно восседавшую на левом плече, протянул кусок вяленой говядины своему питомцу.

― Вот такая вот история, Гарик! Кащей, без Елены прекрасной, рассыплется гораздо быстрей.

Птица перемалывала клювом полученное угощение, закатывая от удовольствия глаза цвета дёгтя.

Апостол гнал на высокой скорости, нервно обгоняя попутные машины. Заехал в отделение банка, пополнил счет, перезагрузил телефон. Посыпались оповещения о пропущенных вызовах. Головная боль стягивала в тиски и сковывала каждое движение. В аптеке молодая фармацевт с сочувствием посмотрела на Петра.

― Вам давление необходимо измерить, возраст всё-таки, ― протягивая упаковку нурофена, попыталась проявить заботу о покупателе.

― Не нужно! ― резко отозвался Апостол, осознав, что девушка не испытала ни капли заинтересованности им, как мужчиной. Он не поймал дуновение флирта или попыток заигрываний.

Неужели это всё? Но почему так резко? В машине принял таблетку. После того, как головная боль отступила, наклонился корпусом вперёд, облокотившись на руль грудной клеткой. Он думал. Пытался соединить воедино события, предшествующие такому грубому откату. Его словно откачали под ноль. Всё то, что мужчина собирал и копил все эти годы, как своё энергетическое состояние, он утратил в это утро. Вспоминая предыдущий вечер, зацепился за фразу Елены, «одиночество, жрущее кости». Вот сука! Проявилась всё-таки. Не удивительно, что не позвонила и не написала.

Если бы мужчины когда-нибудь в своей жизни после расставания с женщиной, задумались о том, какова сила женской любви… Она окрыляет и дарит возможности, развитие, тепло и уют, укрывает любимого от печалей и горестей.

Егерь отключил Елену от связи с Апостолом ночью, в «Отрешении» до перерождения. Она получила обратно всю отданную в отношениях с Петром энергию, вернув свою молодость. Возлюбленный остался с реальностью своих лет, которая доводила его до исступления, непризнанием физических проявлений.

Мужчины на протяжении многих веков пытаются уличить бывших в том, что они ‒ ведьмы. Якобы, женщины проклинают или совокупляются с мистическими существами, чтобы отомстить мужчине за то, что он выбрал другой путь. В этом, по их мнению, причина дальнейших неудач, а не в сути утраты любви. Апостол выстраивал в голове план, как накачать себя новой энергией и проучить психолога. Он не мог созерцать подобное своё отражение в зеркале – это разбивало его самолюбие и делало слабее. Почему он не заметил в ней потенциального врага? Получается, что столько лет сам собственноручно грел гадюку у себя на груди. Она отравила его ядом на прощание. Почти поцелуй смерти. Для Петра неспособность очаровывать женщин сводила его жизнь к утилизации из комфортной для него сферы.

Апостол шёл по коридору своего ведомства, сотрудники, в недоумении отшатывались в сторону, созерцая такие резкие перемены во внешности начальника. Открыл дверь приёмной, секретарь Инна, напуганная неожиданным приходом начальника, вздрогнула.

― Пётр Сергеевич, что с вами? ― в ее лице отразился страх вперемешку с недоумением.

― Колдуна на хрен послал. Вадима ко мне срочно. И кофе принеси.

Вадим вошёл в кабинет с громким приветствием. Новый вид Апостола явно смутил сотрудника.

― Пётр Сергеевич, вы в порядке? ― подходя ближе к начальнику, не скрывая своего шока, вкрадчиво произнёс он.

― Что настолько пугающе выгляжу? ― с сарказмом ответил Пётр.

Вадим сел напротив.

― Мне нужна вся информация, которую сейчас можем обнаружить об Объекте! ― Апостол протянул подчинённому распечатанный скрин паспорта Анны.

Вадим сосредоточенно зашевелил пальцами по сенсору своего планшета. Инна принесла кофе, с сочувствием и опаской рассматривая Петра Сергеевича.

― Прошу тебя, уйди, ― Апостола раздражало подобное изучение его персоны.

― Может, вам стоит обратиться к врачу? ― девушка вжалась грудью в поднос, вцепившись в стальной круг дрожащими пальцами.

― Пошла на хер отсюда, я же сказал! ― Апостол встал из кресла, зацепив блюдце на крае стола. Чашка с кофе, опрокинулась ему на джинсы.

Вадим и Инна молча, наблюдали, как огромное коричневое пятно расплывается на ткани. Инна со слезами выбежала из кабинета.

― Дура! ― выругался начальник. Смял скрин паспорта Анны, пытаясь оттереть пятно.

Фотография девушки елозила по ширинке Петра. Распрямив испачканный лист, он рассматривал черты её лица. Мужчина поймал себя на мысли, что он сам с удовольствием занялся бы этим Объектом. Выразительные глаза, пухлые, манящие губы, тонкая шея, аккуратный носик. Его тянуло к ней. А это обозначало толькоодно – в Анне власти больше, чем в нём сейчас. Почуяв оттенки её сексуального воздержания, Апостол улыбнулся от объёма потенциала. И эта энергия ему пришлась бы сейчас кстати. Но как он может появиться в таком виде перед молодой, почти в два раза младше его девушкой. Почему он не рассмотрел сразу фотографию, не занялся лично. От мыслей о том, что он сам бессилен в ситуации, Петра охватила всеобъемлющая тоска.