Инквизиtor (СИ) - Домина Елизавета

― Вы меня, как в космос отправляете. Не волнуйтесь, Виталий, справлюсь.

― Хорошего вечера! ― официант улыбнулся на прощание.

Психолог выпила рюмку с зелёной жидкостью. Развод. Горькое послевкусие тянулось от губ к горлу. Красная ‒ забвение, сладость в сочетании с привкусом жасмина успокоила горечь во рту. Женщина выдохнула, расправив плечи. В теле волнами пробежало ощущение возбуждения, интерес к мужчине за столиком странным образом усилился. Пульсация в области таза. Осталась белая рюмка ‒ зачатие. С грустью посмотрела на тёмный экран своего смартфона, Пётр так и не написал. Но её это уже волновало гораздо меньше, чем полчаса назад.

Белая рюмка. Привкус яичного белка в сочетании с ароматом солёных огурцов и сгущёнки. Пытаясь проявить максимум вежливости к заведению, тяжело сглотнула, стараясь утрамбовать внутри себя эту совокупность несовместимых ингредиентов. Замерцали яркие белые пятна перед глазами, приступ тошноты спазмами выталкивал содержимое рюмок обратно. «В конце зала направо».

На удивление, дамская комната оказалась просторной и чистой. Так её не выворачивало никогда: она стояла на коленях перед унитазом, до полного опустошения желудка. Только после третьего позыва организм благополучно дал отчёт, о том, что процесс завершён. Умываясь над раковиной, вспомнила: свои вещи оставила за столиком. Распахнула дверь.

Зал бара, трансформировался: стильный лофт с мебелью в полинезийском стиле, винный шкаф, картины с яркими абстракциями, аккуратные стопки книг на полках дубовых шкафов. Психолог испугалась, вернулась обратно в туалет, закрыла дверь, зажмурила глаза, снова открыла дверь. Бар по-прежнему выглядел уютно с картинами и винным шкафом. Навстречу шёл лысый посетитель с её плащом и сумочкой в руках.

― Токсикоз? ― заглядывая в глаза Елене, заботливо спросил он.

― Я не понимаю, ― Лена взяла свои вещи. ― Тут был убогий бар с паутиной и серыми стенами.

― Квантовый скачок, так бывает, ― удивительно, для мужчины вся эта ситуация не была чем-то из ряда вон выходящим.

― Вы меня успокоить пытаетесь? Не подумайте, я не сошла с ума.

― Всё в порядке! Просто поверьте, ― взяв за запястье Елену, решительно направился к барной стойке. ― Дим, налей молока стакан.

Лена села за столик, озираясь по сторонам. Всё изменилось.

― Здесь же мяч был и чебурашка, веретено, печатная машинка, глобус, паутина… ― шёпотом обратилась она к собеседнику. ― Я что, выпила наркотический препарат?

― Нет, такое случается.

Бармен поставил на стол стакан, мужчины вдвоём смотрели на женщину.

― Пей, полегчает.

Елена залпом выпила молоко, почувствовав, как дискомфорт покидает её.

― Своя, ― бармен обращался к лысому.

― Своя. Ребятам скажи, отбой.

Дима отправился к барной стойке.

― Зовут как тебя?

― Елена.

― Я – Егерь. Идём, отвезу тебя домой.

Егерь

― Адрес навигатору скажи, ― мужчина поправил зеркало.

Ехали молча. Психолог пыталась отойти от пережитого за этот день стресса.

― Почему Егерь? ― прервала оно своё молчание.

― Тебе это важно? Или просто хочешь поговорить о чём-нибудь?

― Почему своя, что такое квантовый скачок, кто, ты и что происходит? ― выпалила Елена.

― Ехать долго, но раз уж ты такая любознательная, могу рассказать по порядку.

― Только не вздумай начинать с того, что это секретная информация.

― О, как мы заговорили! Хорошо, это секретная информация.

― Ты издеваешься?

― Красивая ты, когда злишься. Своя, потому что не сущность, сущность молоко бы отвергла, квантовый скачок – перемена уровней присутствия. Я – Егерь, происходит то, что ты захотела сама, ― он не отводил глаз от дороги.

Елена притихла, словно пытаясь анализировать совокупность непонятных ей фраз, рассматривая руны на его руках.

― А что твои тату означают?

― Боишься меня?

― Почему-то нет, ― психолог только сейчас задумалась. Она села в машину к незнакомому мужчине, с которым даже не познакомилась толком, ничего кроме «Егерь» о нём не знает.

― Так бывает! ― ответил своей крылатой фразой и улыбнулся. ― Еда дома есть?

― Вроде что-то было, я не готова сейчас к ужину.

― Завтрак уже почти.

Посмотрела на часы: шесть часов утра. Как такое может быть? Ей казалось, что она провела в баре максимум полтора часа. Зашла туда ориентировочно в час ночи.

― Не пытайся сейчас, после перерождения, сложить мозайку, в неподготовленном сознании. Женщинам много думать вредно в принципе, а когда что-то происходит за гранью их понимания, тем более.

― А как тогда?

― Просто представь, что с тобой произошло чудо, ты веришь в чудеса?

― Давно уже нет.

― В чудеса надо верить. Хочешь, покажу?

― Я устала. Если можно, не сегодня.

«Вы приехали» ― отвлёк навигатор от разговора. Елена почувствовала впервые за много лет нежелание уходить от мужчины вот так просто. Коснулась пальцами ручки двери автомобиля, чтобы выйти. Всем телом её тянуло назад. Попыталась снова решиться выйти, тщетно.

― Пожалуйста, пойдём ко мне в гости, я не смогу уснуть одна. Мне страшно.

― В какой день недели, в котором часу ты выйдешь ко мне осторожно? Когда я тебя на руках унесу туда, где найти невозможно… ― Егерь смотрел на Елену. ― Откуда слова-то хоть, знаешь?

― Высоцкий.

― Вот и отлично, значит, подружимся. Так что там с едой?

― Сейчас что-нибудь придумаю.

Зашли в квартиру, Лена включила свет, по привычке положила ключи на полку перед зеркалом, посмотрела на своё отражение и замерла. На неё смотрела она, только другая. Гораздо моложе, лет на десять: ушла тусклость глаз из-за грусти, разгладились морщинки. Женщина не могла оторвать глаз от увиденного в зеркале.

― Как же я люблю наблюдать эти моменты! ― Егерь заглянул в отражение из-за плеча Елены.

― Какие моменты?

― Холодильник где? Сейчас ты побежишь в ванную комнату рассматривать себя при хорошем освещении. Без одежды. Сильно только не кричи от радости. Я пока кофе себе сделаю, до того, как твои, почему и как начнут сыпаться, как из рога изобилия.

― Кухня там. ― По-прежнему не отрываясь от зеркала, произнесла. ― Что происходит?...

― Ты же устала и не веришь в чудеса, ― Егерь ушёл на кухню.

Созерцание своего помолодевшего обнажённого тела доставило женщине невероятное удовольствие. Тургор кожи, подтянутая грудь, даже кожа на пяточках разгладилась. Каждая клетка её тела спорила с сознанием, что всё это невозможно и ей просто снится сон. На кухне Елену ожидал он. Сняв рубашку, пил кофе и смотрел телевизор. В его поведении было что-то такое непринуждённое и свободное, что вызвало в ней неминуемое притяжение.

― Так, стоп, только без рук. Знаю я вас, только вынянькал, уже целоваться лезете! ― Егерь был строг.

Елена остановилась за пару шагов до него, осознав, что она абсолютно нагая.

― Грёбанный ты Копперфильд. Говори, что в баре подмешали мне? ― попыталась возмутиться.

― Ты лучше спроси себя, кто тебя так долго держал до бара на поводке? А потом поговорим. Свободу мало получить, ей ещё надо уметь управлять. И в целом, не стоит отрицать, что я весьма привлекателен, ― ноты сарказма в совокупности с довольной улыбкой сражали очарованием наповал. ― Потом мы ещё с тобой урок по харизме проходить будем.

― Можно как-то без этого всего?

― Можно. Хочешь, пойдём сразу спать. Я тоже подустал уже гонять тебя всю ночь. Спальня где?

― Ну и наглый же ты.

Егерь допил кофе, потёр свои ладони. Подошёл к Елене вплотную, жар от его обнажённого торса, чувствовался до прикосновения. Поднял её на руки, отнёс на кровать. Завернул в одеяло. Лёг рядом.

― Я расскажу тебе сказку, а ты засыпай, ― произнёс шепотом.

Лена, смотрела на мужчину заворожено в свете пасмурного утра.

«Когда-то давным-давно в одном маленьком городе родилась девочка. Ещё при её рождении жители города заметили, что в саду дома, где она жила расцвели дивные цветы и птицы пели волшебные трели. Девочка росла, слава о её даре разнеслась молвой людской. Чем старше она становилась, тем сильнее дар проявлялся. Она привыкла, что люди приходят любоваться ей и тем, как вокруг дома гуляют животные, летают игривые стрекозы, божьи коровки. Прознал о девочке король…» Егерь посмотрел на Елену, она безмятежно спала. Встал с кровати, зашёл на кухню, надел рубашку.