Грешница - Михаил Парфенов

– Нет… не дождутся.

– Тогда кто ты?

Она неловко пожала плечами:

– Я – это я. Не светлая и не темная – откровенно говоря, никакая. Именно поэтому я ведьма. Но если они стали такими лишь из-за слабости своей, то у меня просто не было выбора.

Недосказанность ее слов создавала в сознании Геберта невеселую картину. Неужели девушка и впрямь пережила в прошлом что-то ужасное? Что-то, что сделало ее такой резкой, грубой и ожесточенной, заставило назвать себя ведьмой, а затем поверить в собственные слова… Мальчик задумался.

Он хотел задать еще столько вопросов, но уже не решался. Его проблемы с другими учениками, неудачи в учебе и личной жизни вдруг показались жалкими и незначительными. Раньше он искренне считал, что все остальные счастливы, раз у них полноценная семья, много денег, друзья. Неудачи застилали глаза, заставляя чувствовать себя самым несчастным существом на свете.

Мальчику стало жгуче стыдно.

Судьба часто старается направить нас по правильному пути. Жаль, что иногда она делает это достаточно сильным пинком в нужном направлении…

– Спасибо тебе, Сантера.

– Это еще за что? – Она нахмурила брови, с подозрением посматривая на ученика.

Тот улыбнулся:

– За то, что ты есть.

– Странный ребенок… И, умоляю, не жалей меня. Твоя жалость – это меньшее, что мне сейчас нужно.

Она отвернулась, всем видом показывая, что не хочет продолжать разговор.

– Сантера, – снова окликнул ее Геберт.

Она сделала вид, что не слышит.

– Сантера.

Ноль внимания.

– Сантера!

Нервы вспыльчивой ведьмы не выдержали. Сантера вскочила на ноги. Волосы на ее голове зашевелились, словно их наэлектризовали, с пальцев принялись сыпаться фиолетовые искры:

– Ангидрид твою перекись марганца! Это просто невозможно! Я тебя придушу, недоразвитая отрыжка павиана, чья мать спала с пьяными матросами, страдавшими гонореей и выпадением прямой кишки, а отец являлся плодом инцеста двух особей крупного рогатого скота…

Геберт терпеливо молчал, пережидая эту словесную бурю.

Утихла она, только когда Сантере стало по-настоящему плохо. Она села, точнее, упала, едва не промахнувшись мимо стула, тяжело дыша. Перед глазами запульсировали яркие пятна. На крик ушли остатки последних сил.

Сначала долгое голодание, недосып, сражение с охотниками за головами, потом драка в кафе, теперь это… Однозначно перебор. Внутри заворочался зверь – ненасытный, алчный, источающий безумие, как зловонные миазмы.

Спокойно. Она сможет контролировать себя… Это случалось и раньше… Все хорошо. Хорошо. Хорошо!

– Ты в порядке? – обеспокоенно осведомился Геберт.

Кожа Сантеры стала болезненно-белого цвета и натянулась на лице до предела, словно гипсовая маска, изображающая демона. Под глазами появились темные круги, нос заострился. В один миг ее лицо приобрело неприятные хищные черты.

Геберт хотел подойти, но ведьма знаком приказала ему оставаться на месте. Сжав пальцами виски, она, болезненно морщась, принялась усиленно массировать их. С немалым усилием ей удалось загнать зверя обратно в недра души. Пускай знает свое место.

Боль стала утихать.

«Дура… Остаток сил, и на что потратила… Точно дура», – честно констатировала она. Геб продолжал смотреть на нее с беспокойством.

– Конечно, в порядке. Просто немного перенервничала, – призналась ведьма. Выглядела она уже гораздо лучше. Лицо ее разгладилось, вновь обретая прежнюю привлекательность, кожа порозовела. – И все из-за тебя, поганца. Чего хотел-то?

– Расскажи про другие миры.

– Нет. Ты мне надоел.

– Пожалуйста, – взмолился Геберт. – Ты ведь обещала. А то я не смогу уснуть.

– Не веди себя как маленький! Я всего на пару лет тебя старше! – Однако мольба в глазах мальчика была столь велика, что Сантера смягчилась. – Если расскажу, ты от меня отстанешь?

– Обещаю.

– Ладно. – Ведьма задумчиво прикусила губу, вспоминая все, что рассказывала ей о мирах ее наставница, и стараясь найти подходящие слова. Прикрыла глаза.

Голос Сантеры стал мягким и чарующим:

– Спираль принято изображать в виде гигантского змея, который крутится по Оси Жизни, пытаясь поймать собственный хвост. Древние называли змея – шат-А-хэмм, что значит «Не имеющий начала и конца». Каждая чешуйка на его теле – мир, полный загадок и чудес. Людей, способных перемещаться между мирами, называют карманниками. Они чувствуют карманы – места, где грань пространства истончилась. Раньше многие думали, что подобные действия вредят мирам. Что хрупкая материя может не выдержать и окончательно исчезнуть… Карманников отлавливали и убивали, желая тем самым уберечь Спираль от разрушения. Эта теория оказалась ошибочной. Создавая разрыв, карманники способствовали скорейшему уплотнению ткани материи. Так бывает, когда после раны остается шрам.

Они принесли немало пользы. В дальние углы Спирали они несли знания и умения более развитых миров, становились героями и спасителями, их воспевали в балладах, увековечивали в истории. Их боготворили. И продолжали убивать. Кто из зависти, кто из страха, а кто для собственной выгоды. Тебе тоже не стоит обо мне распространяться. У людей сразу какие-то планы появляются.

Сантера улыбнулась, вспоминая тех ненормальных богачей, случайно проведавших о ее способностях и возжелавших устроить себе экскурсию по Спирали. Горели они долго…

– Побывать во всех мирах просто невозможно. И десяти жизней не хватит. К тому же каждый из них таит свои опасности: не зная местных обычаев и законов, можно лишиться головы или того хуже. В каждом мире своя магия, своя религия, свой общественный строй. Любая ошибка может привести к гибели. Есть миры, в которых магов и волшебных существ истребили еще в начале времен. А есть такие, в которых невозможно жить… Магма, поражающие воображение существа, токсичный воздух… Или, наоборот, огромные океаны, которым нет конца, золотой песок, чистое небо и теплый ветер.

Я много путешествовала. Нельзя описать уникальность каждого из увиденных мною миров – надо просто увидеть самому. Я видела города, что находятся на спинах невероятных размеров китов. Видела людей, способных бороздить бескрайнее небо на диковинных летательных аппаратах. Видела существ, которые могли покидать свою телесную оболочку и путешествовать по миру в виде фантомов. Я проникала в древние захоронения вымерших рас и гробницы королей, видела горы золота и несметные сокровища, держала в руках драгоценные камни размером с кулак. А какие артефакты можно найти, если забраться в самые темные и нелюдимые уголки Спирали!..

Перед глазами мальчика возникали яркие картины ее путешествий, а в груди надувался воздушный шарик искреннего восторга. Как же здорово… И он тоже когда-нибудь… собственными глазами…

– Однажды меня занесло в Карадос – древний город, в мире на окраине Спирали. В нем проживало множество могущественных колдунов, наделенных тайным знанием Медичес – материальных заклинаний. Говорят, боги разгневались на них из-за их непомерной гордыни. Земля разверзлась и поглотила Карадос, обрекая тем самым его жителей на мучительную смерть. Некогда шумный, сытый, богатый город стал всеобщей могилой.

Вспомнив, зачем она туда спускалась, Сантера довольно зажмурилась. Прикоснулась пальцами к всегда теплой поверхности браслета, грубо вытесанного из человеческой кости. Какую службу ей сослужила эта безделушка – не описать словами. Ради него стоило рисковать жизнью и лезть в тот кошмарный зловонный ад.

– Я потратила неделю, чтобы обыскать руины и найти браслет, в который главный жрец Карадоса запечатал свою Искру. Ума не приложу, как ему это удалось… Судя по легендам, в тот миг, когда солнце навек погасло для жителей города, он испугался, что все знания его народа будут утеряны, и сделал все, чтобы однажды кто-то нашел браслет и возродил их магию. Эй, ты спишь?

Геберт спокойно лежал на диване, закрыв глаза и свернувшись клубком. До Сантеры донеслось легкое сопение. Мальчишка заснул, утомленный занятиями и длинным красочным рассказом.

– И для кого я распиналась?

Из рюкзака неохотно вылез голем. С трудом взлетел, то и дело попадая в воздушные ямы, долетел до хозяйки и опустился на протянутую ладонь. Там он взъерошил куцые крылышки и с любопытством посмотрел на Сантеру.

– Интересный паренек, не правда ли? – обратилась к нему она. – Я думаю, мне не придется больше скучать.

Голем не ответил. Лишь его глаз с сеткой лопнувших капилляров выражал полное согласие с хозяйкой. Впрочем, как и всегда.

– Знаешь… хорошо, что он уснул. Я так голодна.

Геберт проснулся из-за неуютного чувства, будто что-то попало ему в нос. При этом таинственное нечто жутко ворочалось и щекотало крылья носа короткими жесткими щетинками. Подняв веки, он увидел крылатый глаз, с удобством расположившийся у него на лице. Размером и формой глаз напоминал человеческий, но был багрово-красным, с синим треугольным зрачком, шершавым веком и облезлыми крылышками.