Трясина Ульт-Ягуна. Роман - Петр Алешкин

Ломакин остановился на сухой просторной площадке меж двух сосен, огляделся. Трава под соснами не росла. Земля покрыта толстым многовековым слоем хвои, мягко пружинила под ногами. Борис Иванович легонько ковырнул землю лопатой, отсчитал несколько шагов от метки, снова ковырнул лопатой. Подошел Матцев с бензопилой на плече. Он опустил ее на землю и так же, как и все, стал наблюдать за Ломакиным, который отчеркивал лопатой контур землянки. Бригадир с силой вогнал в землю лопату и проговорил:

– Давайте! – Потом кивнул Матцеву: – Пошли!.. Андрей, идем с нами, будешь сучья обрубать… попутно и дров для костра заготовишь!

Чиркунов, Звягин, Гончаров и Сашка расположились с лопатами внутри отмеченного четырехугольника, а Матцев снова вскинул на плечо бензопилу, и они с Андреем пошли вслед за бригадиром по сосняку туда, где по плану должен расположиться временный поселок строителей. Деревья нужно было валить строго в тех местах, где встанут сборно-щитовые дома и пройдут дороги. Шли они молча и почти бесшумно. Было тихо и мрачновато среди деревьев, хотя густым лес назвать было нельзя.

– «Кра-а! Кра-а!» – неожиданно раздалось над головой хрипло и отрывисто.

– Фу, тварь! – выругался Владик.

Анохин испуганно вскинул голову. Хлопая крыльями, с ветки сорвалась и замелькала меж ветвей птица, величиной с голубя. Грудь у нее была в коричневую крапинку.

– Смотри, какая ворона! – воскликнул Андрей.

– Это кедровка.

Ломакин остановился и указал:

– Здесь!

Андрей огляделся вокруг. В этом месте сосны росли вперемежку с кедром, елью, кое-где виднелись белые платья берез. Стволы деревьев были довольно толстые, свободно могли бы пойти на телеграфные столбы. Тайгу Анохин представлял не такой, какой увидел ее месяц назад. Он ожидал увидеть непроходимые чащи с мощными стволами деревьев, что-то очень близкое к джунглям. А деревья в тайге оказались невысокими, тонкими, годными разве на оглобли для саней. Только на возвышенных местах деревья были крепче, солидней.

Бензопила резко и сердито фыркнула, словно недовольная тем, что ее потревожил Матцев, прокашлялась, разохотилась, быстро затараторила на весь лес. Владик поднес лезвие к стволу, и Андрею показалось, что сосна от испуга вскрикнула, когда Матцев сделал надрез. К ним подбежал Звягин с фотоаппаратом и прицелился в Матцева. Сосна тяжко вздохнула и, постанывая, стала крениться набок все быстрее и быстрее, шумела ветвями, ломала сучья свои и соседних деревьев, с хрустом ухнула, ударилась о землю. Комель резко подбросило вверх. Сосна дернулась в последний раз и начала успокаиваться, помахивая поникшими ветвями. Звягин щелкнул еще раз затвором, сфотографировал и убежал назад.

– Осторожней, – предупредил Матцева и Анохина Борис Иванович и направился в глубь тайги в сторону от озера. На карте неподалеку от будущего поселка значился заболоченный лес. И действительно, скоро запах болота стал резче, деревья поредели, а почва под ногами повлажнела, все чаще попадалась пихта в виде стелющегося кустарника, густые куртины багульника и голубики, сквозь которые проглядывали плешины, заросшие мхом: по-осеннему с желтым отливом зеленел кукушкин лен и стелился мрачно-седоватый, словно покрытый плесенью сфагнум.

– А клюквы, клюквы-то! – не удержался, произнес вслух Ломакин и прошелся по болоту, стараясь не давить сапогами ягоды, проверил – хорошо ли держит мох. Шел он словно по толстому слою ваты. «Нужно Анюту сюда прислать», – подумал бригадир, возвращаясь. Он неторопливо прошел мимо десантников, копавших землянку. Работа у них шла споро. Песок легко поддавался лопатам. Только выбрасывай… Из тайги доносились звук работающей бензопилы и стук топора. Телогрейки десантников лежали в куче под сосной. Проходя мимо, Ломакин слышал, как Чиркунов пожаловался:

– Фу, гадость! Все тело дрожит!

– Надолго проспиртовался, – ответил Звягин. – Теперь месяц выходить будет…

– Два дня перед отлетом пробки не нюхал… – сказал Чиркунов. – Думал, отойду!

Звягин произнес что-то такое в ответ, что землекопы захохотали. Ломакин не расслышал слов Звягина, но улыбнулся.

Анюта ломала и подбрасывала в разгорающийся костер ветки, которые нехотя трогал бледным языком слабенький огонь.

– Анюта, тут клюквы кругом – страсть! – сказал Ломакин, подойдя к ней. – Набери немножко… Анохина захвати с собой. Компот нам сваришь!

– Сейчас… Воду поставлю греть… А вы за костром присмотрите.

– Где ты воду собираешься брать?

– В озере.

– Ну, нет! Тут неподалеку речка есть. Там вода чище. Я сам схожу и поставлю греть, а ты ступай по ягоды…

11

Девушка взяла две небольшие кастрюли и пошла на звук бензопилы. Оттуда донесся шум падающего дерева, резко хрустнули ветви, и на мгновение все стихло. Анюта прошла немного по мягкому слою хвои и увидела среди деревьев Матцева и Анохина. Владик стоял, прислонив бензопилу к свежему пню, и смахивал со лба пот. Андрей обрубал сучья поваленного дерева.

– Пионер! – весело крикнула Анюта. – Пошли клюкву собирать!

– Может, меня с собой возьмешь? – игриво улыбнулся Матцев.

– Ты работай, трудись! – таким же тоном ответила девушка. – Начальство меня пионервожатой выбрало. Держи кастрюлю! – обратилась она к Андрею.

Анохин взял, и они двинулись в глубь тайги.

– Не заблудитесь, смотрите! – все так же шутливо крикнул им вслед Матцев.

– Заблудимся – вдвоем не пропадем! – обернулась Анюта.

Андрей шел следом за девушкой. Мягкий звук ее шагов, шуршание старенькой болоньевой куртки теплотой отзывались в груди Анохина. На оранжевой куртке Анюты сзади темнело бурое пятно. Рядом с ним ткань порвалась и была зашита. И почему-то именно это пятно и короткая строчка больше всего умиляли Андрея. Он смотрел, как девушка неспешно и ловко пробирается среди кустов багульника, упруго перескакивает с кочки на кочку, и видел перед собой Лизу. «Чиркунов протрезвел вроде бы, надо бы выбрать минутку, поговорить с ним откровенно», – мелькнуло в голове Анохина и сразу стало печально и тревожно на душе. Но Андрей отогнал воспоминание о Лизе, вернулся в реальность и стал с нежностью смотреть на ловкую куртку Анюты.

Полянки среди кустов с полуосыпавшимися листьями были густо покрыты ярко-алыми ягодами клюквы, словно кто рассыпал по мху недозрелые вишни. Андрей с восхищением оглядел поляну.

– Здесь и будем собирать, – остановилась Анюта.

Они присели на корточки рядом. Андрей рвал ягоды, бросал их в кастрюлю. Временами он взглядывал в сторону девушки и видел, как проворно суетятся во мхе ее пальцы, словно воробушки, собирающие зерно. Анохину захотелось поймать их, подержать в руке, и руки его сами тянулись к тому месту, где срывала ягоды Анюта.

– Э-э, не воруй! – сказала она. – Смотри позади тебя какая крупная!

– Я не ворую, я учусь у тебя собирать. Я в первый раз вижу, как клюква растет…

– Да-а?

– Я ведь в степи вырос. У нас лесов не было… И служил в Казахстане!

– Ты уже успел отслужить? – удивилась Анюта.

– Отбарабанил.

– А я думала, что ты после школы.

– Нет. Я уж не такой молоденький!

– Да-да! Старичок! – засмеялась девушка. – Наверно, прямо из армии сюда?

– Почти… Только по пути в институт поступил да комсомольскую путевку прихватил.

– В какой институт?

– В строительный.

Андрею было приятно, что девушка заинтересовалась им. Он собрал вокруг себя ягоды и поднялся, чтобы перейти в другое место. Мох мягко просел под ногами. В кустах рядом с ним что-то быстро шевельнулось, зашуршало. Анохин вскрикнул:

– Змея!

И отскочил в сторону. Но запутался во мху и упал, рассыпал ягоды. И тут же, не спуская глаз с куста, вскочил, намереваясь бежать дальше.

Анюта резко выпрямилась, подхватила хворостину, потом засмеялась, глядя на испуганного Андрея.

– Чудак! Они уже уснули! – Девушка захохотала еще пуще, наблюдая, как Анохин с растерянной виноватой улыбкой отряхивает брюки.

– На сучок наступил, а он шевельнулся, – проговорил он смущенно. – Ужас как боюсь змей и лягушек!

– А лягушек почему?

– Скользкие они… Не переношу ничего скользкого…

Андрей стал собирать рассыпавшиеся ягоды.

Анюта набрала свою кастрюлю доверху, поставила ее под куст голубики и стала помогать Анохину.

Таежная тишина нарушалась глухими ударами топора да суетливым визгом бензопилы. Анюта собирала ягоды в руку, набрав горсть, ссыпала в Андрееву кастрюлю. Вспомнилось ей вдруг, что точно так года три назад собирали они с Колей, мужем, землянику. Разве это было три года назад? Да, всего три года… А как давно это было! Как давно… В лес они приезжали на мотороллере. Коля купил его, когда учился в десятом классе. Лето проработал штурвальным на комбайне и купил. Купил, как говорил он, чтобы катать ее. Тогда они только начинали встречаться, а свадьбу сыграли сразу после окончания школы. Это было время восторженной нежности, ничем не омраченного счастья. Все принадлежало им: небо, река, лес… Лес был им знаком с детства, стоял он рядом с деревней. Забирались они по тропинке едва приметной на мотороллере в самую чащу. Коля сидел за рулем, а Анюта, обхватив его сзади руками, прижималась щекой к спине… Как давно это было!