Любимый незнакомец - Эми Хармон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дверь в ванную была открыта. Он заглянул внутрь и увидел тяжелую ванну на львиных лапах, стойку с раковиной, а выше – их общее отражение в зеркале: изможденный ворон и жизнерадостная канарейка.
Она опять не сводила с него глаз.
– Мисс Кос? – обратился он к ней, намекая, что можно следовать дальше.
– М-м… да. Здесь прачечная. – Она указала на последнюю дверь по правой стороне коридора. – Мы охотно возьмемся стирать ваши вещи, это войдет в стоимость комнаты. Я заметила, что у вас есть машина. Если хотите, можете переставить ее в старую конюшню за домом. Там достаточно места. Но если боитесь застрять из-за того, что клиенты перегородят выезд, оставляйте машину перед домом или на подъездной дорожке. Как вам будет угодно. – Быстро и нервно проговорив все это, она провела его в последнюю дверь по левой стороне коридора.
Комната оказалась просторной, в два окна, выходивших на запад. Раздвинув тяжелые занавеси, он обнаружил, что из них открывается вид на боковой фасад похоронного дома. Тянувшаяся между домами длинная подъездная дорожка оканчивалась чем-то вроде пандуса, уводившего в подвал похоронного дома. Разумно. Покойников не принято заносить через парадную дверь.
Он вновь задернул занавеси, с одобрением отметив, что на их плотных складках совсем не было пыли. Комната выглядела опрятно. У южной стены имелись камин и письменный стол, напротив – резной шкаф и широкая кровать, накрытая покрывалом в тон занавесям. Деревянный пол, лепнина на потолке, мягкий ковер на полу. Обстановка была не новой, но очень хорошо сохранившейся.
– Мы с тетками, Зузаной и Ленкой, живем наверху. Думаю, вы заметили лестницу наверх? Она прямо за дверью.
Он кивнул.
– Кухня и гостиная тоже находятся наверху, и вы можете ими пользоваться. Если хотите, можете есть вместе с нами, по крайней мере утром и вечером. В ином случае мы будем приносить вам на подносе завтрак и ужин. Обедают все в разное время, так что тут вы останетесь без нашего общества. В доме есть прислуга, Маргарет, готовит и убирает в основном она. Вы можете класть свое белье в корзину с крышкой, она стоит возле двери. Тогда Маргарет и его постирает.
– Я пока точно не знаю, сколько пробуду у вас, – предупредил он.
– Мы не будем сдавать комнату понедельно. – Теперь она словно защищалась, по-прежнему сжимая в руках его шляпу и пальто. – Только помесячно. Когда будете съезжать, предупредите нас хотя бы за месяц. Залог мы тоже оставим. За уборку и… и… – совсем тихо закончила она.
Она этим раньше не занималась, сразу видно. Он подошел и забрал у нее из рук свои вещи.
– Хорошо, мисс. Плату за шесть месяцев вы оставите себе, даже если я съеду через неделю. И я заранее предупрежу вас, что уезжаю.
– Вы очень добры, – выдохнула она. – Но… надеюсь, вы съедете не слишком скоро. – Щеки у нее снова порозовели. Она сняла очки и убрала их в карман платья. – Это хорошая комната, – продолжала она, не поднимая глаз. – Самая большая в доме. Обычно мы пользуемся нижней ванной, пока работаем в мастерской или в магазине, но теперь, пока вы здесь, мы будем пользоваться уборной наверху. Нижняя ванная будет в вашем распоряжении.
– Разве даме с тростью так будет удобно? – спросил он, бросил на кровать пальто и шляпу и направился в угол комнаты, намереваясь поколдовать над радиатором. Тот шипел и кряхтел, но, кажется, был вполне исправен.
Он страшно закоченел. В камине лежала небольшая вязанка дров, рядом стояла коробка с трутом и огнивом. Все это ему пригодится.
– Зузана очень крепкая, – запоздало ответила Даниела, и он не сразу припомнил, о чем они говорили.
– Прошу вас, продолжайте пользоваться ванной внизу. В течение дня мне не нужна собственная ванная.
– Это очень любезно с вашей стороны. Но по вечерам мы будем наверху.
– Хорошо.
– Вам подойдет эта комната, мистер Мэлоун? – спросила она.
Он кивнул, снова бегло окинув взглядом все вокруг:
– Да. Вполне подойдет. – Вряд ли он сумеет привыкнуть к домовладелицам, но комната ему очень понравилась. Он решил, что постарается избегать общества женщин.
– Я принесу вещи из машины. Если мне что-то понадобится, я дам знать. Но, думаю, вы едва ли будете замечать мое присутствие в доме.
Даниела кивнула и скрестила руки на груди, но даже не попыталась уйти. Он двинулся к двери, надеясь, что она поймет намек и тоже выйдет.
Она пристально изучала его, крепко вцепившись пальцами себе в плечи, плотно сжав губы. Она словно чего-то ждала.
Глаза у нее были разного цвета. Левый голубой. Правый карий.
Она не отвела глаз под его взглядом, позволяя ему смотреть на себя. И он смотрел. Он всего раз в жизни видел нечто подобное… но это уже невежливо. Он отвернулся, смутившись, и взял с кровати пальто и шляпу.
– Мне нужно забрать вещи из машины и переставить ее за дом. Извините меня, мисс Кос.
– Флэнаган, мистер Мэлоун, – ответила она. – А не Кос. Меня зовут Дани Флэнаган. Кос – фамилия моих теток. И девичья фамилия моей матери. Но я – Флэнаган.
– Флэнаган, – прошептал он. Снова взглянул на нее и наконец понял – словно искра осветила его изнуренный мозг. Картинка сложилась. – Дани Флэнаган, – ахнул он.
– Значит, вы меня помните? – В уголке ее губ таилась улыбка, но брови по-прежнему хмурились.
– Да. Помню.
– Прошло пятнадцать лет. Я бы не удивилась, если бы вы забыли.
– Пятнадцать лет, – повторил он.
– Да… ровно пятнадцать. Я познакомилась с вами ровно пятнадцать лет назад, день в день. – Она сглотнула, словно смахивая тень, омрачившую ее лицо. – Теперь вы, надеюсь, не будете считать, что я странная. Ваше появление меня потрясло.
Ровно пятнадцать лет, день в день? Бог мой. Да разве так бывает?
– Вы совсем не изменились, – сказала она.
– В отличие от вас!
Она рассмеялась:
– Еще бы. Мне было десять лет. А теперь мне почти двадцать пять.
– И день рождения у вас завтра, – продолжил он.
– Да. – Лицо ее снова потемнело. Ее день рождения был напоминанием о страшной утрате.
Он никак не мог поверить в реальность происходящего.
– Маленькая Дани Флэнаган, – проговорил он.
– Да. И офицер Мэлоун.
– Так меня никто больше не называет. Я уже давно не патрулирую улицы.
– А я всегда представляла вас патрульным.
Он удивленно вскинул на нее глаза.
– Я часто думала о вас все эти годы. Думала с большой теплотой.
– Не понимаю почему. На вашем месте я бы вообще обо мне не думал.
– Вы отнеслись ко мне по-доброму.
