Ничего личного: Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные - Эндрю Кин

Подобно тому как экспресс с ревом обгоняет медленный товарный состав, так и вторая версия Интернета заменила первую с поразительной скоростью. Но еще больше поражает то, как мало людей сумели успешно перепрыгнуть с одного поезда на другой. Одним из тех, кто сумел это сделать, был Марк Андриссен — он больше, чем кто-либо другой, ответствен за преобразование некоммерческого Интернета в экономику, где победитель получает всё.

Андриссен познакомился со Всемирной паутиной в начале 1990-х гг., обучаясь на факультете информатики Университета Иллинойса, где он одновременно подрабатывал за $6,85 в час программистом в National Center for Supercomputing Applications (NCSA) — Национальном центре суперкомпьютерных приложений, входящем в состав университета и финансируемом Национальным научным фондом. По мнению Андриссена, главный недостаток написанного Бернерсом-Ли браузера WorldWideWeb заключался в его запредельной сложности, что делало его практически недоступным для пользователей без продвинутых навыков программирования. Поэтому в 1993 г. Андриссен и команда молодых программистов разработали в NCSA веб-браузер Mosaic с простым для пользования интерфейсом, позволявшим размещать цветные изображения. «Он начал распространяться со скоростью вируса», — вспоминал Андриссен14. Согласно оценкам, внедрение Mosaic привело к увеличению веб-трафика на 342 000% в год. В начале 1993 г., до появления Mosaic, менее 1% интернет-пользователей обращались к Всемирной паутине, в которой на тот момент насчитывалось всего около 50 сайтов. Год спустя под влиянием вирусоподобного успеха Mosaic количество веб-сайтов увеличилось до 10 000, а доля бродящих по Вебу интернет-пользователей выросла до 25%.

Но NCSA отказался воздать должное команде Андриссена за создание этого чрезвычайно успешного браузера, поэтому в начале 1994 г. разочарованный Марк ушел из университета и переехал на запад, в Кремниевую долину. Пару месяцев спустя он получил по электронной почте письмо от незнакомца, обернувшееся для него билетом на скоростной экспресс.

Для Марка:

Не знаю, слышали вы обо мне или нет, но я основатель и бывший председатель совета директоров компании Silicon Graphics. Возможно, вы читали недавно в прессе о том, что я ухожу из SGI. Я планирую создать новую компанию и хотел бы обсудить с вами возможность сотрудничества.

Джим Кларк

В своей автобиографии Кларк с характерной для него нескромностью заявляет, что по своей исторической значимости это письмо может быть сравнимо с фразой Александра Грэхема Белла, обращенной к своему помощнику: «Уотсон, идите сюда, вы мне нужны!» — первыми в истории словами, произнесенными по телефону15. Разумеется, он преувеличил, но этот имейл действительно привел к глубоким последствиям для будущего интернет-экономики. Кларк, признав таланты акселерата Андриссена и оценив стремительное развитие Всемирной паутины, увидел возможность наконец-то заработать на этом состояние под стать Тому Перкинсу.

«Черт с ней, с коммуной, — написал Кларк в своей автобиографии, рассказывая о том, как он повернулся спиной к некоммерческой Всемирной паутине, созданной Тимом Бернерсом-Ли. — Это же бизнес»16.

В апреле 1994 г. Кларк, вложивший $3 млн из собственного кармана, и Андриссен создали компанию Netscape Communications, ставшую одним из самых знаковых коммерческих предприятий последней четверти ХХ в. Они вновь собрали в Кремниевой долине бывшую команду разработчиков Mosaic из NCSA и с нуля написали намного более продвинутую версию веб-браузера под кодовым названием Mozilla, позже переименованного в Navigator. Осенью 1994 г. Кларк договорился с Джоном Дорром об инвестициях в размере $5 млн, которые стали не только первыми инвестициями фонда KPCB в интернет-компанию, но и вообще оказались в числе первых значительных венчурных инвестиций в проекты Веба. Браузер Netscape Navigator 1.0 был выпущен в декабре 1994 г. и в течение следующих трех месяцев разошелся в количестве 3 млн копий, в основном бесплатных. К маю 1995 г. Netscape насчитывал уже 5 млн пользователей, а его доля на рынке веб-браузеров выросла до 60%. В отличие от многих более поздних компаний-доткомов, Netscape даже заработала реальные деньги — около $7 млн в свой первый год, главным образом на лицензионных сделках с корпорациями. Как саркастически заметил Time летом 1995 г. в первой из многих своих заглавных статей, посвященных этой компании, доходы Netscape «растут быстрее, чем судебные издержки по делу Симпсона[5]»17. Через полтора года, в августе 1995-го, стартап стал публичной компанией, поскольку Кларк справедливо опасался, что Microsoft, в то время уже самый мощный в мире производитель программного обеспечения и прозванный конкурентами «Годзиллой» за зловещие методы ведения бизнеса, собирается войти в бизнес браузеров и раздавить Netscape.

«Мозилле» удалось ускользнуть от «Годзиллы». Первичное публичное размещение акций (IPO) было настолько впечатляюще успешным, что впоследствии получило название «импульса Netscape», обросло легендами и вошло в фольклор Уолл-стрит и Кремниевой долины. IPO обернулось для Kleiner Perkins дивидендами в размере $765 млн, тем самым более чем удвоив совокупные активы фонда, откуда пришли первоначальные инвестиции18. Вложения Кларка в размере $3 млн выросли в стоимости до $633 млн, что объясняет, почему неисправимый в своем самовозвеличении предприниматель начертал идентификационный номер 633MN на хвосте служебного самолета, приобретенного им на часть выручки от IPO19. А 24-летний Марк Андриссен, который всего два года назад подрабатывал программистом в университетском центре за $6,85 в час, внезапно разбогател на $58 млн, став первым в длинной цепочке юных магнатов, наштампованных Интернетом20.

«То, что произошло с Netscape Communications, было беспрецедентным, — замечает Дэвид Каплан, — и во многом сформировало сегодняшнюю Кремниевую долину»21. Успех Netscape повлек за собой первую волну коммерческой экспансии Интернета. Количество интернет-пользователей выросло с 16 млн в 1995 г. до 361 млн в 2000 г., всецело подтверждая закон Меткалфа — сформулированное изобретателем сети Ethernet Робертом Меткалфом правило, согласно которому каждый новый пользователь увеличивает полезность Сети в геометрической прогрессии. Этот рост дал импульс буму доткомов — пятилетнему периоду иррационального процветания, породившего Amazon, Yahoo, eBay и тысячи неудачных интернет-стартапов, включая мой собственный — музыкальный онлайновый веб-сайт AudioCafe, созданный при поддержке компаний Intel и SAP. А Марк Андриссен в феврале 1996 г. был коронован, представ на обложке Time сидящим босиком на позолоченном троне в качестве молодого героя-­бунтаря интернет-революции.

Но «импульс Netscape» ознаменовал собой не только рождение, но и смерть. Оспаривая решение Тима Бернерса-Ли распространять свою технологию бесплатно, Джим Кларк, не любивший венчурных капиталистов, сравнивая их со стервятниками, «по сравнению с которыми гиены выглядят милашками»22, заявил, что «любой предприниматель может задаться вопросом о здравомыслии Бернерса-Ли, при этом восхищаясь его душевным порывом»23. Что именно утратил Интернет, после того как в начале 1990-х полномочия в нем перешли из рук ученых наподобие Тима Бернерса-Ли в руки предпринимателей наподобие Джима Кларка, можно легко резюмировать. С перемещением Уолл-стрит на запад Интернет утратил чувство общей цели, общую порядочность и, возможно, даже свой дух. На смену всему этому пришли деньги. Деньги, хлынувшие из кранов фирм венчурного капитала вроде KPCB, которые наряду с успешными интернет-компаниями вроде Amazon, Facebook и Google сменили правительство в качестве главного источника инвестирования в инновации. Если Джеффу Безосу доведется прочитать эту книгу, он, возможно, обвинит меня в «заблуждении нарратива» и в низведении сложной реальности Интернета к доступной для понимания поучительной истории. Но именно Безос и его «Магазин всего» как нельзя лучше подкрепляют мои аргументы. Некогда аналитик на Уолл-стрит, Безос, переехав на запад, сколотил на венчурных инвестициях в Интернет личное состояние в $30 млрд. А его собственный стартап — созданный в 1994 г. Amazon, магазин, выросший в крупнейшего монополиста с доходом $74,45 млрд за 2013 г., — несмотря на свое удобство, приемлемые цены и надежность, во многом отражает прегрешения Интернета во втором монетизированном акте его истории.

Сеть, где весь выигрыш достается победителю

После «импульса Netscape», казалось, возможно все. Объем венчурных инвестиций в Соединенных Штатах вырос с $10 млрд в 1995 г. до $105,8 млрд в 2000 г.24 Интернет-компании становились публичными, едва достигнув мало-мальской доходности. Сотни миллионов долларов вливались в якобы «инновационные» веб-бизнесы, пытавшиеся продавать все подряд — от корма для животных до туалетной бумаги. Влиятельный футуролог профессор МIT Николас Негропонте в своем бестселлере 1995 г. «Цифровой мир» (Being Digital) изобразил цифровую эпоху даже как «природную стихию». «Она обладает четырьмя мощными качествами, которые будут гарантировать ее окончательный триумф, — пророчествовал он насчет разразившейся революции. — Эти качества: децентрализация, глобализация, гармонизация и расширение возможностей»25.