Политические партии - Морис Дюверже

Сравним две партии: СФИО — современную французскую социалистическую и британскую лейбористскую 1900 г. Первая состоит из лиц, которые подписали заявление о приеме, ежемесячно платят членские взносы и более или менее регулярно присутствуют на собраниях местной секции. Вторая была учреждена профсоюзами, кооперативами, страховыми кассами, кружками интеллектуалов — все они объединились для того, чтобы создать общую избирательную организацию: здесь нет членов партии, есть лишь члены базовых объединений — профсоюзов, кооперативов, страховых касс, etc. СФИО являет нам пример партии прямой; лейбористы 1900 г. — образец партии непрямой. Это различие применительно к партиям соответствует отличию унитарного государства от федеративного применительно к нации. В унитарном государстве граждане непосредственно связаны в национальной общности; точно так же в прямой партии сами ее члены без посредства каких-либо других социальных объединений образуют общность партийную. Напротив, в федеративном государстве граждане объединены в нацию через государства-субъекты федерации. Подобно этому и непрямая партия существует лишь как союз базовых социальных объединений (профессиональных или каких-то иных). Это сравнение даже не вполне удовлетворительно, ибо федеральное государство налагает печать глобальной общности на любую частную общность членов-учредителей: есть швейцарская нация, швейцарский патриотизм, реальная швейцарская общность — помимо кантональных. Понятие же «непрямой» партии, напротив, предполагает, что не существует никакой реальной партийной общности, отличной от базовых социальных объединений. Строго говоря, нет члена партии — есть член социальной ассоциации, которая коллективно входит в партию. Разумеется, эта теоретическая схема нередко преображается, воплощаясь в действительность.

Две категории партий как правило принимают непрямую форму: социалистические и католические. У первых «тело» партии образуют рабочие профсоюзы, рабочие кооперативы, рабочие страховые кассы: партия приобретает характер общности, опирающейся на единственный социальный класс. Во втором случае партия представляет собой федерацию рабочих профсоюзов и кооперативов, крестьянских ассоциаций, союзов коммерсантов, промышленников, etc. Она объединяет различные социальные классы, каждый из которых сохраняет и свою собственную организацию. В той и другой категории встречается немало различных вариантов структур, любая партия имеет свое неповторимое лицо. Здесь можно ограничиться описанием нескольких конкретных примеров, связанных с общими тенденциями: из социалистических партий — это британская лейбористская и бельгийская Рабочая партия, а из католических — бельгийский Католический блок и австрийская Народная партия.

Существует и третья категория непрямых партий — партии аграрные, где сельскохозяйственные профсоюзы и кооперативы играют ту же роль, что рабочие объединения такого рода — в социалистических. Однако ни одна из них не достигает столь высокого уровня организации, как последние: непрямая форма выступает у них всего лишь в качестве основной тенденции, которая никогда не реализовалась до конца, а зачастую и вообще сохраняла лишь эмбриональный характер. Тем не менее можно назвать в качестве иллюстрации аграрные партии балканских стран, особенно болгарскую Аграрную партию, австралийскую Сельскую партию, скроенную точно по лекалу британской лейбористской, фламандскую Крестьянскую лигу — ветвь Католического блока в 1921–1939 гг., который мы еще будем иметь повод описать далее. Внутри непрямых партий нужно еще различать две их разновидности. Одни образовались благодаря тому, что на каком-либо локальном уровне путем объединения всех существующих групп сложилось некое инициативное политическое ядро; у вторых же этот базовый элемент был создан представителями таких групп. Первой разновидности соответствует британская лейбористская партия, а второй — бельгийская рабочая и шведская социал-демократическая. Но строго говоря, понятию непрямой партии соответствует лишь первая.

Британская лейбористская партия существенно изменилась со времени своего создания в 1900 г. В ее долгой истории можно выделить несколько этапов, отметив в качестве основных вех Закон о профсоюзах 1913 г., реформу устава 1918 г., Закон о профсоюзах 1927 г. и его отмену в 1946-м. В общем это был процесс превращения классической непрямой структуры в партию смешанного типа, где коллективное членство совмещалось с индивидуальным. Чисто коллективное членство просуществовало до 1918 г., хотя было несколько смягчено уже в 1913 г., после знаменитого «дела Осборна». Индивидуальное членство помимо профсоюза или каких-либо социалистических объединений было невозможно, а внутри последних не существовало никакого различия между теми, кто поддерживал партию, и всеми прочими. Различные подразделения в разных ее эшелонах, как и вся она в целом, учреждались представителями базовых объединений. Однако введение в этих подразделениях постоянных должностей, и особенно поста секретаря (доверенного Рамсею Макдональду), сыграло большую роль в формировании «сознания партии». Таким образом, благодаря усилиям руководства довольно быстро сложилась настоящая партийная общность. Но реформа, предписанная лейбористской партии законом 1913 г., и преобразования, которые она сама решила провести в 1918, значительно сгладили ее непрямой характер. Еще до 1913 г. профсоюзы, входившие в лейбористскую партию, перевели на ее счет субсидию, изъятую из общей суммы взносов, которые они сами собирали со своих членов, не требуя от них дополнительно никакого особого взноса политического характера. Но в 1908 г. железнодорожник У.-В. Осборн возбудил процесс против своего профсоюза с целью помешать ему использовать эти средства на политическую борьбу. После многочисленных обжалований дело в конце концов перешло в Палату лордов, которая и дала ответ истцу (1909 г.): предметом разбирательства оказалось само существование лейбористской партии. В итоге было принято умиротворяющее решение в виде Закона о профсоюзах (1913 г.), основанного на двух принципах: 1) профсоюзы могли коллективно решать вопрос о вступлении в политическую ассоциацию (практически — лейбористскую партию) и перечислении ей денежных средств — после проведения тайного голосования и получения большинства голосов; 2) если решение принято, то средства, перечисленные профсоюзами лейбористской партии, поступают на специальный счет в виде личного взноса, уплаченного каждым членом профсоюза; притом любой из них имеет право отказаться от такого «политического взноса», подписав прямое заявление об этом.

Первое положение ничего не меняло в организации лейбористской партии, кроме требования тайного голосования по вопросу вступления в нее профсоюза. Второе же, напротив, глубоко трансформировало ее структуру. До 1913 г. у нее совсем не было черт прямой партии: никакая личная связь не объединяла с партией членов присоединившегося к ней профсоюза. Теперь же «политический взнос» создал связь именно такого характера: стало возможным различать внутри профсоюза членов партии (тех, кто платил политический взнос) и всех прочих (кто отказывался его уплачивать). Однако индивидуальное вступление имело характер почти автоматический, по принципу: молчание — знак согласия; новый член профсоюза, который не заявляет об отказе, считается автоматически включенным в партию. Основательная реформа была проведена Законом о профсоюзах 1927 г., принятым консерваторами вслед за попыткой (неудачной) всеобщей забастовки. Правило, установленное в 1913 г., было отменено. Восторжествовал принцип: молчание — знак отказа; платить политический взнос обязаны лишь те члены профсоюза, которые формально заявили о своем согласии на этот счет. При такой системе партия фактически приняла прямой характер: заявление нового члена профсоюза о согласии платить политический взнос равноценно индивидуальному вступлению в партию. Оно выражено здесь даже более ясно и четко, нежели в обязательстве, требуемом многими партиями при вступлении нового члена. На этом этапе лейбористская партия оказалась куда ближе к классическому типу, нежели к чисто федеративной системе, установившейся в момент ее рождения. Однако в 1946 г., придя к власти, лейбористы пересмотрели закон 1927 г. и вернули прежний порядок. Процедура, именуемая contracting out3, вновь обрела силу закона: простое умолчание члена профсоюза означало, что он согласен платить политический взнос, и только прямое заявление об отказе могло его от этого освободить. Партия снова возвратилась к непрямой структуре.

Однако после реформы устава, предпринятой в 1918 г., надолго восторжествовала другая точка зрения. Наряду с коллективным приемом профсоюзов, кооперативов и других социалистических объединений, лейбористы допускают отныне индивидуальное членство мужчин и женщин, не входящих ни в какие вышеупомянутые организации. Таким образом настоящая прямая партийная общность признавалась наряду с профсоюзными, корпоративными общностями, включенными в партию по федеративному принципу. Это имело для партии все возрастающее значение: насчитывая в 1949 г. 729624 индивидуальных члена, лейбористы и сегодня остаются наиболее массовой социалистической партией Европы — фикция, достигнутая благодаря использованию численности профсоюзов (табл. 1). Тем не менее профсоюзы и ныне сохраняют прочное большинство в руководящих органах всех уровней.