Миссия: разлюбить засранца - Ядвига Благосклонная

Я удивленно вскидываю брови, уточняя:

— И как же он на меня пялился?

Потому что обычно глаза Долматова не поднимаются выше моей грудной клетки, если вы понимаете о чем я…

— Как на свою собственность.

Даже так?

Возможно, это бы меня обрадовало, если бы подразумевало чувства. Но мы-то с вами знаем, как «глубоки» его чувства. Все поступки Долматова продиктованы его непомерным эго. Собственно, о чем я и сообщаю Роме. Однако он со мной оказывается не согласен.

— Не думаю, Полина. Даже если у тебя с ним нет никакой истории, то не факт что у него нет ее с тобой.

Что ж, пусть каждый останется при своем мнении. В конце концов, Клюев не слышал как он со своими дружками глумился надо мной. У этого парня одна история: все девушки в радиусе километра должны выстраиваться в ряд, чтобы он мог выбрать себе очередную «недельку». А я лучше попью воды из канавы, чем стану такой неделькой. К тому же, я все еще придерживаюсь плана — разлюбить засранца. И, не сомневайтесь, это сделаю. Даже если сегодня совершенно неоправданно и предательски мое сердце при звуке его голоса сделало кульбит.

Мы больше не говорим о Долматове. Рома всю дорогу пытается поднять мне настроение, и отчасти ему это удается. А еще он все время словно случайно меня касается. То рукавом заденет, то шапку поправит или наоборот натянет в шутку на нос. В таких заигрываниях мы и подходим к дому, останавливаясь под фонарем.

Романтическая атмосфера предполагает романтических действий.

— Помнишь, о чем я тебе говорил днем? — хитро прищурившись, Рома по-птичьи склоняет голову к плечу.

Пытаюсь вспомнить, но на ум ничего не приходит. В конце концов, мы о многом сегодня говорили.

— Хочу, чтобы ты посчитала мои очки, плюшка!

Очки? О чем он…

— Поцелуй, — напоминает наглец, опуская обжигающий взгляд на мои губы. — Как считаешь, удача сегодня на моей стороне?

— На счет удачи не знаю, но в очках у тебя минус за то глупое соревнование, — с дразнящими нотками кидаю.

— Эх, а я думал, что выгляжу как рыцарь на турнире, сражающийся за внимание и сердце девы!

— Нет, — качаю я головой, — вы выглядели как петухи в курятнике.

Клюев прыскает смехом и пожимает плечами, как бы говоря: всякое бывает.

— У всех свои недостатки. Признаю, виноват.

Повисает тишина. Клюев закидывает вверх голову, глядя на падающие хлопья снега, которые особенно хорошо видно в свете фонаря.

— Если по очкам я проигрываю, тогда остается уповать только на удачу.

Рома делает решительный шаг вперед, тем самым сокращая расстояние между нами. Осторожным взглядом изучает черты моего лица, словно пытаясь запечатлеть в памяти, чтобы потом нарисовать на холсте. Хотя, сомневаюсь, что Клюев рисует. Впрочем, чем черт не шутит. Затем медленно кладет руки на плечи и поддается вперед, приближаясь к моим губам.

Меня накрывает волной паники, а сама я столбенею.

Проклятье! Он действительно собирается меня поцеловать?

Я до последнего думала, что он шутит и дразнит меня. Ага, дошутились блин!

Бьюсь об заклад, Клюев отлично целуется! Не со всеми этими слюнями. И тем не менее, когда между нашими губами остается буквально считанные миллиметры, я уворачиваюсь, подставляя щеку.

Не могу.

Можно, конечно, сказать, мол, это из-за того, что мы мало знакомы, но давайте начистоту! Мне не помешало почти поцеловать Долматова при толпе людей, а мы, к слову, не были ни на одном свидании. И не будем.

Рома утыкается губами в мою щеку, задерживается на ней на несколько секунд, прежде чем отстраниться.

Смотрит на меня с легкой полуулыбкой и уверенным голосом отрезает:

— Ничего, плюшка. Я парень настойчивый и умею ждать.

И я ни капли в этом не сомневаюсь. За сегодняшний день я поняла, что Рома не из тех парней, которые бросают слова на ветер. И точно не из тех, кто стесняется заявлять о своих желаниях.

Смущенно отвожу глаза, не привыкшая к такой прямоте.

И что на это ответить, спрашивается?

Но Клюеву, кажется, мой ответ и не требуется. Нет, не в том смысле что ему плевать на мое мнение, не подумайте! Скорее, он так заявляет о серьезных намерениях. И все бы ничего, однако…

— Почему? — задаю вполне логичный вопрос.

— Что, почему?

— Почему именно я? Мы ведь знакомы всего один день. Не рановато ли для таких громких заявлений?

Согласитесь, выглядит довольно странно. Повторяю в тысячный раз: Клюев — красавчик. Ну, не любовь же это с первого взгляда, в самом деле!

— А почему не ты? — отвечает вопросом на вопрос. — Как говорит мой двоюродный брат: «Все расшаркивания для недотеп и трусов». Но если ты хочешь знать, то я давно тебя приметил. Это ты меня не замечала.

Вот тут моя челюсть с грохотом падает на пол. Что, простите?

Да как Клюева можно не заметить? У меня, знаете ли, нет проблем со зрением. Или все же есть…?

— Так что, плюшка, если тебе нужна компания по вечерам для бега, я всегда к твоим услугам.

Ни за что. Я не переживу этот позор снова!

Видимо, все мысли написаны у меня на лице, поэтому Рома тихо смеется. Он хочет меня провести до подъезда, но я отказываюсь. Мы тепло прощаемся, а потом расходимся.

Буквально в двух метрах от подъезда стоит машина, перекрывая мне дорогу. Я обхожу ее, когда вдруг раздается сигнал. Испуганно замираю от неожиданности. Клянусь, мои глаза вылетают из орбит, когда вижу как из машины вылазит Долматов.

Какого черта?

— Что ты здесь делаешь? — воинственно складывая руки на груди, требовательно спрашиваю.

Айдар растягивает на губах кривую ухмылку, а затем достает из машины мой шарф.

Проклятье, я даже о нем не вспомнила!

Затем в два шага преодолевает расстояние между нами и протягивает мне со словами:

— Ты забыла.

Ни за что не поверю, что он здесь только за этим. Снова хочет поиграть мной? Запудрить мозги? Что ж, у него больше не пройдет этот номер.

— Спасибо, — забираю шарф и выгибаю бровь, кидая: — это все?

— Нет, — качает Долматов головой.

Он молчит. Просто смотрит на меня в упор, словно хочет залезть в самую душу. Но я для него закрыла ее на ключ.

Когда молчать уже становится невыносимым, я произношу:

— Почему ты здесь? Разве