Год гнева Господня (СИ) - Шатай Георгий

За долгие годы горбун научился с первого взгляда определять, кто перед ним: нищий сумасброд с горстью медных оболов* или же зажиточный горожанин с зашитыми в нательный пояс золотыми экю. Алчныйтрактирщик не мог спокойно взирать на то, как мимо его носа течет полноводный поток золотых монет, оставляя ему лишь жалкие брызги. Однако сам он был уже слишком стар для того, чтобы подстерегать недоверчивых жакэ** в придорожном лесу и раскраивать им головы дубиной с железным наконечником.

[*Обол — мелкая монета достоинством в половину денье]

[**Прозвище паломников в Сантьяго-де-Компостела]

Для этого у Дамастра имелся сынок Синистр, жилистый крепыш лет двадцати пяти, с застывшим на лице выражением тупого самодовольства. Этот Синистр крайне редко показывался в деревне, и где он жил, Арно так и не понял. За то время, что Арно с приятелями работали на трактирщика, они лишь раз видели этого Синистра, и то лишь мельком.

Горбун Дамастр предложил Гастону, а через него и Арно, присоединиться к Синистру и его ребятам. По поводу щуплого Керре трактирщик был настроен крайне скептически, полагая, что пользы от него в этом деле не будет никакой; однако Гастон сумел переубедить горбуна, рассказав ему о необычайной ловкости и везучести леонца.

По чести сказать, Арно претило опускаться до придорожного разбоя. Он хорошо понимал, что обчищаемых паломников нельзя будет оставлять в живых. Иначе через пару дней здесь не будет проходу от конных сержантов, а через неделю их троица отправится кормить ворон, болтаясь на ближайшем суку. С дорожными убийцами здесь не церемонились. Даже церковь отказывала таким в убежище, ведь они посягали на священное право любого христианина: беспрепятственно передвигаться по дорогам к святым местам.

Когда-то, в бытность свою при парижском Парламенте, Арно сам занимался одним таким делом. Некие Карден и Жике, двое руанских бродяг, выдававших себя за схоларов, познакомились в дороге со слугой богатого торговца. Слуга шел из Парижа в Турне, чтобы предъявить к оплате векселя своего патрона. После того как слуга — кажется, его звали Бенуа — простодушно объяснил бродягам, что такое эти векселя и с чем их едят, Карден и Жике незамедлительно почуяли запах наживы. Они угостили Бенуа хорошей выпивкой, втерлись к нему в доверие и отправились вместе с ним в Турне. Выбрав безлюдное местечко, бродяги оглушили слугу деревянным посохом, а затем обчистили до нитки. Причем буквально до нитки: несмотря на то, что при Бенуа имелись два векселя на какую-то умопомрачительную сумму, а также с десяток серебряных гро-бланов,* грабители не побрезговали стащить с тела робу и даже нижнее белье.

[*Гро-блан — монета весом в 4,5 грамма серебра]

Отойдя на несколько шагов от места преступления, Карден и Жике решили, что недостаточно крепко приложили своего горемычного попутчика. Вернувшись, они с десяток раз ударили его по голове деревянным посохом, после чего оттащили тело к плетеной ограде, где и присыпали наспех старой соломой. На следующее утро окоченевшее тело обнаружили местные крестьяне. Как ни странно, бедолага еще дышал. Крестьяне отнесли его в дом и положили отогреваться у печи. Бенуа оказался удивительно живучим. Уже на следующее утро он, облачившись в крестьянские обноски, отправился в расположенный неподалеку городок, к местному прево. И каково же было его изумление, когда, проходя через рыночную площадь, он нос к носу столкнулся со своими недавними «приятелями», едва не отправившими его на тот свет!

Грабители, только что переночевавшие на местном постоялом дворе, изумились не меньше. И тут же бросились бежать на звон ближайшей церквушки, где и попытались укрыться от преследовавших их жителей и сержантов прево. Вот только они совсем забыли, что убежище в святых местах не предоставляется дорожным грабителям, святотатцам и разрушителям имущества. Поэтому напрасно кричали они о своем праве на убежище и о своей схоларской неприкосновенности, в то время как сержанты лупасили их палками и вытаскивали из церкви за волосы. Прево же мигом распознал, что никакие они не схолары: он просто-напросто кинул им свиток из картулярия* и велел прочесть его. «Глубокие» познания в латыни двух грабителей рассмешили даже не блиставшего ученостью прево. Недолго думая, он приказал вздернуть их на рыночной площади, к великой радости горожан и душевному успокоению везунчика Бенуа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

[*Картулярий — сборник документов]

Потом, правда, вмешался епископ, и самоуправному прево пришлось вытаскивать висельников из петли, возвращать их в церковь, на место задержания, да к тому же уплатить немалый штраф за осквернение святого места.

И за все время своей работы в Парламенте Арно ни разу не слышал, чтобы король удовлетворил прошение о помиловании дорожных грабителей. Так что эта скользкая — если не сказать «мокрая» — дорожка грозила утянуть на самое дно, откуда уже не будет возврата. С другой стороны, если отказаться — нет никакой гарантии, что Синистр со своей шайкой не перережут им горло во сне или не переловят поодиночке где-нибудь в лесу. А стало быть, придется срочно покидать Эрине и снова блуждать впроголодь между разоренных деревенек и разрушенных бастид,* в поисках неведомо чего. И очень скоро Гастон и Керре снова начнут брюзжать, что-де напрасно они послушали его и поперлись на этот юг, что лучше было бы направиться в Тур или Орлеан, или вообще залечь на дно в Париже. И если Арно по-быстрому не найдет способ разжиться деньгами — он очень скоро останется один.

[*Селения на юге Франции, построенные специально для освоения территории]

В конце концов пришлось принять предложение Дамастра. «Раздобудем немного серебра на первое время, а там посмотрим. Не навсегда же», думал Арно.

Через пару дней трактирщик свел их с Синистром и его дружками. Дружков было двое: мрачный южанин без двух пальцев на правой руке и добродушный светловолосый лобач с глазами теленка и парой отсутствовавших передних зубов. Встреча происходила на небольшой поляне в глубине леса. Синистр первым же делом обозначил свое место в иерархии. Презрительно скользнув взглядом по Керре, он поинтересовался у Арно, зачем тот таскает с собой ребенка. К счастью, у Керре не было с собой ножа, иначе на поляне остались бы лежать несколько трупов. И скорее всего, невесело подумал Арно, это были бы трупы его товарищей. Вместе с его собственной драгоценной тушкой.

К счастью, в намерения Синистра не входило раздувать конфликт. Снисходительно осклабившись, он перешел непосредственно к делу. План Синистра был таков.

Они вшестером пока остаются жить в лесу, в землянках и шалашах. Каждую ночь, после заката, трактирщик Дамастр встречается с Синистром в условленном месте и сообщает ему о потенциальных «клиентах». После этого Синистр дает команду сообщникам, куда и когда выдвигаться. Сам же он добирается до места отдельно от них, на телеге, запряженной старым гнедым конякой. На вопрос Керре, не жирно ли будет ему одному ехать на телеге, Синистр лишь презрительно скривился: «Это не просто телега, малыш. Лично ты вряд ли бы сдвинул ее с места».

Далее Синистр пояснил, что задняя часть телеги незаметно для стороннего глаза утяжелена массивными камнями, прикрытыми холстиной и присыпанными соломой. Пока подельники страхуют в кустах, на случай появления нежданных гостей выше и ниже по дороге, сам Синистр встает со своей телегой на открытом участке между ними, после чего сшибает с телеги незакрепленное заднее колесо. Завидев приближающуюся жертву, Синистр с заискивающей улыбкой спешит к нему и просит подсобить в нечаянной беде. Путник, не видя подвоха, соглашается. Синистр просит его ухватиться за задний край телеги и приподнять его, пока сам он будет насаживать колесо. Как только путник хватается за телегу и пытается оторвать ее от земли, Синистр издает особый свистящий звук и одновременно с этим, при помощи хитрого рычага под дном телеги, вышибает второе заднее колесо. Услышав свист, дрессированный коняка резко пятится назад, и многопудовая телега, груженая тяжелыми булыжниками, падает на жертву, ломая ей грудину и намертво припечатывая к земле. Остается лишь перерезать бедолаге горло и неторопливо обыскать тело.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})