1 марта 1881 года. Казнь императора Александра II - Виктор Кельнер

Крик ужаса раздался по набережной.

В этот момент место злодейства представляло такую картину: один из казаков, упомянутых выше, Малеичев, лежал мертвый несколько позади кареты, близ тротуара набережной. Другой казак, сидевший на козлах возле кучера, Мачнев, склонился в изнеможении, судорожно ухватываясь за козлы. На самом тротуаре, шагах в тридцати позади, бился на земле и стонал Захаров, возле которого лежала большая корзина с мясом, — он был ранен осколком смертоносного снаряда. В нескольких шагах от него стоял, отвалившись на перила канавы, изнемогая, офицер, также раненный. Впереди падал на землю городовой. Тут же стояли, обезумев от страха, Базырин с Дьяконовым.

Облачко дыма стало расходиться, и перепуганный Горохов увидел обоих, как только повернулся лицом к карете. В то же мгновение мимо него пробежал неизвестный человек, конечно без узелка в руках, и кричал громко по временам:

— Держи! Держи!

Следом за неизвестным кинулся бежать городовой Василий Несговоров, который стоял со своим товарищем Мининым; за ним побежал и сам Горохов. В то время когда неизвестный бежал мимо Захарова, этот мальчик кинул ему по ногам свою корзину с мясом, но не попал.[13] На дороге между тем стоял рабочий Назаров, перепуганный взрывом; когда он опомнился и пришел в себя, то увидел, что мимо него бежит какой-то мужчина, а за ним гонятся городовой и фельдшер. Догадавшись, что это спасается преступник, Назаров понял, что он обязан помочь в ловле; долго не думая, он схватил свой лом и бросил очень ловко преступнику в ноги. Преступник споткнулся и упал в то время, когда городовой шагнул пошире и наступил ему на пятку. Преступник упал вперед лицом и на руки, но тотчас же стал подниматься, поворачиваясь в то же время лицом к стороне городового. Городовой в этот момент протянул руки, чтобы обхватить этого человека, а тот, в свою очередь, стал отталкивать городового и дергать за шашку. Тут наскочил Горохов и обхватил преступника сбоку повыше локтей, а городовой успел захватить его за обе руки выше кистей. Тогда Горохов своею правою рукою перехватил плотно правую руку преступника, ближе к плечу, левою рукою взял его за шиворот таким образом, что захватил все его платье и ворот рубахи, и стал давить его книзу. В это самое время со стороны Невского проспекта подоспело несколько людей, услышавших или увидавших взрыв; двое из них, солдаты лейб-гвардии Преображенского полка Платон Макаров и Иван Евченко, бросились на помощь городовому и Горохову: один солдат схватил преступника за горло, а другой — за что попало, и все четверо нажали его так, что тот сидел в полусогнутом состоянии и не мог больше подняться. Лицом преступник был обращен к Театральному мосту.

Чувствуя в эту секунду, что его держат крепко и вырваться не представляется ни малейшей возможности, преступник быстро оглянулся и, увидя, вероятно, в собиравшейся вокруг толпе знакомое лицо, крикнул громко:

— Скажи отцу, что меня схватили!

Когда раздался взрыв, начальник охранной команды, капитан Кох, выскочил из саней в то же мгновение и остановился на секунду, чтобы осмотреться и понять, что сделалось с Государем. Завидя сквозь расходящийся дым, что Государь выходит из кареты, он бросился было к Нему, по не успел пробежать и десяти шагов, как остановился. Навстречу ему бежал преступник, преследуемый городовым. Лишь только городовой, Горохов и два преображенца схватили преступника, как капитан Кох подоспел к ним и левою рукою приподнял преступника за воротник пальто, а правою обнажил шашку, чтобы отклонить новое покушение преступника бежать и в то же время оградить его от расправы набегавшей постепенно разъяренной толпы. В это же время подоспел и ротмистр Кулебякин. Услышав взрыв, он выхватил вожжи у своего извозчика, отставшего порядочно от царского поезда, и погнал лошадь вперед. Вдруг он заметил неизвестного человека, который бежал к Невскому проспекту. Тотчас же ротмистр остановил извозчика и выскочил навстречу бегущему; но пока он выскакивал, того уже схватили и пять человек держали крепко. Удостоверившись, что преступник не уйдет из рук капитана Коха, ротмистр Кулебякин поспешил к Государю Императору.

Волною народа преступника и тех, кто держал его, почти прижало к решетке набережной канала. Между тем капитан Кох немедленно обратился к преступнику с вопросами.

— Это ты произвел взрыв?

— Я, ваше благородие, я произвел взрыв! — ответил преступник, посмотрев в его сторону.

На другой вопрос — о том, как звать его, — преступник ответил, что он мещанин Глазов, родом из Вятской губернии.

Все рассказанное нами с того времени, как раздался взрыв под задними колесами кареты Государя, произошло не более как в продолжение двух-трех минут.

Карета, в которой Государь изволил ехать в этот роковой день, принадлежит к категории придворных экипажей, употреблявшихся покойным Императором в табельные и праздничные дни. Это двухместная карета, на четырех лежачих рессорах и одной большой поперечной под заднею частью кузова. Фасон кареты новомодный, низкий. В дверцах по одному зеркальному стеклу и два таких же стекла в передней части кареты, а в спинке небольшое окошко, с внутренней стороны закрытое подушечкою. Карета снаружи синего цвета с золотою лицовкою, причем верхняя часть кузова сзади и с боков окрашена в черный цвет. На дверцах, в небольших щитах, красуется золотой шифр покойного Императора, а над каждым фонарем — золотая императорская корона. Сзади кареты имеются запятки, а к кузову прикреплены басонные тесьмы, для стоящего на запятках лакея. Ручки в дверцах кареты позолоченные, обыкновенного образца, легко, тихо и быстро благодаря совершенству замковых пружин отворяющие и запирающие самую карету. На колесах и на станке палевые отводы с золотою цировкою. Ободья всех четырех колес обтянуты довольно толстым слоем гуттаперчи. К числу наружных украшений относится позолоченная пластинка в виде бордюра, обрамляющая кругом весь кузов, на высоте нижнего края окон в дверцах. Козлы довольно возвышены, так что сиденье кучера приходится с верхом кареты почти на одной высоте. На козлах, снабженных кожаным фартуком, удобно помещаются два человека. Внутренность кареты обита плотною узорчатою шелковою матернею темно-синего цвета. Стенка, бока и сиденье на пружинах, набиты волосом. Две подушки сидений непосредственно покоятся на раме, переплетенной камышом. Напротив сидений, с передней части, имеются приспособления для каски, папирос и пепла. Занавески у окон шелковые, темно-синего цвета, поднимающиеся нажиманием пуговок. Самый экипаж имеет совершенно новый вид, хотя находился в употреблении с 1879 года. Уже после некоторого употребления этой кареты, именно после преступных покушений 1880 года[14] на жизнь покойного Государя, было сделано распоряжение, по почину лица, непосредственно заведывающего придворными экипажами, колеса всех зимних экипажей обтянуть толстым слоем гуттаперчи, в том предположении, будто мягкая часть колеса отчасти парализует действие взрывчатых веществ. Таково было состояние царской кареты до момента катастрофы.