Врата Лимбрета - Робин Хобб

быть белой, серой или бледно-голубой. Красное свечение Врат сбивало с толку ее глаза, создавая очертания теней, а тени - очертания фигур. Хранитель уставился на нее, не говоря ни слова. Скрытые глаза сверлили ее, несмотря на невидимое лицо.

- Это и есть Врата Лимбрета? - язык Ки заплетался, и даже для нее вопрос прозвучал бессмысленно.

- Если ты пришла искать их, тогда ты знаешь, что да, - голос был глубоким, как гул самой земли. Формулировка была такой же необычной, как и слова мальчика из таверны. По какой-то причине Ки почувствовала себя уязвленной из-за них.

- Что ж, я пришла искать их, потому что намерена пройти через них. Ты собираешься двигаться или посмотришь на дно моего фургона?

- Ты Ки, возчица из Ромни?

Она напряглась. Ей не понравилась идея называть имена у полуночных врат, особенно когда он назвал ее ромнийкой. Были ли за Вратами Рустеры? Но он назвал ее Ки, так что, возможно, это Вандиен так вольно обращался с ее именем.

- Я, - отрезала она, внезапно почувствовав себя безрассудной.

- Мы ожидали тебя. Все готово для твоего прохождения через Врата. Входи медленно.

Ки нахмурилась. Каждый мускул в ее теле напрягся, когда она увидела, как его трехпалая рука подает кому-то сигнал. Рустерам или Вандиену? Слишком поздно убегать, если это были Рустеры. Обостренное сознание боролось с выпивкой, когда она вела свою упряжку под сияющей красным перемычкой. Красный свет, казалось, светит через туман. На мгновение она заметила еще одну фигуру во Вратах. Высокая женщина в бледно-зеленом одеянии, ее глаза опухли от слез. Ки подумала, что она дрожала от страха, когда, спотыкаясь, шла вперед, но это могло быть игрой колеблющегося красного света. Она видела ее всего одно мгновение, но ее сходство с мальчиком в таверне было огромным. Те же светлые волосы струились по ее плечам, и у нее были те же хрупкие кости и кожа. Так что, возможно, кто-то действительно заботился о мальчике. Ки надеялась на это. У Ки закружилась голова, и ей показалось, что она плывет вперед сквозь густую теплую воду. Цинмет, подумала она, полуприкрыв глаза и упрямо шагая дальше. Больше никогда. Это прошло в одно мгновение, и она открыла глаза в ночи за Вратами. Воздух изменился. Даже лошади встряхнули головами с развевающимися гривами и одобрительно фыркнули. Воздух окутал их всех теплой волной с легким оттенком прохлады, успокаивающей усталые глаза. Ки почувствовала благоухание ночных цветов и теплые ароматы мха, которыми дышат леса в полдень. Как все это отличалось от пыльного, каменистого города!

- Вандиен? - вопросительно позвала она. Она высоко подняла фонарь. Его свет коснулся стройных серых стволов деревьев. Деревья? Северные Врата вели в город с бесплодной равнины, поросшей желтой травой. Но она забыла, как стар Джоджорум. Разве она не слышала, что когда-то он славился своими садами? Возможно, это были они, за которыми долго не ухаживали и которые вернулись к своему господству. По крайней мере, дорога оставалась хорошей. Мох мягкими языками стелился по ней, но она была ровной и прямой, не прогибалась и не покосилась от старости. Ее фургон бесшумно катился позади нее, стук копыт ее упряжки теперь смягчался мхом. В воздухе чувствовались влажность и покой. Сама ночь вокруг нее казалась менее темной.

Так где же, черт возьми, был Вандиен? Даже если бы он лежал без чувств у дороги, его лошадь должна была заржать ее упряжке. Если они оставили ему его лошадь.

- Эй! - серые остановились. - Вандиен! - Ее взволнованный голос прозвучал пронзительно в дружелюбной ночи, приглушенный тишиной. Она обошла свой фургон и вернулась к Вратам. Возможно, Хранитель мог бы рассказать ей что-нибудь о Вандиене.

Врата были огненным прямоугольником на фоне темноты, их яркость заслоняла все остальное. Ки почувствовала, как у нее слезятся глаза, когда она смотрела на них, и, наконец, была вынуждена отвести взгляд.

- Хранитель! - крикнула она. - Человек, который сказал тебе следить за мной, где он? - Она рискнула взглянуть на светящиеся Врата. Страж был темнее, сгрудившись в центре.

- Иди по дороге, - его голос был слабее, чем объяснялось расстоянием. - Просто иди по дороге в сторону огней на горизонте.

Ки снова отвела взгляд от Хранителя и Врат. Со стороны города они казались не такими яркими. Она сосредоточила взгляд на черной земле, позволяя глазам привыкнуть к темноте. Ее собственный маленький фонарь казался тусклым после Врат. Когда она посмотрела вниз, чтобы проверить глаза, то увидела следы единственной лошади, отпечатки ее копыт врезались в мох и были почти скрыты тяжелыми следами ее тяжеловозов. Ки вернулась к своим лошадям и медленно пошла по дороге. На самой дороге не было никаких указателей, но кое-где виднелись следы, которые прорезали мох прямо до черной поверхности дороги. Лошадь была нагружена всадником, и всадник спешил. Что ж, по крайней мере, он проявил столько здравого смысла. Она была рада, что он убрался из города, прежде чем дождаться ее. Чем дальше они были от Врат, тем меньше вероятность, что их побеспокоят Рустеры. Она почувствовала облегчение от того, что он был достаточно здоров, чтобы ездить верхом, и досаду оттого, что она так волновалась.

Она кликнула свою упряжку, и они снова двинулись за ней. Если бы не Вандиен, о котором она беспокоилась, это была бы приятная прогулка по тихой ночной дороге. Мягкий мох, устилавший дорогу, приятно касался ее ног. Прохладный ветерок ласкал ее лицо. Она качнула фонарь, отбрасывая свет вперед, чтобы осветить следы копыт, по которым следовала.

Ки остановилась. После секундного колебания она погасила фонарь. Она была права. Вдали от удушающих городских стен и его темных старых зданий ночь стала более дружелюбным местом. Было достаточно света, чтобы что-то видеть, хотя небо затянули тучи. Достаточно, чтобы ехать? Она пожала плечами и остановила упряжку, чтобы взобраться на козлы. Она взяла поводья и хлопнула ими по широким серым спинам.

Дорога бежала прямо перед ними, прорезая лес чисто, как нож. Мох, покрывавший дорогу, казалось, отливал серебром, превращая ее в длинную ленту, которая убегала от Ки, вдалеке превращаясь в нитку. Исчезли знакомые рывки и тряски на выбоинах и изрытом дорожном полотне. Фургон двинулся дальше почти в тишине, плавно, как корабль, рассекающий воду.

Лес заключил ее в свои объятия. Дружелюбные ночные деревья склонились над ее дорогой, почти образуя арку. Их украшали светящиеся белые цветы, наполняя темноту сладким неуловимым ароматом. Через определенные промежутки времени лес отступал