Последний Рубеж - Майкл Диллард

Окинув взглядом весь салон, вулканец громко обратился к своим подчиненным:

– Отлично сработано, друзья мои! Вы взяли Парадиз-сити без единого выстрела. Совсем без стрельбы не обошлось, но стреляли не мы – стреляли в нас. Значит, признают нашу силу и боятся нас.

Ответом на его слова был одобрительный гул, исходящий из сотен глоток. А вулканец повернулся к дипломатам, внимательно рассматривая каждого поодиночке. Кейтлин под его пристальным взглядом вспыхнула, смешалась.

– Ромуланка. Землянин. Клингон, – обратился вулканец к каждому дипломату, – с этой минуты вы – мои пленники.

– Пленники? – усмехнулся Телбот. – Да мы всегда были пленниками этого каменного могильника и ничего не теряем от смены своего душевладельца. А что приобретаете вы, какую ценность в ваших глазах представляем мы?

Вулканец слегка улыбнулся и ответил:

– Конечно же, Нимбус-3 – могильник, но у него есть одно неоспоримое достоинство…

Кейтлин вздрогнула – она почему-то знала, что скажет вулканец, и это пугало ее.

–…Он – единственное место во всей галактике, где можно встретить вас троих вместе.

Коррд громко расхохотался и потянулся к пистолету, прикрытому полой туники, но звонко щелкнули взведенные курки, и четыре ствола уткнулись в объемистую грудь клингона. Короткое мгновение старый вояка напряженно раздумывал, – не покончить ли ему все разом, прихватив с собой для компании двух-трех голодранцев, возомнивших себя солдатами? Этого мгновения хватило для того, чтобы удар по запястью парализовал его руку, и пистолет выпал из нее на пол.

Не совсем удачная выходка Коррда придала Кейтлин решимости, и с неприсущей ей дерзостью она спросила вулканца:

– Кто вы?

– Друг, – без малейшей иронии серьезно ответил он.

Такой ответ мог означать что угодно, и озадаченная Кейтлин попыталась понять его истинное значение. Вулканец заметил ее состояние и улыбнулся, явно довольный собой. Кейтлин насторожилась: «Он не принимает меня всерьез?» – и обрушила на него град вопросов:

– Вы – вожак этих поселенцев? Какова ваша цель? Чего вы добиваетесь? Что вам нужно?

– Найти смысл существования, – так же серьезно, как и на первый ее вопрос, ответил он.

«Он что – издевается надо мной?» – сердито подумала Кейтлин, подыскивая такую же общую, затасканную до пошлости, фразу, подходящую в данный момент.

Он, кажется, читал мысли и, глядя ей в глаза, пронзая все ее существо своим взглядом, очень тихо и убедительно сказал:

– И нам нужны вы.

Холодные мурашки пробежали по ее спине от того, как он произнес это «вы». Звучание его голоса завораживало ее, глаза, и без того большие, по мере того, как она смотрела в них, становились все больше и больше, и Кейтлин уже ничего не видела, кроме огромных глаз, заслонивших собой все окружающее. Она почувствовала страх, близкий к ужасу от встречи с неизвестным и сверхъестественным. Голова ее закружилась, взгляд затуманился и, чтобы не упасть от потери сознания, она закрыла глаза, отчаянным усилием воли сосредоточилась, беря себя под контроль своего, а не чужого сознания.

Успокоившись, она открыла глаза: страх прошел, самообладание вернулось, можно продолжать переговоры.

– Как заложники? – спросила она.

И, как ей показалось, вулканец был захвачен врасплох ее вопросом, словно мысли его витали где-то далеко отсюда, и он уже забыл свои собственные слова. Тогда Кейтлин напомнила ему:

– Вы сказали, что мы нужны вам, а еще раньше объявили нас своими пленниками. Так зачем мы нужны вам и в качестве кого – простых пленников или заложников для шантажа наших правительств?

Лицо Вулканца приняло загадочное выражение, и он неопределенно ответил:

– Это станет ясно со временем.

– Хорошо, – окончательно пришла в себя Кейтлин, – вы не хотите говорить нам, кто вы и чего хотите. Но я должна, – голос ее приобрел металлические нотки, – предупредить вас, что наши правительства не остановятся ни перед чем ради сохранности наших особ. Мы – дипломаты.

– Это как раз то, что я знаю и на что рассчитываю, – четко проговорил вулканец и улыбнулся широкой, блаженной улыбкой.

Улыбкой, как подумала Кейтлин, озаряющей лица или святых… или сумасшедших.

Глава 4

Ухура надежно спрятала пакет с едой под мышкой и вышла из лифта на капитанский мостик нового «Энтерпрайза». Здесь царил полнейший хаос: разобранные корпуса радиопередатчиков и мониторов были повсюду разбросаны нелепыми грудами, а люди из команды копались в этом месиве, выискивая нужную деталь; проверив ее на годность, лениво крепили на нужное место.

Осторожно пробираясь вдоль обнаженного кабеля, Ухура то и дело натыкалась на следы неполадок, и это угнетало ее. Кажется, все на новом корабле было негодным, – за исключением головы главного инженера Монтгомери Скотта, ничего не работало. Вернее, почти ничего, потому что вчера с помощью Скотта ей наконец удалось наладить работу узла связи.

И все-таки Ухура считала, что боги обошлись с ними справедливо – не надо было насмехаться над «Эксельсиором», не надо было подвергать сомнению его готовность к космическим полетам. Вот и досмеялись…

Она осторожно продолжала свой путь к Скотту, который полулежал на полу, опираясь на один локоть, и сердито глядел на раскрытую панель автоматики радиопередатчика.

– Скотти, – чуть слышно произнесла она, – Скотти.

Он не ответил, и Ухура подумала, что он слишком поглощен работой, чтобы заметить ее присутствие. Она уже раскрыла рот, чтобы сынова окликнуть его, но Скотт, не отрывая взгляда от панели, сердито проворчал:

– Давай посмотрим, что здесь не так, – и смягчая тон, добавил:

– Вдвоем мы с тобой все наладим, не так ли?

– Я уверена, что ты и один приведешь его в порядок, Скотти, – опять она произнесла его имя вполголоса, чтобы услышали работающие на капитанском мостике. – Тебе всегда все удавалось.

– Не преувеличивай. – Скотт слегка приподнял голову, чтобы видеть ее. – Старый «Энтерпрайз» легко было приводить в порядок. А новый… – Он снова уткнулся в панель и покачал головой:

– Не знаю, право, не знаю. Если они не хотели восстанавливать «Энтерпрайз», не надо было спешить и отдавать нам этот кусок…

– Не говори этого, Скотти, – печально попросила его Ухура.

–., хлама, – с горячностью закончил Скотт, – который разлетится на кусочки через минуту после старта. Он никогда не заменит старый «Энтерпрайз».

То же самое чувствовали и думали все те, кто находился сейчас на капитанском мостике, не осмеливаясь произнести это вслух. В глубине души Ухура целиком и полностью разделяла чувства и мысли всей команды, и в то же время она хорошо понимала, что неприязненное отношение к новому кораблю ни к чему хорошему не приведет. И по мере своих возможностей, как могла, хвалила новый корабль, делая это ненавязчиво, но неутомимо. Она точно знала, что, привыкнув к новому кораблю, экипаж в конце концов полюбит его.

Ведь и старый «Энтерпрайз» по сути дела был таким же скопищем неодушевленного металла, напичканного автоматикой, как и новый, а все ведут себя так, словно у каждого из них умер член семьи, и негодуют на чужака, выдающего себя за умершего.

– Конечно, ни один корабль не сможет заменить «Энтерпрайз», – осторожно проговорила Ухура. – Но будем справедливы и дадим новичку шанс показать на деле, чего он стоит. Тем более, что он – все, что мы имеем.

Скотт что-то промычал, явно не соглашаясь с нею, но слова Ухуры были рассчитаны не столько на него, сколько на всех остальных, слушающих их разговор. Неожиданно Скотт оторвался от работы, сел прямо на палубу мостика и, взглянув вверх, спросил в замешательстве:

– Ухура, почему ты не в отпуске?

Она принужденно улыбнулась. Скотт был так недоволен новым кораблем, так озабочен подготовкой его стопроцентной дееспособности, что полностью забыл о данном ей обещаний.

– Я думала, мы отправимся в отпуск вместе, – ответила Ухура. – «Что может быть прекраснее Северного Нагорья в это время года.» Это тебе ничего не напоминает?

Это многое ему напомнило: он отговорил ее брать туристическую путевку в Шотландию. Он был просто оскорблен тем, что она хочет узнать его Шотландию по скороговорке гида и из окна туристического автобуса. Он покажет ей настоящую Шотландию, он возьмет ее в горы, и не надо платить за гостиницу – его сестра уже все знает и ждет их.

Это многое ему напомнило, и Скотт застонал, обхватив голову руками:

– Ухура, прости меня, я совсем забыл об этом. В то время, когда я давал обещание, я не знал, до какой степени корабль поврежден. Но я сообщу своей сестре, что ты…

– Ты не сделаешь этого, – решительно возразила Ухура. – Я не хочу никого обременять. Как и планировала, я куплю тур.

Это была ложь – она уже пропустила все сроки для заявки, но не хотела, чтобы Скотт чувствовал себя виноватым. Она останется на корабле и будет помогать ему, как сможет, а когда не сможет – отправится в отсек для отдыха. «Кто, собственно говоря, нуждается в отдыхе?» – спросила себя Ухура и резко отогнала от себя всякие мысли, когда внутреннее «я» честно ответило: «Я». Ей хотелось, чтобы ее «я» сказало бы: «Он».