Диссертация по некромагии (СИ) - Соболянская Елизавета

— Жаль, не моя разработка… Какой звук! М-м-м… Какое воздействие!

Очнувшись, девушка с сожалением взглянула на представителя семьи Хашшим и вернулась в музыку. А когда отзвучала последняя нота, парень встал и поклонился, позвякивая бисерными браслетами, она невольно спросила:

— Кто это?

— Это? — какой-то мужчина, подпрыгивающий прямо перед ней, оглянулся и удивился: — Вы что, его не знаете? Это Шер!

— Шер? Он известный музыкант?

— Не сказал бы, что известный! Он просто лучший исполнитесь магомузыки на глюкофоне! Говорят, в прошлом году даже при дворе выступал!

Инта недоверчиво взглянула на уходящего со сцены парня — вот этот, в обтрепанных штанах и потертой безрукавке при дворе? Как интересно он двигается… Где-то она уже видела такую походку и такие знакомые солдатские ботинки…

Все остальные выступления были для Инталии уже не интересными. Она взяла свой поднос и отправилась в толпу, надеясь узнать немного больше про таинственного Шера. Слухов и сплетен было много. Главный вопрос, который интересовал девушку, звучал так: если этот парень такой крутой магомузыкант, почему она не видела его здесь раньше?

Ответы были самыми разными. Кто-то уверял, что просветленный Шер был в долгом паломничестве к горам Атхупад, где постом и молитвой просил особых свойств для своего инструмента. Парочка странных личностей во всем черном доверительно сообщили, что музыкант скрывался в подвале ратуши, где курил синие грибы и писал новую музыку. Запах тех самых синих грибов от этих типов заставил Инту стоять с подветренной стороны и не особо верить россказням обкуренных. Мужчина в кожаном доспехе хмыкнул и сказал, что Шера хотели женить, вот он и бегал два года по дорогам королевства, скрываясь от родственников. А высокомерный блондин в дорогом камзоле заявил, что музыкант был в тюрьме за оскорбление Ее Величества. Когда вокруг сцены забили огненные фонтаны, сообщая об окончании праздника, Инталия уже совершенно не понимала, кто такой Шер, и зачем она вообще пытается что-то о нем узнать.

В общежитие девушки еле плелись. Пустые корзинки весили немного, но пришлось забрать с собой накрахмаленный транспарант и жердинки. Хорошо хоть стол и пара стульев остались в поле, они принадлежали мэрии, утром их должны были забрать уборщики. Усталость была такая, что даже полный кошель на поясе Софы воспринимался просто как очередная тяжесть. Артефактор из хорошей семьи честно тащил жерди, противно скрипя ими по песку, но в общежитие его не пустили, так что на этаж студентки вплывали на остатках левитации. В комнату ввалились, едва держась на ногах, бросили корзины у порога и, быстро стянув одежду, рухнули в постели.

— Софа, — простонала Инта, понимая, что сил дойти до душа у нее нет.

— Лови! — зельеварщица прицельно метнула припрятанную печенюшку.

Магомедичка ее сжевала, поняла, что вот сейчас отключится — и отключилась.

***

Утром оказалось, что рефлексы не подвели — на остатках сил Инталия сумела кинуть очищающие заклинания на одежду и тело, так что кровати остались чистыми, а юбки даже не мятыми. Спешно натянув повседневную одежду и студенческие мантии, девушки заплели простые косы и побежали на лекции, жуя на ходу бутерброды. Влетели в аудиторию за три минуты до звонка и услышали удивленное:

— Фон Майер, что Вы тут делаете? Профессор фон Карпус забрал Вас с лекций, сказал, что идет работа над курсовой…

— Да, профессор Раклей, — сразу нашлась Инта, — я просто провожала подругу! — подмигнув Софе, девушка вышла в коридор и немедля отправилась к шестому полигону.

Если наставник считает, что ей следует больше времени уделять курсовой, она так и сделает.

***

Вид будущей лаборатории удручал. Среди досок, бревен и каких-то невнятных кусков металла бродили сонные чумазые работники, явно заявившиеся на работу прямо из таверны. Парочку странных типов, попахивающих синими грибами, студентка даже узнала — они точно были вчера в толпе, она даже пыталась с ними разговаривать. Некромант стоял в стороне и, кажется, маялся похмельем или просто очень сильной головной болью.

Инталия подошла и протянула ему… конфетку. Аспирант остался недвижим. Девушка нетерпеливо выдохнула и объяснила:

— Конфета с зельем, снимет абстинентный синдром, добавит бодрости и сил. Предупреждая вопросы — готовила я лично. Моя подруга — зельевар высочайшего класса, а я неплохо знаю человеческое тело и его реакции, поэтому наши совместные проекты — лучшие.

Рука в перчатке цапнула конфетку и утащила в темноту под капюшон. Через некоторое время аура вокруг некроманта сменила цвет, и он спокойным голосом поинтересовался:

— Почему же Вы не стали писать курсовую с подругой?

— Ее научный руководитель терпеть меня не может, — вздохнула Инта и пояснила: — предыдущие курсовые мы писали вместе, это было весело. Даже доказали, что зелье можно заключать в оболочку из сахара, шоколада и желатина без ущерба для его применения. Софа планирует и дальше работать зельеваром, я же вижу себя магомедиком широкого профиля, а значит, мне нужна курсовая по другому направлению магомедицины.

— Понятно. С зельями у Вас получается недурно, можете выдать что-нибудь, стимулирующее этим сонным … э-э-э… типам?

Инта не стала упоминать, что пять минут назад некромант и сам мало чем отличался от плотников, лишь отрицательно покачала головой:

— Такого запаса не держу, да и дорого это, заправлять конфеты зельями.

— Помнится, в субботу Вы неплохо поддержали нас печеньем… — в голосе Арикшавера прозвучала надежда.

— Печенье распродано, да и стоит оно три медяка за штуку при продаже, а одна конфета обходится в шесть медяков себестоимости, — покачала головой Инта.

Мужчина присвистнул, выражая свое впечатление от цены:

— Чем же обусловлена такая дороговизна? На шесть медяков можно купить курицу в таверне!

— Зелье в конфетах более высокой концентрации, — пояснила девушка, — благодаря оболочке, оно дольше хранится, не выдыхается, но сахар и какао-бобы стоят дорого. Да и мастерство… знали бы Вы, герр Арикшавер, сколько материала мы перепортили, прежде чем научились варить карамельные «скорлупки», наполнять их зельем, заваривать и прятать в шоколад со сладкой начинкой!

— Значит, попробуем по-старинке, — хмыкнул аспирант. Он размял пальцы и пустил в сторону работников волну силы, дополненную заклинанием.

Плотники присели, замерли, потом закрутили головами и ломанулись в кустики.

— Ускорение фильтрации крови? Почки им посадить не боитесь? — полюбопытствовала девушка.

— Один раз не страшно, — отмахнулся некромант и добавил: — к тому же, на трупах это прекрасно работает, все жидкости выводятся естественным путем.

Инталия только хмыкнула. Настоящим магомедиком не стать, если ты не практикуешь, но кто же пустит новичка к живым? Все манипуляции будущие медсестры и фельдшера отрабатывают в морге, так что такими подробностями некромант ее не напугал, даже если пытался.

Пока строители обживали кустики, Арикшавер развернул свиток с наброском внутреннего убранства лаборатории:

— Взгляните, фройлян фон Майер, все ли я предусмотрел?

Девушка взяла план в руки, принялась уточнять, что означает тот или иной значок. и Будущие светила науки присели на какое-то бревнышко и начали яростно спорить, что и где должно быть расположено. Аспирант оказался левшой, поэтому все нужное и важное для его работы располагалось слева. Инталия была правшой, так что ей удобнее было справа. В итоге они договорились поставить рабочий стол в центре, а не у стены, так, чтобы каждый из них мог работать со своей стороны, не мучаясь поиском общего оборудования.

Собачьи клетки, кушетка для вероятных пациентов, холодильный шкаф для препаратов и отдельный — для лекарств. Конторка для письма, полки для книг, шкафчик для зелий… Список рос, счет увеличивался.

Обсуждение прервали бледные плотники, которые начали спрашивать, какой именно пол хотят господа маги. Пришлось студентке и аспиранту идти внутрь и разбираться. Оказалось, что опыт у них схож — оба знали, как строят дома возле Черной степи, препятствуя мелким магическим созданиям проникать в помещения.