Трусливая Я и решительный Боха - Елена Саринова

к нам, перечислять лишь тезисами, то (в скобках размышленья от Бозены):

- Тот грозный карамазый[6] господин, приехавший к нам из степей, поначалу сильно хмурился на встрече с Государем. Но, в замок все ж пошел. Ну эти его в шапках-гнездах тоже вслед за ним;

- Карамазого накормили с почестями, проводили в мыльню и там забыли. А чёть? Он сам уснул, уж больно на полынную наливку Бонифака налегал;

- В Государеву приемную палату в то время вызвали госпожу Аделу. Она там побыла недолго, а вышла радостная вся, как малое дитё с медовым кренделем. И наш господин главный казначей за ней вослед. Да слаженно так топали они и обсуждали всё «Дочерье отторженье» (Йох! Адела отказалась от отца, нашего дяди. И сохранила родственную связь лишь с Государем);

- Карамазый снова хмурился с утра, но непонятно было от чего. А в обед Государь представился, оть же, представил ему разнарядную и счастливую Аделу. Ну и еще сундуки большие притащили – вот мол приданое. А карамазый про разработки пограничные еще настырно речь завел, но о том не поняли никто. Лишь видели, как Государь наш подмигнул господину Винкиливу (Йох! То алмазная шахта принципиально спорная уж век как, но она обвалилась столько же годов назад от землевстряски с нашей стороны);

- Все были рады, а особо госпожа Адела. Она самолично проводила карамазого обратно в мыльню. Ну и их забыли уже вместе там до самого утра;

- Ах да! От князя Рузборга гонец недавно прискакал! В письме его плохая новость: бывший батюшка госпожи Аделы войско собирает у себя в Бривете идти против племянника, нашего Государя (Трижды йох!)…

С самого утра в природе сегодня стояла такая талая тишь, что близость преджарья ощущалась и душою и кожей. С самого раннего утра. Но, не сейчас:

- Дарёна?

- Ммм?

- Вот ты и попалась. Но, постарайся, непокорная моя девочка – дотянись до моих губ уж сама.

И я, подцепив Боху за лацканы его простеганной куртки, вытягиваюсь на цыпочках. Я так сильно стараюсь, что не замечаю, как теплые сильные руки обхватывают мою талию в суконном пальто. Мужчина выдыхает в мои полуоткрытые губы, и мы замираем с ним вместе всего в сантиметре друг от друга. Весь мир вокруг нас замирает… Дарственное осенение, говорите? Мне тридцать семь лет. И я умею так целовать, что мир вокруг исчезает, а время кружится и волнами несет и несёт…

- Дарё-ёна. Сердце моё. Что же ты делаешь?

- Возвращайся.

- Люди! Вы видите?! Это – дарственное осенение! Два беркута кружат над нами!

- Мы вернемся!

- Враг не пройдет!

____________________________________________________Сноски:

[1] Время года, аналогичное нашей весне.

[2] Южным.

[3] Летоисчисление в данном мире ведется от даты Схождения богов на землю.

[4] Самоназвание народа, проживающего в Великой степи.

[5] Юго-восточный сосед Крайлаба через Бережное море.

[6] Смуглый.

Интерлюдия Вторая

Южные окрестности Хлавна. Главный тракт страны, ведущий в сторону Бривета.

Государю Бохаславу нравилось это, наполненное предвкушающим азартом состоянье души. Он осознал его только сейчас, как омут, что проглатывал целиком и насыщал собой еще совсем недавно. Будто на днях был возврат его с победой домой, потом встреча с Дарёной, решение забрать ее, река безвременья и… вот! Перезвон легкой упряжи в размеренных шагах идущих строем коней. Тихие, нарочито будничные разговоры за спиной и последние деловые уточнения - переклички. А впереди неизвестность. Но, аргулеты[1] уже запущены три дня назад, почтовые вороны разлетелись в нужных направлениях. А в умной голове Государя зарождаются основы схем боевой стратегии и тактики.

- Повеселимся, дядя, - мужчина зло хмыкнул, вскинув в небо точно такие, как оно само сейчас голубые ясные глаза и…

Это облако, ну вылитая Дарёна. И гордый носик умницы его. А как она целуется. «Чтоб чтил и помнил». Он запомнил!

- А ты не перестарался, Государь мой?

Винк, едущий с Бохаславом в паре, конечно же, заметил всё. Пришлось возвращать свой взгляд от плывущей мимо в небесах Дарёны:

- Что именно? Мой Указ дает ей полномочия управлять лишь замком ну и личными землями нашей семьи. Поиграется немножко в свободный выбор мненья и обмякнет к моему возврату.

- А если нет? – сощурился на солнце Винк.

- А если растеряется, Матус поможет. Я ему верю.

- Господин наш главный казначей... Ну да. Этот подхватит, заменит и поможет.

- Да без сомнений! Старый сыч моего дядю пережил и часть казны сберег. А уж Дарёну! У-ух!

Смех в первых рядах заставил хана Ашшуна выпасть из дремотных теплых грез. Нет, он не жалел, что возвращается домой под доглядом воинства врагов. Врагов ведь бывших. Неудобных нынче, а удобных для союза. Совет беззубых старцев уж давно только шипит на взбрыки набирающего силы хана. А соседа своего, хана Тимбета, надо проучить. Позарился на