Алиби для бультерьера - Наталья Александрова

— И с фотографией? — Женщина плотоядно облизнулась.

— Непременно!

— Ой, только не причесана я… я же не знала, что такой случай… — Консьержка высунулась в окошечко и громко зашептала: — Насчет информации — это я не знаю, а только я вам всю правду скажу! Это он ее убил!

— Кто? — таким же громким, взволнованным шепотом осведомился Маркиз.

— Муж! — выпалила консьержка.

— Вы уверены? — Маркиз позволил себе добавить в голос крошечную дозу сомнения.

— Еще как!

— А откуда у вас эта уверенность?

— Поверьте мне, молодой человек! — Консьержка выразительно подняла брови. — Уж я-то знаю жизнь! Я знаю людей! Убийца — всегда муж! Да вы просто любую передачу поглядите! Хоть ток-шоу, хоть сериал какой-нибудь про криминал — первым делом подозревают мужа! Да вы хоть моего Викентия возьмите, покойника! Ведь только и мечтал, как бы от меня избавиться!

— И в итоге что с ним случилось? — из вежливости поинтересовался Маркиз. — Потому что с вами, как я вижу, все в порядке.

— Попал под машину, — бестрепетно сообщила консьержка. — Под мусоровоз.

— А каких-то конкретных фактов об этой семье вы не знаете? — зашел Маркиз с другой стороны. — Какие у них были отношения, и все такое…

— Плохие, — не задумываясь выдала дама. — А у кого они хорошие-то? Вот у меня с моим мужем, покойником…

Леня понял, что ничего конкретного здесь не узнает, и сделал следующий шаг:

— А вы знаете их домработницу?

— Александру-то? — На лице консьержки появилось презрительное выражение. — Ну знаю… да только ничего в ней нету интересного! Нестоящая особа! Никогда не остановится, не поговорит со мной… больно уж много о себе воображает!

— А сейчас она дома? Или после смерти хозяйки уволилась?

— Чего это она уволилась? — Консьержка недовольно фыркнула. — С таких денег кто же по своей воле уйдет?

— Так, значит, дома?

— Нет! — Дама, похоже, начала сердиться. — В химчистку ушла! Вот буквально пять минут назад, как раз когда передача началась! Ой, я же из-за вас все пропустила!

— Химчистка где? — коротко осведомился Маркиз.

— Да рядом тут, в торговом центре.

— Александра как выглядит? — рявкнул Леня, потеряв терпение. — Молодая, старая?

— Средних лет, — консьержка от растерянности отвечала толково, — помоложе меня будет. Вида неказистого, волосы серые, сама бледная, одета кой в чем. Пальто такое, цвет ББ…

— Какой? — удивился Маркиз.

— Бывший бордо! — отрезала консьержка. — Сами увидите! — И она отвернулась к телевизору, давая понять, что разговор окончен.

Леня выскочил из подъезда и понесся в сторону торгового центра, где находилась химчистка. Консьержка не обманула: очень скоро он увидел впереди сутулую фигуру с большим пакетом в руках. Пальто и правда когда-то было бордовым, однако от долгой носки выгорело и вылиняло, и теперь на нем были сизые проплешины, а чернобурка на воротнике лезла едва ли не клочьями.

Все сходилось — и жуткое пальто, и неказистый внешний вид, только волос не было видно под свалявшейся вязаной шапкой фасона «мечта мигранта».

Леня в раздумье двигался следом за домработницей Окуня, прикидывая, как бы с ней познакомиться поближе и приватно побеседовать. Как только он увидел ее, то сразу понял, что с этой женщиной все его обычные номера не пройдут. Тетка была в самом неудобном для общения возрасте.

Молодую девицу Маркиз разговорил бы без труда: как уже не раз было замечено, его обаяние безотказно действовало на продавщиц магазинов косметики и парфюмерии, официанток маленьких кафе, сестричек в регистратуре районной поликлиники — словом, тот контингент, из которого в советские времена набирали участниц в популярную передачу «А ну-ка, девушки!».

Женщины за тридцать тоже не были обойдены Лениным вниманием, но — странное дело! — отчего-то поддавались на его обаяние только особы интеллигентные, с высшим образованием — искусствоведы, библиотекари, музейные работники, если преподаватели высших учебных заведений, то обязательно остепененные или уж на худой конец аспирантки. И даже была одна женщина — доктор биологических наук.

Домработница Александра являлась овощем не из этого огорода. По прикидкам консьержки, было ей лет сорок пять, а со спины так и все пятьдесят, вряд ли на нее произвели бы впечатление Ленина обаятельная улыбка и хорошие манеры.

Помощь пришла с совершенно неожиданной стороны. Какой-то ненормальный велосипедист — из тех, кто не может расстаться со своим двухколесным другом даже ранней весной — проехал по лужам, Александра с визгом шарахнулась в сторону, поскользнулась и с размаху плюхнулась в грязный сугроб.

— Ах ты, паразит! Чтоб тебя! — закричала она, но парня уже и след простыл.

— Вы не ушиблись? — Леня был уже тут как тут и подавал женщине ее пакет.

Она ощупала руки-ноги и поднялась. Все было цело, даже пальто не слишком запачкалось, а может, на нем уже было не видно.

Леня подал ей утерянную перчатку и явно не спешил уходить. Консьержка и тут не подвела, она была бы прекрасным свидетелем: обрисованный ею портрет полностью соответствовал оригиналу. Лицо Александры было бледно, жидкие волосы мышиного цвета уныло свисали на щеки. Глаза смотрели тускло.

— Чего надо? — спросила домработница, с подозрением уставившись на Леню.

— Поговорить, — честно ответил он, — насчет хозяйки.

— Из милиции, что ли? — В глазах Александры еще больше прибавилось недоверия.

— Не-а! — безмятежно ответил Леня. — И не из газеты.

— А кто тогда?

— А вам не все равно? Побеседуем приятно за чашкой кофе и расстанемся, довольные друг другом.

— Не получится, — Александра неприязненно отвернулась, — вы мне не нравитесь.

— Ну, дорогая моя, — Леня развел руками, — если вы будете так рассуждать… Нравится — не нравится, это забыть надо, когда делами занимаетесь!

— Какие это у нас с вами могут быть дела? — искренне возмутилась Александра.

— А вот какие. — Леня решил не тратить времени зря и показал ей самый краешек тысячной купюры. — Я вам предлагаю хорошие деньги в виде оплаты информации. Если мало — скажите, прибавлю, но в разумных пределах.

— Не пойдет, — буркнула Александра и подхватила свой пакет, собираясь идти, — мне твои деньги не нужны.

— Что, — рассердился Леня, — так много в домработницах гребете, что уже и деньги не нужны? Только чего тогда в таком пальто ходите жутком? Лошади испугаются!

— Что же мне, в хорошем на работу таскаться? — рассердилась в ответ Александра. — Не напасешься…

Она резко шагнула в сторону, снова поскользнулась и упала бы, если бы Леня не подхватил ее под руку.

— Ладно, хоть до химчистки вас провожу, а то еще руки-ноги поломаете, — примиряюще сказал он.

Александра ничего не сказала, но руку не вырвала.

— Денег, говоришь, много, — ворчала она себе под нос, — небось наша консьержка наболтала? Противная она баба, до всего есть дело! Особенно любит чужие деньги считать!

Маркиз промолчал, однако не мог не согласиться с таким определением.

— Что, мало хозяйка платила? — посочувствовал он. — Зачем же вы теперь-то горбатитесь, когда ее на свете нет. Увольнялись бы, да и дело с концом!

— Ага, как же, уволишься тут, когда они мне двадцать две тысячи задолжали!

— Да неужто? — притворно ахнул Леня.

— Она, Ритка-то, все говорила: «Потом, потом, у мужа получишь, а у меня денег нету». А этот теперь свое завел: «У меня такое горе, жену убили, а ты со своими деньгами лезешь!» А я-то при чем?

— Правильно! — горячо посочувствовал Леня. — Ты заплати человеку заработанное, тогда он тебе в горе и посочувствует. Дело делом, это первая заповедь.

Александра поглядела подозрительно, но в Лениных глазах горел такой праведный огонь, что она поверила в его искренность.

— Я шубу купила, денег заняла под зарплату. А теперь отдавать нечем, и кто я перед людьми выхожу? Аферистка, да и только! Вот, таскаюсь на работу, прибираю потихоньку — не сидеть же просто так…

В химчистке приемщица с неудовольствием глянула на норковую шубку, крашенную под дикого леопарда, и нелюбезно процедила:

— На натуральный мех гарантию не даем.

— Да мне до лампочки, — грубо ответила ей Александра, — лишь бы пятна вот тут отошли.

Леня вытянул шею. Пятна на подоле шубки были цвета ржавчины. Поскольку покойная Маргарита Михайловна вряд ли занималась в этом пальто работами по железу, Леня рискнул предположить, что пятна могут быть кровавыми.

— Это что же — в этой шубке ее?.. — спросил он вполголоса и провел ребром ладони по горлу.

Александра нахмурилась, но тут приемщица обратила ее внимание на то, что отсутствует верхняя пуговица.

— Чтобы потом с нас не спрашивали! — И она показала на табличку, гласившую, что администрация химчистки не отвечает за съемную фурнитуру.