Алиби для бультерьера - Наталья Александрова

— Жалко, что все не выдергала, — злорадно ответила Лола. — Ленька, я так не могу! У меня нервы на пределе! Во сне сегодня видела манную кашу, а ты знаешь, как я ее ненавижу! Я как тебя вижу — сразу думаю, что это не ты. Зачем ты притащил в дом этого типа?

— Тише! — шепнул Маркиз. — Он услышит и обидится, комната для гостей рядом. И потом, при чем тут я, если ты сама его впустила?

— Он меня обманул! Он представился тобой!

— Ты ведь говоришь, что знаешь меня как облупленного, прекрасно меня изучила за эти годы, а купилась на дешевый трюк!

Лола замахнулась, чтобы как следует треснуть этого негодяя Леньку по затылку, но тут в дверях кухни появился слегка сутулый мужчина прилично за пятьдесят с очень длинными руками. Он обвел кухню маленькими глазками-буравчиками, подозрительно принюхался и облизнул красные губы. Лола попятилась к Маркизу.

— Здрасте, Артур Васильич! — растерянно пробормотал Леня, но тут же опомнился: — Ну, Толька, ты даешь! Классно! Это директор цирка наш бывший, Щекотило — ну вылитый! Просто один к одному!

Анатолий в образе Щекотило сделал было шаг к Лоле, но разглядел в ее глазах что-то для себя неприятное и бочком выбрался из кухни.

— Леонид! — звенящим голосом сказала Лола. — Я тебя официально предупреждаю, что если этот тип немедленно не уберется из нашей квартиры, уйду я. Это не шутки и не капризы. Я так не могу. Уйду и Пу И заберу с собой, собака тоже нервничает. А вы тут как хотите — можете гримироваться хоть под Чикатило, хоть под Джека Потрошителя!

Явился кот и подошел потереться к Лоле, этим он выражал свою солидарность. Леня переглянулся с Аскольдом, понял, что он в меньшинстве, и отправился на переговоры к приятелю.

Решили, что нужно Анатолию переезжать в ту самую коммуналку под крылышко к Зинаиде Викентьевне.

— Слушай, но там же жить невозможно! — поежился Анатолий. — Холод, как в морозильной камере. Там какой-то бандюган устроил самоуправство, теперь отопление не работает.

Леня внимательно выслушал всю историю и расстроился. Зинаиду Викентьевну он помнил с детства, а теперь подкармливал понемногу и старался всячески облегчить старушке жизнь. Он пораскинул мозгами и решил приспособить талант Анатолия послужить общему делу.

— Говоришь, этот тип сейчас в командировке?

— Да, старуха бормотала что-то, что он месяц отсутствует, месяц дома живет, такой у него режим.

— Тогда едем к Зинаиде, пускай этого соседа сверху подробно описывает!

Маркиз припарковал машину возле своего старого дома в Апраксином переулке, заглушил мотор.

— Ну что, — он обернулся к Анатолию, — готов?

— Само собой! — Анатолий набычился, надвинул кожаную кепку на самые глаза и грозно задвигал желваками. Он входил в образ великого и ужасного Валентина Хруща, жильца из квартиры на пятом этаже.

— На ком бы тебя проверить… — протянул Леня, вылезая из машины.

В это время из подъезда вышла маленькая аккуратненькая старушка в тщательно завитых седых кудерьках и в допотопной шляпке с искусственными цветами и фруктами, с такой же аккуратненькой, такой же престарелой и такой же кудрявой болонкой на поводке. Увидев выбирающегося из машины Анатолия, старушка испуганно ойкнула, подхватила свою болонку на руки и припустила в сторону сквера, растерянно бормоча:

— Пойдем отсюда скорее, Зизи, а то он выпустит своего крокодила… как всегда, без намордника и без поводка…

— Ну вот и проверка. — Леня довольно усмехнулся. — Можно сказать, что местное население тебя признало!

Закрыв машину, приятели направились в жилконтору.

В жилконторе, как обычно, происходило повседневное вавилонское столпотворение. Одну сторону коридора занимала очередь в бухгалтерию — растерянные жильцы, которые безуспешно пытались разобраться со счетами за коммунальные услуги, во время вынужденного ожидания оживленно обменивались неквалифицированными советами. В другом конце этого же коридора толпились страдальцы, пытавшиеся прорваться на прием к технику-смотрителю. Некоторые из них, несмотря на теплый день, были обмотаны шерстяными шарфами и кофтами, как наполеоновские солдаты во время отступления из Москвы. Это, несомненно, были те, у кого дома не работало отопление. Они настолько промерзли, что не могли согреться даже в душном и жарком жилконторском коридоре. При виде Анатолия, загримированного под Валентина Хруща, эти несчастные засверкали полными ненависти взорами, однако никто из них не решался на прямой конфликт — Хрущ был известен в окрестностях своим крутым нравом.

Растолкав запуганных жильцов, Анатолий пробился к двери кабинета и схватился за ручку.

— Извините, сейчас моя очередь… — проговорил бледный интеллигент в пальто неопределенного цвета и сползших на кончик носа крупнокалиберных очках.

— Чего?! — Анатолий, окончательно вжившийся в образ Хруща, повернулся к осмелившемуся протестовать интеллигенту всем телом и смерил его презрительным взглядом. — Ты, хомяк недокормленный, ты с кем это разговариваешь? Тебе что, срочно захотелось в палату интенсивной терапии? Так я это запросто могу устроить!

Интеллигент поправил очки, разглядел своего обидчика, испуганно хрюкнул и задним ходом ввинтился в плотную толпу товарищей по несчастью.

— Больше нет недовольных? — строго осведомился фальшивый Хрущ и, не дождавшись ответа, вошел в кабинет. Маркиз проследовал за ним в качестве бесплатного приложения.

— Ничего не могу сделать, — автоматически проговорила моложавая, сильно накрашенная тетка, восседавшая за обшарпанным столом, не поднимая глаз на посетителей, — на ближайшие два месяца все расписано. Могу записать заявку на июнь…

— Чего? Отопление будешь в июне ремонтировать? — протянул фальшивый Хрущ, остановившись перед столом техника. — На фига мне в июне твое отопление?

— Гражданин, не хулиганьте! — процедила тетка. — Или вам придется покинуть помещение…

— Ты хоть глаза-то подними! — рявкнул Анатолий. — Погляди, с кем разговариваешь! Или столько краски на веки нашпандорила, что уже и поднять их не можешь? Тебе, как Вию, для этого посторонняя помощь требуется?

Смотрительница удивленно подняла взор, разглядела посетителя и переменилась в лице.

— Валентин Степанович! — испуганно проблеяла она. — А я вас не ожидала… меня проинформировали, будто бы вы в командировке… я очень извиняюсь…

— Извиняется она! — Анатолий набирал обороты. — Ты лучше не извиняйся, а дело делай!

— Так ведь… вы же возражали насчет отопления… я уж все заявки на июнь перенесла… чтобы вас не беспокоить…

— Раньше возражал, а теперь не возражаю! — гаркнул Анатолий.

— Это вы точно? — пролепетала тетка. — А вы потом претензий не будете предъявлять?

— Если я сказал — значит, все точно! У меня всегда так! Только чтобы быстро! У меня времени нету с вами сопли жевать! Сей момент посылай ко мне своего инвалида умственного труда, пока я не передумал! Чтоб одна нога там, а другая тоже там! Пускай подключает чего надо!

— Сию минуту… — Смотрительница потянула из кармана мобильник, потыкала в него толстым пальцем с квадратным фиолетовым ногтем и торопливо проговорила: — Макаронов, это Лариса Мамедовна! Ты чем сейчас конкретно занят? Сию секунду бросай свой засор и перебазируйся в двадцать шестую квартиру! Насчет отопления… Да, в двадцать шестую! Да, хозяин в наличии! Да, не возражает! Я тебе что сказала? Перебазируйся срочно, пока он не передумал! А на этот засор… да, правильно понимаешь! Все, Валентин Степанович, — рапортовала она Анатолию, — можете идти к себе по месту прописки. Через три минуты сантехник будет в вашем полном распоряжении!

— То-то! — строго проговорил Анатолий и покинул кабинет.

— Да, Толик, в тебе пропадает великий артист! — с уважением произнес Маркиз, когда приятели покинули коридор жилконторы. — Станиславский и тот сказал бы: «Верю!»

— Не знаю никакого Станиславского, — гордо ответил Анатолий. — Техника-смотрителя убедить гораздо сложнее, чем этого твоего Станиславского!

Приятели поднялись на пятый этаж и остановились перед квартирой Хруща. Обещанный сантехник еще не появился, но в данной ситуации это было им только на руку. Леня достал свою знаменитую отмычку и приступил к работе. Замки у Хруща, как и следовало ожидать, были серьезные, и Маркизу пришлось попотеть. Однако через три минуты дверь была успешно открыта, тем самым еще раз подтвердив известную аксиому, гласящую, что замки существуют только для честных людей.

Только коллеги вошли в квартиру и огляделись, как на лестнице послышались тяжелые шаркающие шаги и на пороге появился сантехник из жилконторы Макаронов, более известный среди жильцов как дядя Чирик. Это свое прозвище Макаронов получил еще в советские времена, когда за любую услугу требовал с жильцов десять рублей, или чирик, как тогда называлась эта купюра. Если жильцы возмущались его аппетитами, дядя Чирик ухмылялся и отвечал: