Воровская семейка - Элли Картер

— А поближе ты не смогла подобраться? — спросил Гейл у Габриэль.

Девушка сунула в рот жевательную резинку и принялась громко ее пережевывать.

— Ты имеешь в виду, к крепости? Серьезно? Отличный выбор, ребята.

— Мы ничего не выбирали, — напомнила Кэт.

— Как угодно. Это место огорожено пятиметровой каменной стеной.

— Это нам известно, — сказала Кэт.

— А по периметру стоят четыре башни. С охраной.

— Мы знаем. — Кэт закатила глаза.

— И еще там ров! Как тебе это, Мисс Всезнайка? Ты знала, что там настоящий ров? А в воде всякие… штуки? — Габриэль картинно вздрогнула всем телом (некоторыми его частями особенно красноречиво), но все и так было ясно.

Гейл сунул снимки обратно в карман, повернулся и облокотился на стену, глядя вниз.

— Ладно, — сказала Кэт. — А что насчет полицейских протоколов? — спросила она, но Габриэль только расхохоталась в ответ. — Ты что, не сходила в полицию… ни разу? Ты даже ни о чем их не спросила? — продолжала настаивать Кэт, не обращая внимания на заливистый смех кузины, разносившийся повсюду. Даже Гейл улыбнулся. Но Кэт застыла как вкопанная, не в состоянии поверить, что кто-то, в чьих жилах текла кровь дяди Эдди, мог не знать, что лишь несколько ограблений в истории человечества вовсе не попали в полицейский протокол.

В конце концов, люди обычно замечают, если в 20:02 все автомобильные сигнализации в городе отключаются на двадцать минут. Или если пятнадцать светофоров перестают работать ровно между девятью и десятью вечера. Или если патрульная машина натыкается на брошенный автобус без опознавательных знаков, зато полный клейкой ленты и птичек колибри.

Это следы людей, которые ступают по земле очень осторожно. Но все же это следы.

— Люди вроде Артуро Такконе не вызывают полицию, Кэт, — медленно проговорила Габриэль, словно Кэт за время своего отсутствия стала очень глупой. — Те из нас, кто не бросают свою семью, обычно знают такие вещи.

— Боже, да я уехала всего на три…

— Ты уехала. — Голос Габриэль был холоднее арктического ветра. — И ты бы все еще торчала за своими стенами, увитыми плющом, если бы мы не… Ты бы еще была там.

Истина — странная штука. Кэт это было хорошо известно. Скульптор высекает изображения из камня. Машина печатает на бумаге фото покойного президента. Художник накладывает краски на холст. Разве важно, кто истинный автор? Разве подделка Пикассо не так же красива, как подлинник? Может, Кэт была единственной в своем роде, но ей так не казалось. И все же, глядя на Гейла и свою кузину, она отчетливо чуяла фальшь.

— Габриэль, — медленно начала Кэт, — откуда ты знаешь, что в Колгане был плющ?

Девушка фыркнула и быстро ответила что-то про удачную догадку. Но Кэт уже мысленно видела перед собой картинку: черно-белое видео с камеры наблюдения. Кто-то в свитере с капюшоном бежит через двор. Она повернулась к Гейлу и осознала, что он был слишком высоким и широкоплечим, чтобы сойти за нее. А человек на видеозаписи был достаточно похож на Кэт, чтобы ввести в заблуждение весь преподавательский состав Колгана. Но что действительно беспокоило Кэт — это тот факт, что и она попалась на удочку.

— Так это была Габриэль, Гейл? — Кэт хлопнула его по плечу. — Значит, тебе было недостаточно просто вышибить меня из школы — надо было использовать для этого ее? Габриэль!

— Я все слышу, — пропела ее кузина.

Гейл повернулся к Габриэль, указывая на Кэт:

— Она такая милашка, когда ревнует.

Кэт пнула его в голень.

— Эй! Я должен был это сделать, ты не забыла? И, вопреки многочисленным слухам, я знаю не так много девушек. — Обе сестры уставились на него. — Ладно, я знаю не так много девушек с вашими способностями.

Габриэль захлопала ресницами.

— О, ты умеешь заставить девушку чувствовать себя особенной.

Но Кэт… Кэт чувствовала себя дурой.

Она посмотрела на Гейла.

— Встретимся в отеле.

Кэт повернулась к своей кузине.

— А с тобой увидимся на Рождество, или на очередной свадьбе твоей матери, или… где-нибудь еще. Спасибо, что приехала, Габриэль. Но я уверена, что где-то наверняка есть пляж, который тебя уже заждался, так что можешь вернуться к своим делам, а я вернусь к своим.

Кэт почти дошла до угла, когда кузина вдруг окликнула ее.

— Думаешь, ты единственная, кому дорог твой отец?

Кэт остановилась и посмотрела на девушку. Первый раз в жизни Кэт готова была поклясться, что сестра не обманывает ее. К тому моменту, как Габриэль исполнилось семь, она научилась называть папой пятерых разных мужчин. В их числе были и нефтяной магнат из Техаса, и бразильский миллиардер, и мужчина с ужасным прикусом, который работал на правительство Парагвая, контролировавшее ввоз и вывоз чрезвычайно дорогих подделок Моне — но ни один из них не был ее отцом на самом деле.

— Я нужна тебе, — сказала Габриэль. В ее голосе не было ни доли сомнения. Ни капли кокетства. И ни тени глупости. Она была истинной внучатой племянницей дяди Эдди. Мастером своего дела. Вором-профессионалом. — Хочешь ты этого или нет, Китти-Кэт, но пришло время воссоединиться.

Кэт не произнесла ни слова, пока Габриэль парковала крошечную европейскую машинку на обочине ветреной проселочной дороги. Вокруг была сплошная темень, не было слышно ни звука. Кэт открыла дверь и вышла из машины. Она почувствовала легкий влажный ветерок, подняла глаза на беззвездное черное небо. Идеальная ночь: любой вор мог о такой только мечтать.

— Напомни мне, почему именно я должен был ехать сзади? — Гейл потянулся, глядя на девушку.

— Потому что миллиардеры всегда ездят на задних сиденьях, дорогой. — Кэт хотела похлопать Гейла по груди, но не успела она этого сделать, как он схватил девушку за запястье и прижал ее руку в перчатке к своему гулко бьющемуся сердцу.

— Ты уверена, что это хорошая идея? — спросил он.

Кэт могла сочинить тысячу ответов, но правда звучала лучше всего.

— Это наша единственная идея.

Пока Габриэль натягивала капюшон и глушила двигатель, чтобы случайно оказавшийся здесь охранник или просто любопытный бродяга не полез к ним с вопросами, Кэт не сводила глаз с Гейла. В эту минуту он выглядел совсем как парень в пижаме с Суперменом. Напуганный, но решительный — и совсем чуть-чуть похожий на героя.

— Кэт, я…

— Идете? — в темноте раздался шепот Габриэль, и Гейл осекся. Кэт не оставалось ничего другого, кроме как развернуться и направиться к крутому берегу, погруженному в густой мрак. Ветки под ногами хрустели, словно петарды, готовые взорваться.

«Ой!» — произнесла Кэт десять минут спустя, оступившись уже в тысячный раз. Она не знала, что хуже — то, что Гейлу постоянно приходилось ее подхватывать, или то, что Габриэль видела, какая она неуклюжая.

Она ждала, когда Габриэль скажет: «Кэт совсем вышла из строя». И была уверена, что Гейл в ответ пошутит, что в Колгане плохие уроки физкультуры. Но все молча взбирались на крутой холм, карабкаясь вверх, пока Габриэль внезапно не остановилась. Кэт чуть не врезалась в сестру, когда та вытянула руку и произнесла:

— Вот он.

Даже ночью и даже с такого расстояния было видно, что Артуро Такконе построил себе настоящий дворец, сделанный из камня и дерева и окруженный оливами и виноградниками. Райский уголок, как на открытке. Но от внимания Кэт также не ускользнули башни и охранники, тяжелые ворота и каменные стены. Это был вовсе не рай — скорее роскошная тюрьма.

Все трое легли на живот, прямо на влажную траву, и принялись разглядывать виллу, раскинувшуюся под холмом. Кэт не хотела признавать этого, но Габриэль была абсолютно права: это нужно было увидеть своими глазами. Еще вчера, когда они показывали карту Саймону, Кэт думала, что дом Такконе — один из самых сложных объектов, которые она видела в жизни. Но когда облака отступили и лунный свет озарил ров под стенами замка, Кэт поняла, что надо быть полным дураком, чтобы приблизиться к этой крепости.

— «Лесной сурок»? — спросил Гейл.

— Слишком долго, — ответила Кэт. — Подкоп занимает много дней, а Такконе вряд ли оставляет лес без присмотра.

— «Падший ангел»?

— Возможно, — задумчиво сказала Кэт, глядя на небо. — Но даже если выбрать темную ночь, внутренний дворик слишком мал, чтобы так рисковать: тебя или твой парашют обязательно заметят. И потом, никто ведь не строит башен, если не хочет доверху набить их охраной.

— С ружьями, — добавила Габриэль.

Кэт посмотрела на сестру: та перевернулась на спину, положила руки под голову и принялась разглядывать темные тучи, затянувшие небо. С таким видом Габриэль вполне могла бы лежать на пляже или в собственной постели — настолько непринужденно она выглядела. А ноги Кэт болели после долгой ходьбы по лесу. Ее черная лыжная шапочка была слишком жаркой и неудобной. И она никак не могла перестать думать о том, чем пахнет Гейл и нравится ли ей этот запах.