В сердце тьмы - Дэвид Дрейк

— Невозможно, — твердо сказал полководец. — Чтобы сделать такие станки, потребуется сделать станки, чтобы делать станки, которые делают станки. У нас нет времени.

Грани тут же задрожали, запутавшись. Кристаллический разум, который называл себя Эйд, смотрел на реальность совершенно по-другому, отлично от людей. Логика за выводом Велисария была ему непонятна. Там, где человек видел сложную систему следствий, причин и результатов, Эйд видел великолепный калейдоскоп вечности.

«У малва будут танки».

Мысль несла в себе грустный подтекст. Велисарий улыбнулся, но только слегка. Эйд напомнил ему маленького ребенка, жалующегося на соседского мальчика. У него красивая новая игрушка, так почему у меня ее нет?

— Танки малва полностью отличаются от этих, в видении. Их не производят таким образом, с такой… — Велисарий пытался подобрать слова для описания вещей, которые никогда не видел в реальной жизни.

Пустоту заполнил Эйд:

«Машинной точностью. Массовое производство».

— Да. Малва не используют эти методы. Они пользуются теми же базовыми методами, что и мы, римляне. Мастерство ремесленников. Навыки мастеровых.

«Не понимаю».

Велисарий вздохнул. Несмотря на всю потрясающую сообразительность, странный разум Эйда часто путался при столкновении с самыми простыми человеческими реальностями.

— Каждый танк малва — танки, которые они сделают в будущем — станет уникальным. Ручной работы. Результатом медленного, тяжелого груда. Малва могут себе позволить такие методы, с их гигантскими ресурсами. Греческие ремесленники превосходят их, но не сильно. Мы никогда не сможем соответствовать малва, если станем их просто копировать. Мы должны найти свой путь.

Полководец резко рубанул воздух.

— Забудь о танках. Еще раз покажи мне битву. Это не могло быть — не сможет быть — только танковое сражение.

Монтаж образов. Пехота в траншеях, стреляют из неких ручных пушек и бросают гранаты. Ряд других пушек спрятан в небольшой рощице. Изрыгают огонь. Странный стеклянно-металлический фургон останавливается. Его не тянет никакая лошадь. Поверх фургона находится целый набор труб. Внезапно из труб вылетает пламя и вперед летит партия ракет. Еще один…

— Стоп! Вот тут — сфокусируйся вот тут! Ракетный фургон!

Снова фургон. Теперь Велисарий видит, что внутри закрытой стеклом передней части сидят люди. Другие люди помещают ракеты в трубы. Трубы установлены в задней части фургона и направлены под углом в небо. Снова огонь. Снова летят ракеты.

— Что это?

«Их назовут „Катюшами“. Там восемь стотридцатидвухмиллиметровых ракетниц, установленных на грузовиках марки 4X6».

— Да. Да. Это возможно.

Мысль, которая теперь пришла от Эйда, несла гораздо больше горечи.

«А почему это возможно, а не танки? И то и другое изготавливается одними и теми же способами, которые, как ты сказал, невозможно скопировать. Противоречие».

— Ты путаешь эти… — грузовики? — с ракетами. Это две разные вещи. Мы не можем произвести грузовики, но можем сделать ракеты. Не такие хорошие, но достаточно хорошие. А затем мы заменим грузовики на другую… — он пытался подобрать незнакомые, пока еще неизвестные ему термины.

«Оружейную платформу».

— Да. Вот именно.

Велисарий распрямил спину, потянулся. Движение слегка нарушило концентрацию. Он увидел, как Дададжи Холкар стоит на коленях на своем настиле и молча молится. Раб поднял глаза. Мгновение Холкар и Велисарий смотрели друг на друга, потом раб склонил голову и продолжил молитву. Несмотря на всю торжественность позы Холкара, Велисарий заметил улыбку на его лице. Он ни разу не сказал Холкару ни слова об Эйде, но знал: представитель маратхи пришел к своим собственным выводам. Выводам, которые недалеко ушли от правды. В этом Велисарий не сомневался. Велисарий закрыл глаза и вернулся к делу.

— Ты продолжаешь показывать мне вещи, которые очень сложно и трудно сделать, — прошептал он. — Мы должны оставаться в рамках простых вещей, настолько простых, насколько возможно, в течение нескольких следующих лет.

От Эйда пришла вспышка отчаяния. Возникло новое видение.

Человек медленно идет по лесу, тащит ноги. У него опущены плечи, он весь грязный, одет в грубо обработанные звериные шкуры. В руке сжимает топор — грубой формы кусок камня, привязанный к топорищу куском шкуры.

Велисарий рассмеялся.

— Думаю, мы в состоянии пойти дальше, Эйд. В конце концов, мы же цивилизованные люди.

Снова отчаяние. И снова видение:

Человек стоит на колеснице. Одет в блестящие бронзовые доспехи — нагрудник, наголенники. Великолепный, изысканно украшенный шлем, поверх которого имеется гребень, защищает голову. В левой руке — большой круглый щит. В правой держит копье. Колесница — небольшое средство передвижения, в которую впрягается пара лошадей. Задняя часть колесницы открыта. Рядом с воином в доспехах есть место только для возничего, который управляет лошадьми в то время, как копьеносец концентрирует свое внимание на приближающихся врагах.

Велисарий начал мягко посмеиваться Эйд все еще грустил. Образ, несмотря на всю четкость, был пародийным изображением легендарной фигуры. Ахилла перед стенами Трои.

Внезапно Велисарий прекратил смеяться.

— Да! — прошипел он. — Колесницы!

И громко рассмеялся.

— Матерь Божия! Никто столетиями не использовал колесницы в военном деле! Но с ракетами… немного видоизменив…

Грани рассыпались, соединились вновь, задрожали, блеснули все за одно мгновение, пытаясь уследить за мыслями полководца-Калейдоскоп закрутился вокруг последствий. Внезапно Эйд привел все в порядок. Появился новый образ, переданный из кристаллического разума для человеческого понимания:

Еще одна колесница. Немного длиннее и шире. Также одноосевая, также открытая сзади. Снова один возничий управляет лошадьми. Но теперь сопровождающий его воин одет только в легкие кожаные доспехи, у него нет с собой личного оружия, если не считать короткий меч, висящий в ножнах на поясе. Он не копьеносец, он ракетчик. Из центра колесницы поднимается крепкий шест высотой пять футов. К шесту приделаны шесть труб — соединенных по три. Воин направляет ракетницы вперед и вбок. На приближающуюся вражескую армию, которая находится в нескольких сотнях ярдов. Он выкрикивает предупреждение. Вместе с возничим пригибается. Ракетчик зажигает спичку и подносит к коротким запалам. Мгновение спустя полдюжины ракет с шипением летят к приближающейся армии.

Возничий поворачивает лошадей и несется прочь. За ним другие колесницы повторяют тот же маневр. Не более чем за минуту ряды врага разбиты прилетевшими ракетами. Ракеты были не очень точны, но компенсировали неточность своим количеством и типом взрывов.