Дерзкое ограбление - Йонас Бонниер

сначала даже не вспомнил, что это за записка. Со встречи с заводчиком собак прошло восемь недель. Дожидаясь свой чизбургер, Малуф крутил бумажку в руках, и внезапно его взгляд остановился на названии сайта знакомств, и он тут же все вспомнил.

Взяв поднос, Малуф приземлился за столик у окна с видом на строительный гипермаркет «Баухаус». Сам он никогда не испытывал недостатка в женщинах, но признавал, что для некоторых сайты знакомств – идеальное решение: каждый набирается опыта по-своему.

Он потягивал через трубочку колу, рассматривая записку. Стоит ли позвонить ей?

После встречи в G4S Малуф закинул черный кейс в машину и уехал, разочарованный и выжатый как лимон. Поверить, что заработает миллионы, чтобы через мгновение узнать, что до этого пройдет пятнадцать лет переговоров и обсуждений, – тяжелый удар.

Малуф казалось, что он стал жертвой жестокого развода и директора нарочно дали ему поверить в невозможное, чтобы потом вернуть на землю своими «действующими договоренностями».

Малуф проехал напрямик до улицы Уппландсгатан, чтобы встретиться с Зораном Петровичем. Он и так не был заядлым автолюбителем, а сидеть за рулем «Сеата», когда все внутри кипит от злости, вообще сомнительное удовольствие: и не затормозить резко, и не ускориться. Впрочем, быть может, это оказало успокаивающий эффект: когда Малуф остановился у кафе «Стул», гнев уже немного улегся.

Петрович ждал его на своем обычном месте в дальнем углу кафе: длинное узкое тело, как шест, выдавалось над столом, в руках – стакан теплой воды. Была половина четвертого дня, и кафе пустовало. К Малуфу подошла официантка – наверное, новенькая, раньше он ее здесь не видел, – и он сделал заказ.

– Я принял ее скорее для того, чтобы испытать на прочность мою выдержку, – объяснил Петрович, когда девушка, виляя бедрами в обтягивающей юбке, ушла за кофе.

Малуф давно уже перестал удивляться отношению Зорана Петровича к женщинам, поэтому, проигнорировав эти слова, рассказал о встрече в G4S. Даже будучи одним из самых старинных друзей Малуфа, югослав не смог увидеть на его лице ни следа недавней злости и смятения: приятель со спокойной улыбкой и совершенно невозмутимым видом передавал абсурдный разговор в переговорной в G4S.

– Да ведь это прекрасно! – воскликнул со своим обычным энтузиазмом Петрович. – Ты познакомился с ними, теперь они знают, кто ты и что можешь им предложить. Лучше и быть не могло!

– Конечно, конечно, – коротко рассмеялся Малуф. – Нет, но они же могли купить наш кейс!

– Забудь об этом, – расхохотался Петрович. – Это только начало. А скоро мы знаешь сколько бабла срубим!

Спустя пару минут Малуф против своего желания заразился оптимизмом приятеля. Они оба по натуре оптимисты; если бы не эта особенность, они бы никогда не продвинулись так далеко. Малуф положил записку на поднос, чтобы взять из коробки чизбургер, но не сводил с нее взгляд.

Возможно, Петрович прав и все пойдет по плану, но с такой же вероятностью он может и ошибаться. Но ведь попытка не пытка? Тем более, старик с собаками разве не упомянул, что Александра Свенссон хороша собой?

Малуф достал мобильный.

* * *

Он пригласил ее в ресторан «Мандолина». Они договорились встретиться в ближайшую пятницу около семи вечера. Малуф специально приехал пораньше и ждал на тротуаре, когда часы на колокольне церкви Адольфа-Фредрика пробьют семь раз. Заморосил дождь, и ливанец накинул капюшон. Зима приходить в столицу и не собиралась, главным трендом нынешнего сезона были резиновые галоши.

Когда десять минут спустя показалась Александра, Малуф тотчас понял, что это она – в практичных резиновых сапожках с меховой оторочкой и длинном голубом пуховике. В своей анкете, которую Малуф нашел на сайте знакомств, Александра написала, что она «хочет украсить собой чью-то жизнь». Что же, похоже, мех на сапогах и цвет пальто только подтверждают эти слова. Когда же девушка прошла под уличным фонарем, ему удалось разглядеть ее получше.

На сайте знакомств она написала, что «биологический возраст не имеет значения». Малуф дал бы Александре лет двадцать пять: голубоглазая блондинка с румяными щеками, немного выступающим вперед точеным подбородком и тонкими губами бантиком, как будто жаждущими поцелуев. Малуф помахал ей рукой. Александра обрадованно засеменила к нему и бросилась ему на шею.

Может быть, мужчины, с которыми она знакомится по Интернету, не всегда приходят на встречу?

Они пошли в ресторан и заняли столик в дальнем углу. Официант принес меню, но, когда они определились с выбором, сообщил, что повар хочет удивить их.

– Обещаю, что вы не разочаруетесь.

На озадаченный взгляд Александры ливанец рассмеялся и объяснил, что знает владельца ресторана. И это действительно было так. Зорану Петровичу принадлежали несколько питейных заведений на улице Уппландсгатан.

* * *

Они прекрасно провели вечер – по-другому и не скажешь. Малуф еще заранее решил не расспрашивать Александру про Вестбергу или G4S: захочет – сама расскажет, а он с интересом послушает. Но сам он настаивать не будет, ведь сначала нужно завоевать ее доверие, а уже потом переходить к интересующим его вопросам. Здесь дело в терпении.

Впрочем, Александра не производила впечатление скрытного человека. Она откровенно рассказала о себе и своей жизни – о том, что выросла в пригороде Стокгольма, поступила на экономический факультет Стокгольмского университета, но бросила учебу и пошла работать. Ей нравится получать зарплату каждый месяц, а точнее, наслаждаться сопряженной с этим стабильностью. Она снимает – через вторые или даже третьи руки – однушку в районе Хаммарбю Шёстад. Александра даже обмолвилась парой слов о том, что она уже почти два года работает в инкассаторской компании и ей очень нравится.

«Но половину зарплаты я трачу на цветы», – призналась она.

– Цветы?

– Ой, я обожаю цветы! Приходишь домой, а там пахнет розами и гиацинтами… Разве не круто?

– Очень, – согласился Малуф.

– А на кухне у меня растут травы. Ничего экзотического: базилик, розмарин, кориандр. Вроде все. Ну, и балкон у меня есть. Не знаю, что бы я без него делала.

– Понятно.

– Зимой, конечно, ничего не вырастишь, но все пеларгонии стоят у меня в подвале, и, как только потеплеет, я их снова вытащу на балкон. Я и не думала, что они перезимуют, а они живее всех живых!

– Конечно, конечно, – засмеялся Малуф.

Лицо Александры внезапно приняло серьезное выражение, и она посмотрела ему прямо в глаза:

– С тобой так легко болтать. Я правда так думаю. Правда-правда!

– Конечно, – ответил он, обнажив зубы в широкой улыбке. – Я…тоже так думаю.

– За встречу, Мишель!

Они сделали по глотку красного вина. Александра Свенссон не останавливалась – и ей даже не требовалось его участие, она легко принимала его мнение, вечер продолжался, не требуя от