Дженни. Томасина. Ослиное чудо - Пол Гэллико

Питер не знал, долго ли смотрит, но оторваться не мог. Тут радио замолчало, он стряхнул чары, обернулся к Дженни и сказал так тихо, как говорят над спящим ребенком:

— Видишь, спит… Мы его удивим. Проснется — а мы здесь!..

Но Питер был неправ. Мистер Гримз не проснулся.

Всю ночь напролёт Дженни, забившись в угол, плакала о том, что старичок никогда не узнает про их возвращение. Питер пытался утешить её, но она дрожала, и было странно, что мистер Гримз спокоен и радостен, когда ей плохо.

Лампочка светила, приёмник играл до полуночи и снова ожил в шесть утра — Питер оттого и проснулся, когда, сам не замечая, ненадолго уснул. Почти сразу вслед за этим послышались шаги и чей-то голос:

— …Иду я за ключами, а у него свет горит, радио играет…

Десятник и два докера вошли в открытую дверь.

— Постойте-ка там! — сказал десятник. — Что-то он не того… Эй, Билл! Билли Гримз! Ты чего, захворал?

— Помер он, бедняга… — сказал первый докер.

Все трое сняли шапки и нерешительно подошли к кровати, хотя ничем уже не могли обеспокоить хозяина. Десятник обвел печальным взором тихого старика, яркие цветы, полосатую кошку с блестящими глазами и тёпло-белого кота без единого пятнышка. Потом он выключил радио и погасил свет.

— Умер, — сказал он. — А были с ним только две верные кошки…

Питер даже обрадовался, что Дженни не понимает этих слов, и тому, что рабочие не узнают печальной правды. Тем временем десятник бережно прикрыл одеялом плечи и голову мистера Гримза. Один из докеров нагнулся, почесал Питера за ухом и сказал:

— Вот какое дело, киски… Придётся вам искать новый дом, нового хозяина… Ну ничего, мы тут управимся, чтобы всё было чин-чином, а потом уж и вас пристроим… Билл не хотел бы, чтоб обижали его старых друзей.

И все трое тихо ушли, а дверь не закрыли.

— Они всё сделают, — сообщил Питер Дженни. — Он мне сказал. Ты не беспокойся…

Но Дженни всё плакала, причитала и каялась.

— Если б не я, он был бы жив… — говорила она — Он жил бы ради нас… А заболел бы, мы бы сидели с ним… или сбегали за помощью… Лучше бы мне умереть, чем ему!..

Питер понял, что надо её отвлечь. Конечно, думал он, забыть она не забудет, нельзя забывать о своей жестокости, но нельзя же грызть себя до смерти. Надо немедленно отвлечь ее, и сделать это может только он.

— Дженни, — проговорил он наконец. — Я хочу домой… На Кэвендиш-сквер.

— Домой?.. — переспросила она.

— Да, — отвечал он. — Может, увижу хоть издали кого-нибудь из моих…

— Иди, — сухо сказала Дженни. — Я тебя не держу.

— Как же я пойду без тебя? — быстро сказал он. — Я и дороги один не найду… Помоги мне!

Дженни выпрямилась, лизнула себя несколько раз и нетвёрдо начала:

— Если я нужна тебе…

— Очень нужна! — поспешил он ответить.

— Тогда я пойду с тобой куда хочешь, — закончила она. И они выскользнули из лачужки. На сей раз первым двигался Питер, Дженни бежала за ним.

Часть третья

Глава 18

В Лондоне

На самом деле Питер не так уж хотел увидеть своих. Он понимал, что они печатают в «Таймс» объявления, но не верил, что о нём тоскует кто-нибудь, кроме няни, которой без него, в сущности, нечего делать. Отца так и так дома нет, а мама… И тут ему становилось грустно, но грустил он, как грустят по очень давним временам. Наверное, мама погоревала немного и утешилась, ей же некогда, а потом привыкла.

Семьёй его всё больше становилась Дженни. Конечно, она слишком много болтала и никак не могла сравниться красой с премированными кошками, которых он видел на картинках, но теперь он не променял бы её ни на какую красавицу.

Знал он и то, что его родители не обратят внимания на двух бродячих кошек. Он все знал, но помнил, как Дженни утешила его и отвлекла плаванием в Глазго. И теперь, когда она казнила себя и горевала об умершем, Питер, подражая ей самой, решил отвлечь её от горя и покаяния.

И впрямь, отправляясь в путь, она заметно повеселела и всячески старалась помогать ему в практических делах. Кошкам вообще нелегко пройти через огромный город, а Дженни не видывала Кэвендиш-сквер и не могла бы пройти туда: усы помогали ей безошибочно находить лишь те места, где она бывала хоть раз. Но Питер понимал, что говорят люди, и читал надписи на омнибусах. Так добрались они до тех мест, откуда он знал дорогу.

Но прокормиться и защититься он бы без Дженни не смог. Она рассказывала ему по пути, что надо знать о собаках. Собак на поводке замечать не стоит, сколько бы они ни ярились, — они потому и злятся, что им стыдно гулять на поводке. Терьеры (без поводка) опасны всегда, дворняжек бояться нечего. Бежать от собаки нельзя, потому что почти все они плохо видят, склонны к истерии и погонятся за кем и за чем угодно. Если же ты стоишь неподвижно, они часто проходят мимо, особенно те, кто имел дело с кошками. Память у них хорошая. А чего им бояться — сейчас увидишь.

И она продемонстрировала Питеру короткую схватку с толстым скотчтерьером, который, получив когтями по нежному носу, позорно бежал. Правда, выскочила хозяйка и швырнула в них кастрюлей, но они увернулись.

— Драться с ними надо не всегда, — пояснила Дженни. — Часто они вырастают вместе с кошкой и любят с нами играть. Эти на нас не лают, просто подходят и обнюхивают, виляя хвостом. У них это означает не раздражение, а удовольствие. Как кто, а я всё же даю им лапой по носу, чтобы знали своё место.

— А если собака большая, вроде тех, в Глазго? — спросил Питер.

Дженни вздрогнула.

— Уф-фу! — сказала она. — Давай про них не вспоминать. Когда видишь бультерьера — беги или побыстрее лезь куда-нибудь наверх. С другими собаками, поменьше, можно делать вот что. Смотри!

Они проходили вдоль пустыря, и Дженни нырнула в самую чащу цветов и трав. Набравши в лёгкие воздуха, она стала раздуваться, не переводя дыхания. Питер попытался сделать то же самое, и почувствовал, что превращается в неровный меховой шар. Однако ему было как-то неловко, и он сказал Дженни: «По-моему, это глупо…»

— Нет, — отвечала она. — Ты не видал себя со стороны, а вид у тебя был поистине ужасный. Это совсем не глупо, это мудро. Зачем драться, если можно победить без драки? Чаще всего враг бежит; а не сбежит — что ж, вреда от этого нет, попытаться стоит, даже с нашими, с кошками. Все мы знаем, что это один мех, а страшно, ничего не поделаешь!..

Питеру припомнился грозный вид распушившегося Демпси.

— Кроме того, — завершила поучение Дженни, — полезно вдохнуть столько воздуха: боевой клич выходит очень жуткий. Не сработает раздувание — сработает он. Собаки его очень боятся.

Пробираясь на сей раз сквозь Лондон, Питер обнаружил, что кошки очень похожи на людей. Одни были сварливы и придирчивы, даже если обратишься к ним со всей вежливостью; другие, приветливые и благодушные, успевали пригласить их к себе, прежде чем попросишь о приюте. Попадались и снобы, не желавшие водиться с беспризорными, и. бывшие беспризорные, искренне жалевшие собратьев. Кто-то просто лез в драку, кто-то дрался как бы играя, но многие кошки, жившие при магазине или кафе, радушно угощали чем могли.

Не только от Дженни, но и на собственном опыте Питер научился остерегаться детей, особенно тех, кто слишком мал, чтобы понимать кошек, или тех, кто понимать их может, но склонен к жестокости. Заранее этого узнать нельзя, и бродячим кошкам приходится действовать с большой осмотрительностью.

Питер убедился в этом, когда один мальчик ласково поманил его и, прежде чем Дженни успела вмешаться, он побежал на его зов, припоминая, как его самого тянуло к уличным кошкам. Ожидая, что сейчас его почешут за ухом, он подставил голову, но тут же ощутил острую боль, заорал — и понял, что мальчик изо всех сил дёрнул его за хвост. Передать нельзя, как горько он обиделся.

— А ну-ка, вырвись! — смеялся гнусный мальчик.

Питер вырвался с диким криком, не сомневаясь, что хвоста у него больше нет. Только в конце квартала он решился посмотреть и увидел, что всё на месте. Тогда же понял он, что кошек легко обидеть и что они боятся унижения больше, чем боли.

К счастью, Дженни это знала и не стала утешать его. Очень нескоро, когда и обида и боль затухли, она обернулась к нему и заметила:

— Наверное, дождь пойдёт… Как по-твоему?

Он поставил усики, сморщил шкурку на спине и ответил:

— Вроде бы да, да… Бежим скорее, а то домой не успеем!..

Дженни печально повторила: «Домой», он поглядел на неё, но она замолчала; и они побежали вперёд.

Глава 19

На Кэвендиш-сквер

Когда они прибежали, Питер чуть не кинулся к своему дому, но Дженни удержала его. Нельзя просто миновать новое место, населённое кошками, надо вежливо поздороваться, а главное, почуять, как настроены коренные обитатели.