Кисмет - Люк Треджет

том, чтобы встретиться с Томасом снова, ворошит угольки ее прежнего пыла. Она подносит пальцы к носу — они все еще пахнут мандариновыми корками, даже после душа. И ей неожиданно приходит в голову, что идея провести с Томасом ночь хороша. Это прагматичный, даже разумный поступок. Возможно, если она встретится с французом, напьется, поедет к нему, разденется донага и переспит с незнакомцем, этот спонтанный секс избавит ее от мучительных сомнений и она станет спокойной, трезвомыслящей, решительной. «Кисмет» не предоставляет фотографий участников, и девушка пытается воспроизвести в памяти образ Томаса — как он стоит возле нее в кафе, помогает подсоединиться к Интернету, — но это лишь обращает ее мысли к списку влиятельных женщин, и события в кафе тут же стираются из памяти: ее больше занимает, пришел ли ответ из «Брайтлинга» на ее письмо и что именно ей написали. Восторженное одобрение ее списка будет гораздо лучшим завершением дня, и она сможет заснуть с чувством удовлетворения и выполненного долга. Анна выходит из программы «Кисмет», открывает рабочий электронный ящик и на самом верху списка входящих видит помеченное красным флажком письмо от Стюарта, пришедшее в 18:27: три предложения, адресованные отделу маркетинга «Брайтлинга» (с копией для Анны), в которых начальник заверяет партнеров, что наверняка должно быть «простое объяснение» этого факта, и обещает, что «подобное больше не повторится». Анна переключается на предыдущее сообщение, от Карла из «Брайтлинга», пришедшее в 17:33: он благодарит Анну за список, но просит перепроверить, действительно ли Мексика находится в Южной Америке.

— Что за…

Ниже сообщения Карла Анна обнаруживает собственное письмо, отправленное в 16:59. Она открывает прикрепленный файл и видит имена пятнадцати женщин, распределенные по шести континентам — Северная Америка, Южная Америка, Европа, Азия, Африка и Австралия — таблица в том виде, в каком она была до внесения окончательных исправлений. Анна возмущена, она полагает, что стала жертвой вопиющих технических неполадок, специально подстроенных врагами, чтобы ей напакостить. Этого не может быть: она ясно помнит, как перераспределяет имена по колонкам, как подходит Томас, как письмо не отправляется и как он перезагружает компьютер. Но вот сохранила ли она исправления? Конечно сохранила. Хотя не исключено, что нет. Собственно, раз файл ушел без изменений, стало быть, нет. Вот в чем все дело: человеческий фактор. Как в тот раз, когда фильтр «Антиплагиат» подловил ее на нечаянном заимствовании фразы из «Википедии» или когда она перепутала названия редких видов тропических жаб и лягушек. Элементарная ошибка по невнимательности. Сердце девушки болезненно стучит, она хочет немедленно все исправить: пишет письмо всей команде, принося извинения за путаницу и объясняя, что случайно прикрепила не тот файл. Но глупо отправлять письмо так поздно. Анна удаляет его и начинает составлять короткую записку Стюарту с копией Поле: она сожалеет о случившемся и завтра первым делом внесет правку. Но и это послание кажется ей идиотским, ведь ничего уже исправить нельзя. Так что Анна удаляет и это письмо и сидит неподвижно, пока экран телефона не темнеет и она не роняет аппарат на колени.

Тут в новостях снова появляется Рэймонд Чан, отрицающий всяческие бесчестные действия со стороны их компании. Анна выключает телевизор и сидит впотьмах; лишь пробивающийся с улицы через жалюзи оранжевый свет фонарей подсвечивает мебель в комнате. Часы на стене показывают одну минуту до полуночи. Кончается очередной день, думает девушка. Но она не ощущает умиротворения: сердце ее бешено колотится, нервы истрепаны, а глаза полны слез. Теперь ей ни за что не уснуть. Это не конец дня, это начало ночи.

СРЕДА

В среду вечером Анна решает принять ванну. Это, несомненно, самое приятное средство против бессонницы из тех, что она вычитала на сайте Национальной службы здравоохранения (среди прочего назывались дыхательные упражнения, теплое молоко на ночь, отжимания и секс). Она залезает в воду и осторожно присоединяет дорогие шведские наушники — главный подарок, полученный на прошлый день рождения, — к стоящему на полу ноутбуку, в котором Spotify,[12] основываясь на ее персональных плейлистах, предлагает рекомендованные треки. Spotify обладает необъяснимой способностью угадывать ее настроение. Чаще всего вечерами — нежится ли она в ванне, или лежит на диване, или просто сидит в темноте — Анна закрывает глаза и представляет себя в черной музыкальной комнате; настойчивый ритм и парящие аккорды танцевального трека мгновенно открывают внутри нее целый ландшафт эмоций, вызывают клубящуюся грозовую тучу чувств. А бывает, что неожиданно нечто классическое, десятилетней давности погружает ее глубоко в воспоминания о том, как она брала на себя роль диджея на бесчисленных вечеринках, которые они с Зарой закатывали, когда вместе снимали квартиру в Хакни. Тогда Анна обычно садилась за ноутбук за столом на кухне и составляла плейлисты из современных, узнаваемых, хитовых композиций, вызывавших восторженные завывания четверых танцующих — эти вечеринки они называли «Танцевальный клубок», — а те, что, пребывая в отключке, давно валялись на полу, внезапно оживали и начинали в исступлении прыгать.

Но сегодня вечером Spotify подводит ее: предлагает либо заезженные, потерявшие свое очарование, навязшие в зубах песни, либо что-то незнакомое и мутное, и Анна постоянно протягивает руку из ванны и переключает на следующую композицию. Настроение ее не улучшается, если ей и удается найти то, что нравится, но она упорно продолжает лежать в горячей воде с раскрасневшимся, покрытым каплями пота лицом, осаждаемая со всех сторон тревогами, волнениями, неприятными воспоминаниями. Даже большие пальцы ног, высовывающиеся из мутной воды, действуют на нервы: сколько раз она видела ободранный кроваво-красный лак на отросших ногтях и думала, что пора бы обновить педикюр, и сколько раз откладывала это в угоду гораздо более насущным заботам вроде сегодняшней. Воспоминания о том, как ее вызвали в «тихий уголок», крутились в голове весь вечер. Стюарт не злился и не повышал на нее голос — она ожидала именно такой реакции за отправку неверного списка влиятельных женщин, — но в каком-то смысле повел себя еще хуже: он охарактеризовал положение как «конфуз» (а вид сконфуженного Стюарта — это издевательство) и потребовал от нее подтвердить, что она «держит руку на пульсе» в приготовлениях к интервью с Сахиной и действительно «готова к этому». После беседы Анна до самого обеда пребывала в возбужденном состоянии, а во время обеда, переписываясь с Зарой в WhatsApp,[13] разозлилась, как и подруга, поскольку