Первая чаша - Zarylene

– выпалил Орей, хватая ртом воздух. – Это были демоны! – и, закрыв глаза, монах затараторил молитву. – Высшие, сохраните свет в моей душе, да не позвольте мраку пролиться на землю, да изгоните зло, что смотрит на нас из глубин Межмирья…

Мужчины взволнованно заголосили.

– Какие ещё демоны, монах? О чем ты? – потребовал ответов стражник.

– Он утверждает, что видел демона! Вчера! И что убил его мечом! – выкрикнул Арслан, повернувшись к Орею.

– Помолчи, – остудил его старший брат. – Мы не можем знать наверняка. Это все выглядит странно. Ужасная смерть, но демоны?.. Все колдуны давно покинули эти земли. Среди нас никто не рождается магами, так говорит Великий Круг.

– Но это уже второе такое убийство! – прошептал стражник, и Орей с тревогой посмотрел на Оттара. – Если это не дикие звери и не человек, тогда кто?– А что если, убийца среди нас? Что если эти зверства учиняет кто-то из местных? – предположил старший брат.

– Оттар! Что ты такое говоришь? Кто станет так марать свою душу и измываться над телом? – стражник указал на нагого покойника и боязливо покосился на Орея. – Мы все чтим заветы Высших. Не убей – это первое, что всем нужно знать. Ничего, кроме Священного Права Мести, не допускается. Тем более такое… такое!..

Орей почесал в затылке, озадаченный неким Священным Правом Мести. Это ему ещё предстояло узнать, но больше всего хотелось бросить всё и бежать обратно в обитель. Там если и есть демоны, то уже знакомые, а здесь творится нечто худшее.

Некоторое время мужчины тяжело молчали, смотрели под ноги, но упорно отводили взгляды от тела.

– И все же, я бы не отрицал, что это мог быть человек. Падший или находящийся во власти тьмы, которая творит подобное руками живого, – мудро рассудил Оттар. Орей кивнул его словам – старший брат Арслана производил впечатление умного человека. Монах подумал, что с ним можно вести дела, в то время как его спаситель оказался странным. Чего стоит только его заявление о козах! Орей готов был поклясться собственной жизнью, что точно ничего о них не говорил, он хоть и заикается, но не сумасшедший в беспамятстве.

– Надо его покрыть и отнести в дом. Назира пусть подготовит мужа к погребению.

– Монах, подай-ка свой плащ! – заявил вдруг страж, повернувшись к Орею.

– Что? Какой плащ? – оживился Арслан, а у монаха душа сжалась от страха. Он дотронулся до плеча и ощутил плотную ткань на нём.

– Ты разве выходил из дома в плаще? – Оттар с интересом взглянул на монаха. Тот растерялся окончательно и не знал, что сказать. То, что он забрал из тайника, вновь вернулось к нему. Но для чего и почему именно сейчас, осталось для Орея секретом.

Он нерешительно кивнул братьям, стащил с плеча эту странную накидку и накрыл ею покойника, присев рядом в траву.

– Я… Я сам его донесу, – предложил он, обмотав Хасана плащом и перевязав на уровне шеи и колен – настолько хватало длины ткани. В свете факелов она казалась темно-лиловой, но Орей точно знал, что этот плащ синий. Чувствовал какую-то непознанную силу, источающуюся от этой вещи.

– Хорошо, иди за мной, – Оттар выбрался из травяных зарослей к дороге. Монах закинул тело на плечо и понес. Деревенские с интересом и волнением наблюдали за ним – парень-то поднял труп и даже не крякнул от натуги.

Теперь шествие замыкал Арслан.

– Ты же был без плаща. А, монах? Я прав? – допытывался он до своего гостя. Тот молчаливо подтвердил его слова.

– Тогда, откуда он взялся?

– Арслан, перестань, – старший брат сурово отдернул его. – Хасан мертв, наша семья на грани позора, а ты треплешься с монахом о всякой ерунде.

– Я взволнован так же, как и ты, – поник тот, а Орей ощутил, как его кольнула иголочка самодовольства. Он был рад, что Арслана ставят на место. Тот ему не нравился, и даже благодарность за спасение куда-то улетучилась, оставив на своем месте раздражение от его назойливости.

Деревенские мужчины поглядывали на братьев и монаха из-за заборов. Старики лишь качали головами, те, кто помоложе, показывали пальцами и переговаривались. Ни одна женщина не вышла смотреть.

Дом Хасана оказался неподалеку от дома Арслана. Стоило только переступить порог и оказаться в тесной прихожей, как Орея оглушил женский и детский плач. Заламывая руки, рыдала уже знакомая монаху Назира. Надрывно кричали две маленькие темноволосые девочки и один смуглый мальчуган лет семи на вид. Наверняка, им сообщили, что отец умер.

– Куда… его класть? – шепотом спросил Орей.

– Не вздумай положить его перед детьми, – вполголоса предостерег Оттар. – Назира, иди сюда.

Размазывая слёзы по лицу, безутешная вдова подчинилась и прошла в комнату вслед за мужчинами.

– Подготовь простыни, – распорядился старший брат. Арслан все это время благоразумно помалкивал.

– Клади Хасана на пол.

Орей послушно перекинул ношу с плеча и положил в комнате. Назира, вмиг успокоившись перед мужчинами, вытащила из сундука белые льняные простыни и одной накрыла мужа.

– Ты знаешь, что делать. Если что, позову плакальщиц, – сказал ей Оттар. – Завтра утром, мы снова придем к тебе, – потом он обратился к брату и монаху. – Сейчас их требуется оставить, а я немедленно отправлюсь к старосте.

– Плащ… – неуверенно проронил Орей.

Назира откинула в сторону уголок простыни, обнажив разодранное, более ничем не покрытое плечо покойника. Плащ исчез. Братья недоуменно воззрились на Орея, безмолвно требуя очередных объяснений, которые он не в состоянии был дать.

Монах только махнул рукой, отрицательно замотал головой и быстро покинул наполненный скорбью дом.

4. Не прелюбодействуй

«Тебе лучше не знать, почему эти двое ушли из обители. Им просто здесь не место. Они выбрали мирской путь, который ни к чему их не приведет. Им теперь всегда придется скрываться и стыдиться самих себя. Печальный мир, печальная судьба. Не думай о них, послушник. Тебя ждет работа в саду, благородный и честный путь!»

Разговор с братом Савелом после завтрака