Земли Падшего. Книга вторая – Дорога во Тьму - Алекс Костан

взрыв опалил крылья и бросил меня вперед, прямо на незадачливого «Ящера», оказавшегося под моим телом.

Рыкнув, стремительно поднялся на ноги и развернулся, попутно хвостом чиркая по глотке солдата, отправляя его на респаун.

«Ах вы с-суки…»

Кто-то из ушлых стрелков взял меня на мушку и решил помочь своему товарищу.

«Ну-ну…»

«Перемещение тьмы».

Оказавшись в области, где находились стрелки, я уменьшил ауру, попутно переведя её в боевой режим. Рядом сразу же почувствовались семь ярко-пылающих жизнью точек. Удар сердца. Второй. Третий. Точки погасли, напитав меня жизненной силой.

«Перемещение тьмы».

Я оказался с другой стороны деревни и проделал тот же трюк. Стрелки мертвы.

«Перемещение тьмы».

Я снова оказался в деревне и растянул ауру, переведя её в полупассивный режим.

Девичий взвизг, донесшийся со стороны дома старосты, заставил сердце испуганно забиться в рёберной клетке. Я повернул голову. Несколько бойцов «Ящеров», до сих пор не заметивших меня, — сильно увлеклись — сейчас вытаскивали из дома смутно знакомую девичью фигурку. Они тащили её за волосы и сально гы-гыкали. Девушка сопротивлялась, брыкалась, кусалась так яростно, что солдат, тащивший её, не выдержал. Одной короткой оплеухой грузный здоровяк отправил свою жертву в нокаут.

«Ариадна!» — вспыхнуло узнавание, когда мой взгляд упал на лицо обмякшей жертвы.

Глаза застила Тьма, а зрение теперь улавливало лишь энергетические потоки. Семь энергетических огоньков тёмно-синего цвета и совсем ещё слабенький нежно-изумрудный огонёк.

«Перемещение тьмы».

За какую-то секунду всё было кончено. Семь тел рухнули наземь обезглавленными. Изумрудный огонёк остался цел. Я аккуратно поднял дочь старосты на руки и повернулся. Взгляд упал на ещё один источник изумрудного пламени. Огонь сейчас еле тлел, но, несомненно, был более зрелым, если можно так выразиться. Перейдя на обычное зрение, вгляделся в его источник.

Сердце тронула горечь.

Положив девушку в стороне от тел, направился ко второму источнику изумрудного огня. Он лежал в отдалении от трупов охотников. Между тем, взгляд выцепил искаженное болью лицо отца Ариадны. Широко открытые водянистые глаза смотрели в пустоту, а рот искривился от боли, словно прямо сейчас ему в живот вонзили меч, а затем поставили время на паузу. Колотая рана в животе подтверждала выводы о мече.

Приблизившись, закрыл старому охотнику глаза.

— Линс’Шергахт, прими его в Лунных Садах… — само собой сорвалось с губ. Казалось, будто так и должно быть. Прохладный ветерок коснулся лица, словно в подтверждение. Или мне показалось — кто его разберет.

Повернувшись, сделал несколько шагов и присел подле того самого источника изумрудного пламени. Это был совсем ещё молодой парнишка. Знакомый парнишка. Я точно помнил, как его зовут — Кен. Охотник, когда-то поблагодаривший меня за спасение Ариадны. Глаза его были закрыты, на горле зиял широкий порез. Тем не менее, он был ещё жив.

«Удивительно для человека…»

«Он не человек, придурок! Ауру видел⁈»

«Заткнись…» — поморщился мысленно.

Действительно. Его аура отличалась от синей ауры игроков и простых неписей. Зелёненькая. Додумать мысль не успел. Глаза парня открылись и уставились прямо в мои, сейчас угольно-черные. Он что-то беззвучно шепнул губами, а из распоротого горла хлынула кровь. Сознание запоздало донесло:

«Спаси её…» — вот что произнесли его губы.

«А ведь я могу и тебя попробовать…» — подумалось.

Действуя как можно скорее, я деактивировал форму Падшего, в которой больше не было нужды. Быстро удлинив коготь на указательном пальце, чиркнул им по своему запястью. Контролируя регенерацию, чтобы рана не затянулась раньше времени, — тот ещё фокус надо сказать — поднес запястье к губам парня. Второй рукой открыл его рот, чтобы как можно больше крови попало внутрь. Сконцентрировался, передавая вместе с кровью частицу своей силы.

Кровь тонкой струйкой текла на губы парня, заливала его лицо, попадала в рот и вытекала наружу.

«Глотай же! Ну!»

В груди поселилось отчаяние.

«А ведь если бы я действовал быстрее, спохватился раньше, то может быть и успел бы…»

Я перешел на истинное — оно же магическое — зрение. Огонек парня последний раз мигнул, вторя удару сердца, и погас. Парень умер. Я отпустил регенеративные способности. Рана на запястье моментально затянулась.

— С-сука!! — зарычал и что есть дури впечатал кулак в землю. — Сука-сука-сука!!

«Спаси хоть девчонку, придурок! А то и её опоздаешь!»

«Не опоздаю…» — с мрачной решимостью ответил внутреннему голосу.

Сконцентрировавшись на ауре, убедился, что все захватчики мертвы, а оставшиеся в живых селяне сгрудились на краю деревни. На другом краю имелась группа каких-то буроватых огоньков. Изумрудная точка была совсем рядом — Ариадна.

А ещё были очаги возгорания, мерцающими энергетическими бликами распространявшиеся по всей деревне.

«Лошади! Конюшня!» — спохватился, когда сопоставил буроватые точки и мерцающие блики.

Я сконцентрировался на ауре, чтобы локализовать очаги точнее и начал медленно вытягивать из них силу. Из живых существ таким образом силы вытянуть сложно — их защищает собственная аура, пусть и слабенькая. Чем слабее аура — тем меньше нужно иметь плотность воздействия, дабы вытягивать силы. То есть из сильного мага я не смогу вытянуть силу никак — даже если он встанет рядом. Потому что его аура не уступит моей по мощи, а значит защитит от высасывания. Другое дело, когда речь идёт о какой-либо стихии, вроде огня. Особенно не магического, а самого что ни на есть природного, обычного.

В течении каких-то пары минут пламя, охватившее деревню, полностью погасло. Я поднялся на ноги. Энергия чуждой для меня стихии наполняла магический источник, поселившийся в недрах солнечного сплетения. И это было неприятно. Напоминало изжогу, когда в желудке возникает некое жжение. Тут было нечто похожее. За тем исключением, что желудок был магическим.

Поморщившись, я потянул энергию огня наружу, формируя в руке огненный шар.

«Мама, я маг огня!» — пронеслась весёлая мысль.

Выкачав всю чужую моему естеству энергию и сформировав приличных размеров огненный шар, коротким мысленным импульсом запустил его вертикально, куда-то в небо.

Взмыв к облакам, сгусток отлетел на приличное расстояние и неожиданно взорвался снопом ярчайших огоньков.

«Мама, я изобрел фейерверк!»

Губы тронула усмешка.

Окружающие трупы, произошедшая трагедия — всё это отступило на второй план. Психике требовалась разрядка, поэтому всё остальное просто было отфильтровано мозгом, как травмирующее.

Покачав головой, — не хватало ещё в истерику из-за самодельных фейерверков удариться — направился в сторону выживших деревенских. Они сгрудились в каком-то амбаре. Женщины, дети, старики… Пара мужчин. Встретили меня настороженно.

Обведя взглядом замерших селян, я начал:

— Ваша деревня уничтожена. Мужчины мертвы. Я убил напавших, но это временная мера. Они вернутся. И отомстят.

Выдержав