Чудесное наследство. Книга 4 - Михаил Каришнев-Лубоцкий

– Я ухожу, а тебе поручаю караулить наших юных артистов. Если удерут, тебе тогда не поздоровится. Ты меня понял?

– Так точно, понял! – ответил глазами Ахилл и вытянулся перед хозяином в струнку, как настоящий часовой.

– Ну, вот и хорошо.

Альберт Покус погладил кота по макушке ладонью и вышел из вагончика.

– Мрра-ак… – простонал Ахилл, опускаясь на все четыре лапы. – Мрра-ак…

– И не говори, – поддакнул ему Сахарок. – Мрак и ужас!

Сначала Ахилл нес караульную службу исправно. Однако перед вечерним представлением он решил немного отдохнуть. Распластавшись на полу возле клетки с мышатами, кот-часовой прикрыл глаза и погрузился в сладкую полудрему.

– Спит, – показала на него лапкой доверчивая Лакомка, – уснул зубастик!

– Притворяется, – не поверил сестре Сахарок. – Коты такие притворы!

– Да нет, кажется, спит, – поддержал Лакомку Везунчик. – Дыхание ровное, веки не дергаются. Мурчит!

– Сон хороший снится, вот и мурчит! – догадался Сахарок. – Вон как коготки выпускает!

Полюбовавшись на спящего кота, мышата стали думать о будущем. Карьера цирковых артистов уже не казалась им такой привлекательной, а шанс объехать весь мир стал для них еще более призрачным и несбыточным.

– Если мы и совершим какое-нибудь путешествие, – сказал Везунчик, растягивая слова и делая небольшие паузы, – так это, скорее всего, путешествие в желудок Ахилла или Пурша.

– Я не хочу! – всхлипнула Лакомка. – Я хочу к папе и маме!

– Прекрасная мысль, – похвалил сестру Везунчик. – Мы должны вернуться на родину!

– Сначала мы должны вырваться на свободу, – напомнил им Сахарок. – Давайте проведем «мозговую атаку» и попробуем найти выход из тупика.

Услышав последнюю фразу, Везунчик даже подпрыгнул от радости.

– Вот, вот оно – это слово! – пропищал он, обнимая умницу брата. – И даже целых три слова: «выход из тупика»! Нужно найти тупик и загнать в него Ахилла! И путь свободен!

– Что-то я тебя не пойму, братец, – удивился Сахарок. – Загнать кота в тупик? Я даже пробовать не стану!

– Ну, не загнать, заманить… Если есть на свете мышеловки, то почему бы не быть котоловкам? Положим Ахиллу вкусную приманку, и он сам попадет в западню. А мы удерем!

– Идея хорошая, – похвалил Сахарок брата. – Но какое угощение мы ему предложим? У нас есть только сухарики и блюдечко с водой, Ахилл на это не клюнет.

– Зато он клюнет на мышку. Лакомку Ахилл, может быть, и не заметит, а вот меня или тебя…

– Остановимся на тебе, Везунчик, – перебил торопливо брата Сахарок. – Во-первых, ты у нас счастливчик, а во-вторых, идея твоя, ты и расхлебывай ее последствия.

– Пожалуйста! – фыркнул Везунчик. – Только помоги прогрызть в котоловке дырку, в которую я проскользну, убегая от Ахилла.

– С превеликим удовольствием! Показывай свою котоловку и то место, где нужно прогрызть отверстие. Что?! Ты хочешь превратить эту чудную клеточку, в которой мы сидим, в загон для разъяренного кота?! А куда спрячется Лакомка и… и…. и я?!

– В дырку, которую ты обещал прогрызть, – спокойно ответил брату Везунчик. И пояснил: – Под нашей клеткой есть небольшое пространство, мы там свободно втроем уместимся.

– Да? – Сахарок посмотрел на Везунчика и Лакомку, и мордочка его заметно просветлела. – Так что же мы стоим и зря теряем время?! Пока часовой спит, мы должны все успеть сделать!

И он первым метнулся в дальний угол и яростно стал грызть острыми зубками дощатый настил клетки.

Глава двадцать первая

За те пять минут, что мышата потратили на сверление в полу отверстия, Ахилл просыпался три раза. Еще бы, в вагончике поднялся такой ужасный треск и скрежет, что проснулся бы и мертвый! Но каждый раз, едва открыв налитые свинцом веки, кот-часовой видел перед собой одну и ту же картину: мирно сидящих в клетке мышат, старательно перемалывающих во рту черствые сухарики. «Проголодались, – мелькала в сонном мозгу кота догадка, – я тоже проголодался… Мне бы к вам в гости зайти, тогда и от „вискаса“ можно было бы отказаться на денек-другой…» Ахилл вздыхал и с мыслью о несбыточной мечте вновь погружался в сон. А мышата еще яростнее принимались вгрызаться в толстую доску, которая служила днищем клетки.

Наконец спасительное отверстие было просверлено, и Лакомка с Сахарком быстро в него юркнули. Когда они спрятались, Везунчик просунул лапку сквозь прутья решетки, откинул крючок и открыл дверцу.

– Ахилл, подъем! Тревога! – крикнул он и отскочил в глубь клетки.

– Мурр?! – подпрыгнул кот-часовой и стал дико озираться по сторонам ошалелыми глазами. – Мурр-ау?!

– Соня ты, соня! – засмеялся Везунчик, кривляясь и дразня Ахилла. – Проспал двух мышат, а сейчас и третьего проспишь!

– Мррешь!! – завопил оскорбленный кот и стал протискиваться в узкую и тесную клетку. – Мррешь!!

Когда Ахилл влез в нее почти полностью, Везунчик помахал ему на прощанье лапкой и нырнул в норку к сестре и брату.

– Кот в западне! – весело доложил он Сахарку и Лакомке. – Клянусь, это был лучший номер сезона!

– Жаль, что у нас не было зрителей, – вздохнула Лакомка.

– А собаки и кошки? – напомнил ей Везунчик. – Они сейчас, наверное, покатываются от смеха, любуясь на Ахилла, застрявшего в дверце клетки!

– Пусть покатываются, а нам нужно выкатываться, – заметил брату Сахарок. И пояснил: – Мы все еще находимся в плену, а я хочу попасть на вокзал. И поскорее!

Мышата ползком выбрались из-под днища и, поглядев в последний раз на Ахилла и его коллег, выскочили в широкую щель из темного вагончика.

Глава двадцать вторая

На вокзале мышат поджидала новая неприятность: в кассе им отказались продавать билеты. Причина отказа нам уже знакома: у них не было ни справок от ветеринарного врача, ни намордников, ни хозяина-гнэльфа.

– Ничего, – утешил брата и сестру Везунчик, – доберемся до Мерхендорфа и без билетов. Зато деньги съэкономим.

– Давайте их сразу потратим! – предложила Лакомка. – А то потеряем, а потом жалеть станем, что не потратили.

– Жалеть все-равно придется, – остудил ее пыл рассудительный Сахарок. – Были деньги и нет их!

– Зато накупим всего, – не уступала Лакомка. – Или давайте разделим поровну. Вы свои деньги, если хотите, можете хранить, а я свои прокучу!

– Пятьдесят на три поровну не делится, – сосчитал Везунчик. – Кому-то гнэльфдингов не хватит, а кому-то лишние достанутся.

Мышата слегка приуныли. Но умница Сахарок вскоре догадался:

– А мы на них вкусных орешков купим! Много, много орешков! Они поделятся.

Везунчик посмотрел на Лакомку:

– Хочешь орешки?

– Я много чего хочу, – вздохнула сестра, – но и от них я, конечно, не откажусь!

Так мышата и решили потратить деньги, полученные от Альберта Покуса в момент, когда с ним случился приступ неслыханной щедрости. «Подумаешь, пятьдесят гнэльфдингов! – подумали они дружно. – Мы и больше заработаем, если захотим!»

И бравая тройка мышат побежала к ближайшему киоску, в витринах которого призывно блестели разноцветные пакетики с чудесными лакомствами.

Глава двадцать третья

В субботу вечером к первой платформе столичного вокзала прибыл поезд, из вагонов которого вскоре вышли: гнэльфы с котами и кошками, гнэльфы без котов и кошек, два привидения и один взрослый мышонок в наморднике.

– Какой жуткий холод! – поежился крошка-приезжий. – Нужно потеплее одеться и надеть на голову шапку!

– Сначала сними другой головной убор, – посоветовал ему толстячок-невидимка.

– Ах, да! – Пикник, а это был, конечно, он, стащил с себя надоевший намордник и спрятал его в сумку. – Еще пригодится, – вздохнул он грустно, застегивая на сумке молнию.

Затем мерхендорфцы поспешили пройти на вокзал. Пикник и Ганс, который шел вплотную с мышонком, помогая ему катить тяжелую тележку, благополучно миновали стеклянные двери с фотоэлементами. А вот Ольгерду немного не повезло. Он не успел пронырнуть в распахнутые створки дверей и они захлопнулись прямо перед его носом (надеюсь, вы поняли, что я имею в виду!). Доблестный рыцарь не тормозя боднул металлическим шлемом толстое стекло, и оно с треском и звоном рассыпалось на тысячи осколков.

– Какой ты неуклюжий! – попенял Ольгерду Ганс-Бочонок. – Учись у меня ловкости проходить сквозь стены!

– Так то сквозь стены…

Рыцарь стряхнул с себя стеклянную пыль и поспешил пройти внутрь вокзала: на месте происшествия уже начинала скапливаться толпа зевак.

– Куда теперь? – спросил Пикника Ганс-Бочонок. – Ловить такси?

– Сначала я зайду в туалет и переоденусь в костюм Санта-Клауса. А уж потом махнем к старине Кракофаксу и моим милым крошкам.

Пикник достал из сумки пакет с маскарадным костюмом и направился в комнату для мужчин. А Ганс и Ольгерд остались караулить тележку и сумку, в которой лежали гостинцы от доброй Кэтрин.

Глава двадцать четвертая