Страна сосны и оливы, или Неприметные прелести Святой земли - Исраэль Шамир

Один из них украшен на редкость искусно обработанным сабилом в благородной римской манере, вода его течет в купель, просторную, гладко отшлифованную, как будто сделанную вчера. Века несколько нарушили порядок вещей, но немного понадобилось бы, чтоб купель снова могла служить для омовений, крещения или просто купания.

Благодаря этим двум источникам – или двум выходам одной подземной жилы – земля в вади особенно плодородна. Рядом с источниками в нескольких местах сохранились фрагменты мозаичных полов и обработанные резные камни. Не составляет особого труда пролезть в устье пещеры, из которой вытекает вода, и проползти десять метров до того места, где она бьет из скалы.

На холме над источниками – древние руины, живописные, нехоженые, прекрасные. Самое впечатляющее зрелище – двери монастыря, на поперечном камне которых ясно видны греческие слова, благословляющие входящих. Это место называется Хирбет-ад-Дейр – Развалины Монастыря. Исследователи – Стив, Фланаган и другие – считают, что внизу, у источников, стоял монастырь Св. Иоанна Крестителя в Пустыне, а наверху, на холме, – сторожевая башня. Хоуд, францисканский монах и автор лучшего христианского путеводителя по Святой земле, легендарный ирландец, который сопровождал в свое время Арабский легион Глабба и знал каждый камень, связанный с христианской Палестиной, лишь туманно упоминает эти руины. А поэтому Эль-Маамудие, водам которого местные жители приписывают чудотворные свойства, включая исцеление от бесплодия, и Хирбет-ад-Дейр, руины безымянного монастыря на безымянной высоте, представляются мне образцовой местной святыней Палестины.

Глава IV Приятные села

Древности Святой земли не кажутся чуждыми ее ландшафту и ее народу, в отличие от Египта, где пирамиды могли бы быть построены марсианами – настолько они чужды современным египтянам. Поэтому лучше всего бродить по приятным селам и любоваться стариной, которая остается частью сегодняшней жизни народа.

Для этого, конечно, и в села ездить не обязательно – достаточно прийти в пятницу на Храмовую гору, Харам аш-Шариф, в Иерусалиме, увидеть, как сотни тысяч людей собираются у огромного святого камня, покрытого Золотым куполом, у древнейшей святыни Ханаана, где молились Авраам и Мельхиседек, Давид и Соломон, Иисус, Мухаммад, второй мусульманский халиф Омар ибн Хаттаб, защитник Гроба Господня Готфрид Бульонский и, что еще более важно, предки собравшихся, из рода в род, со времен Мельхиседека, Соломона и Иисуса. Религии меняются, но святое место, Бог и народ остаются.

Впрочем, старина живет и в не столь примечательных местах. На старой дороге из Рамаллы в Наблус лежит деревня Джифна, что значит «виноградная лоза». Джифна и ее окрестности – палестинская Швейцария. Дома удивительных очертаний стоят на фундаментах времен крестоносцев. Заглянув в переулок шириной в сажень, мы нашли хорошо сохранившуюся крепость XII века с узкими воротами, крепостным валом и рвом. В бастионах ее жители устроили себе кладовые. Почти каждый второй дом в деревне был заложен крестоносцами. Эти места играли важную роль в обороне Иерусалимского королевства, и здесь осталось много церквей, монастырей, цитаделей – и, возможно, генов: тут полно голубоглазых блондинов и блондинок.

Семьи, ведущие свой род от франков, живут во всех окрестных селах, многие перешли в ислам еще при Саладине, но в Джифне практически все христиане. По местному обычаю они не продают дома мусульманам, а поэтому тут цены на жилье ниже, чем в соседнем Бир-Зейте. На шестьсот человек приходится три церкви: православная, греко-католическая и римско-католическая. О древности свидетельствуют и руины церкви Св. Георгия – она была построена при Юстиниане, перестроена крестоносцами, но с веками совсем обветшала. Есть и несколько ресторанов и даже маленькая гостиница. В конце мая – начале июня созревают знаменитые абрикосы Джифны. Эти фрукты, выращенные без всякой химии, очень быстро портятся, и знающие люди приезжают в это время в Джифну за абрикосами на местный праздник. Гулять по улицам Джифны – одно удовольствие: они чисты и умыты, жители приветливы, вокруг деревни – виноградники, редкие в Самарии, в отличие от Иудеи. Когда мы сунули нос в какой-то переулок, нас сразу же пригласили войти в дом. Хозяева, католическая арабская семья, немедленно послали детей за холодным лимонадом, пока хозяйка семижды поднимала пенку на турецком кофе. Печенье, орехи, сласти на медных подносах гуляли по комнате – мы попали в семейный день, когда по случаю праздника собрались все «чада и домочадцы», и дочь, вышедшая замуж за палестинца – гражданина Израиля и уехавшая жить в Яффу, и сын, работавший в Иерусалиме во францисканской школе. (Это было в 1980-е годы. В наши дни израильский закон не позволяет палестинкам переезжать к своим мужьям в «старый» Израиль, да и разрешение на работу в Иерусалиме для жителя Джифны почти невозможно получить.) Сидя на подушках, ухоженные, закормленные и забалованные, мы вели неспешный разговор об урожаях и задержавшихся дождях, который лучше прямых, откровенных слов позволяет выразить добрую волю.

Прекрасное село Тайбе стоит на самом краю пустыни, на дороге, ведущей из Рамаллы в Иерихон. Его жители, православные и католики, построили себе роскошные и просторные дома. Они варят отменное пиво, пахнущее ячменем и солодом, возможно лучшее в Палестине и Израиле. Осенью тут празднуют Октоберфест – праздник пива и прочих продуктов Тайбе. Однажды я пришел в Тайбе с живущим в Америке русским писателем, который как-то совмещал веру в Христа с убежденностью в правоте рабби Каханэ, основателя маленькой израильской неонацистской партии. Перед поездкой в Тайбе он довольно бодро требовал немедленного изгнания всех арабов: на грузовики их! Сталин, мол, давно бы это сделал. В Тайбе мы взошли на вершину холма, на котором расположено село, к замшелому средневековому замку Бубарие (от французского Boverie). С дороги его не видно: он со всех сторон оброс домами, которым служит где стеной, где – полом. Но если подняться наверх, то можно увидеть, что замок, которому более восьмисот лет, прекрасно сохранился. Он построен на еще более древних основаниях во времена, когда Тайбе называлась Офрой.

В те дни, больше трех тысяч лет назад, до Святой земли докатилась очередная волна кочевников с востока, мидианитов. Эти номады отличались от своих предшественников тем, что использовали новое средство передвижения – верблюда. До тех времен верблюд приручен не был и пастухи кочевали на ослах. На осле далеко не уедешь, и молока от ослицы мало, шерсти нет, шкура грубая, мясо несъедобное, а потому кочующий на осле должен обзавестись еще овцами и козами. С овцами и вовсе невозможно спешить. Так что пастухи окраин не отдалялись от оазисов и пастбищ и оседали при первой же возможности, как в наши дни полуоседлые-полукочевые бедуины. (Кочевых бедуинов сегодня в Палестине практически не осталось, и только тяжелая рука военных властей мешает последним жителям шатров и бараков построить себе дома.) Верблюд же позволяет покрывать огромные расстояния, обеспечивая своего седока молоком, шерстью, мясом. Мидианиты примчались из глубин пустыни, к оседлой жизни они не имели ни привычки, ни желания. Офра, расположенная на краю пустыни, особенно страдала от набегов.

Житель Офры, Гидеон, сын Иоаша, возглавил поход против мидианитов и разбил врага. Благодарные израильтяне хотели сделать его царем, но Гидеон отказался. Возможно, на месте дерева, у которого ангел Господень явился Гидеону, стоял впоследствии ефод (Суд. 8:27), а в наши дни высится православная церковь Тайбе, основания которой заложены еще до Константина.

Жители Тайбе ведут свой род от старых христиан и считают, что их предки были обращены не апостолами, но самим Иисусом, когда Он возвращался в Иерусалим из-за Иордана. Такая традиция существует не только в Тайбе, но и в других палестинских городах и селах, и поэтому Иерусалимская поместная церковь считается не «апостольской», как Римская, основанная апостолом Петром, но основанной самим Христом. Есть в Тайбе и изображения Христа, идущего через пустыню возле селения. Жители Офры-Тайбе никогда не оставляли села, даже при появлении неприятеля. Они рассказывают, что их предки не бежали от Саладина после разгрома королевства крестоносцев, говоря: «Хорошим людям нечего бояться хороших людей». При Саладине название села было изменено, потому что Офра напоминает арабское слово «ифрит», джинн; село стало называться Тайбе, что значит «приятное», «хорошее». Тайбе поддерживает хорошие отношения с мусульманскими соседями, но в самой деревне мусульман практически нет и смешанные браки не поощряются.

Многие православные христиане стали католиками. Местный католический священник, уроженец села, талантливый и образованный отец Раед, одно время был правой рукой иерусалимского католического патриарха, но затем вернулся в родное село. Он наладил здесь производство и продажу отличного оливкового масла, привлек иностранцев, много сделал для облегчения жизни сельчан. Его брат – профессор права в Лозанне. Католики и протестанты помогают своим палестинским единоверцам, они могут занять (и занимают) высшие посты в церкви вплоть до патриарха или архиепископа. Способствуют они и в получении образования, поэтому среди протестантов и католиков больше хорошо образованных людей, становящихся послами, профессорами, министрами.