Стихотворения и поэмы - Анна Ахматова

6

Я не была здесь лет семьсот,Но ничего не изменилось…Все так же льется Божья милостьС непререкаемых высот,

Все те же хоры звезд и вод,Все так же своды неба черны,И так же ветер носит зерна,И ту же песню мать поет.

Он прочен, мой азийский дом,И беспокоиться не надо…Еще приду. Цвети, ограда,Будь полон, чистый водоем.

7. ЯВЛЕНИЕ ЛУНЫ

А. К.

Из перламутра и агата,Из задымленного стекла,Так неожиданно покатоИ так торжественно плыла, —Как будто «Лунная соната»Нам сразу путь пересекла.

8

Как в трапезной – скамейки, стол, окноС огромною серебряной луною.Мы кофе пьем и черное вино,Мы музыкою бредим…Все равно…И зацветает ветка над стеною.И в этом сладость острая была,Неповторимая, пожалуй, сладость.Бессмертных роз, сухого виноградаНам родина пристанище дала.

Ташкент.1942–1944

ТРИ ОСЕНИ

Мне летние просто невнятны улыбки,И тайны в зиме не найду.Но я наблюдала почти без ошибкиТри осени в каждом году.И первая – праздничный беспорядокВчерашнему лету назло,И листья летят, словно клочья тетрадок,И запах дымка так ладанно-сладок,Всё влажно, пестро и светло.И первыми в танец вступают березы,Накинув сквозной убор,Стряхнув второпях мимолетные слезыНа соседку через забор.Но эта бывает – чуть начата повесть.Секунда, минута – и вотПриходит вторая, бесстрастна, как совесть,Мрачна, как воздушный налет.Все кажутся сразу бледнее и старше,Разграблен летний уют,И труб золотых отдаленные маршиВ пахучем тумане плывут…

И в волнах холодных его фимиамаЗакрыта высокая твердь,Но ветер рванул, распахнулось – и прямоВсем стало понятно: кончается драма,И это не третья осень, а смерть.

6 ноября 1943Ташкент

ПОД КОЛОМНОЙ

Шервинским

…Где на четырех высоких лапахКолокольни звонкие бокаПоднялись, где в поле мятный запах,И гуляют маки в красных шляпах,И течет московская река, —Всё бревенчато, дощато, гнуто…Полноценно цедится минутаНа часах песочных. Этот садВсех садов и всех лесов дремучей,И над ним, как над бездонной кручей,Солнца древнего из сизой тучиПристален и нежен долгий взгляд.

1 сентября 1943Ташкент

На Смоленском кладбищеА все, кого я на земле застала,Вы, века прошлого дряхлеющий посев!. .Вот здесь кончалось все: обеды у Донона,Интриги и чины, балет, текущий счет…На ветхом цоколе – дворянская коронаИ ржавый ангелок сухие слезы льет.Восток еще лежал непознанным пространствомИ громыхал вдали, как грозный вражий стан,А с Запада несло викторианским чванством,Летели конфетти, и подвывал канкан…

1942Дюрмень* * *

Какая есть. Желаю вам другую.Получше.Больше счастьем не торгую,Как шарлатаны и оптовики…Пока вы мирно отдыхали в Сочи,Ко мне уже ползли такие ночи,И я такие слушала звонки!

Не знатной путешественницей в креслеЯ выслушала каторжные песни,А способом узнала их иным…

Над Азией – весенние туманы,И яркие до ужаса тюльпаныКовром заткали много сотен миль.О, что мне делать с этой чистотоюПрироды, с неподвижностью святою?О, что мне делать с этими людьми?Мне зрительницей быть не удавалось,И почему-то я всегда вклиняласьВ запретнейшие зоны естества.Целительница нежного недуга,Чужих мужей вернейшая подругаИ многих – безутешная вдова.

Седой венец достался мне недаром,И щеки, опаленные пожаром,Уже людей пугают смуглотой.Но близится конец моей гордыне,Как той, другой – страдалице Марине, —Придется мне напиться пустотой.И ты придешь под черной епанчою,С зеленоватой страшною свечою,И не откроешь предо мной лица…Но мне недолго мучиться загадкой, —Чья там рука под белою перчаткойИ кто прислал ночного пришлеца.

1942. Ташкент* * *

Все души милых на высоких звездах.Как хорошо, что некого терятьИ можно плакать. Царскосельский воздухБыл создан, чтобы песни повторять.

У берега серебряная иваКасается сентябрьских ярких вод.Из прошлого восставши, молчаливоКо мне навстречу тень моя идет.

Здесь столько лир повешено на ветки,Но и моей как будто место есть.А этот дождик, солнечный и редкий,Мне утешенье и благая весть.

1921

НАДПИСЬ НА ПОРТРЕТЕ

Т. В-ой

Дымное исчадье полнолунья,Белый мрамор в сумраке аллей,Роковая девочка, плясунья,Лучшая из всех камей.От таких и погибали люди,За такой Чингиз послал посла,И такая на кровавом блюдеГолову Крестителя несла.

1946

ЧЕРЕПКИ

You cannot leave your mother an orphan.

Joyce[4]I

Мне, лишенной огня и воды,Разлученной с единственным сыном…На позорном помосте бедыКак под тронным стою балдахином…

II

Вот и доспорился, яростный спорщик,До енисейских равнин…Вам он бродяга, шуан, заговорщик,Мне он – единственный сын.

III

Семь тысяч три километра…Не услышишь, как мать зоветВ грозном вое полярного ветра,В тесноте обступивших невзгод.

Там дичаешь, звереешь – ты, милый! —Ты последний и первый, ты – наш.Над моей ленинградской могилойРавнодушная бродит весна.

IV

Кому и когда говорила,Зачем от людей не таю,Что каторга сына сгноила,Что Музу засекли мою.Я всех на земле виноватей,Кто был и кто будет, кто есть…И мне в сумасшедшей палатеВаляться – великая честь.

V

Вы меня, как убитого зверяНa кровавый подымете крюк,Чтоб хихикая и не веряИноземцы бродили вокругИ писали в почтенных газетах,Что мой дар несравненный угас,Что была я поэтом в поэтах,Но мой пробил тринадцатый час.

<1950?>* * *

Особенных претензий не имеюЯ к этому сиятельному дому,Но так случилось, что почти всю жизньЯ прожила под знаменитой кровлейФонтанного дворца… Я нищейВ него вошла и нищей выхожу…

1952

СОН

Сладко ль видеть неземные сны?

А. Блок

Был вещим этот сон или не вещим…Марс воссиял среди небесных звезд,Он алым стал, искрящимся, зловещим, —А мне в ту ночь приснился твой приезд.Он был во всем… И в баховской Чаконе,И в розах, что напрасно расцвели,И в деревенском колокольном звонеНад чернотой распаханной земли.И в осени, что подошла вплотнуюИ вдруг, раздумав, спряталась опять.О август мой, как мог ты весть такуюМне в годовщину страшную отдать!Чем отплачу за царственный подарок?Куда идти и с кем торжествовать?И вот пишу, как прежде без помарок,Мои стихи в сожженную тетрадь.

14 августа 1956* * *

По той дороге, где ДонскойВел рать великую когда-то,Где ветер помнит супостата,Где месяц желтый и рогатый, —Я шла, как в глубине морской…Шиповник так благоухал,Что даже превратился в слово,И встретить я была готоваМоей судьбы девятый вал.

1956* * *

Ты выдумал меня. Такой на свете нет,Такой на свете быть не может.Ни врач не исцелит, не утолит поэт, —Тень призрака тебя и день, и ночь тревожит.Мы встретились с тобой в невероятный год,Когда уже иссякли мира силы,Все было в трауре, все никло от невзгод,И были свежи лишь могилы.Без фонарей, как смоль был черен невский вал,Глухая ночь вокруг стеной стояла…Так вот когда тебя мой голос вызывал!Что делала – сама еще не понимала.И ты пришел ко мне, как бы звездой ведом,По осени трагической ступая,В тот навсегда опустошенный дом,Откуда унеслась стихов сожженных стая.

1956

В РАЗБИТОМ ЗЕРКАЛЕ

Непоправимые словаЯ слушала в тот вечер звездный,И закружилась голова,Как над пылающею бездной.И гибель выла у дверей,И ухал черный сад, как филин,И город, смертно обессилен,Был Трои в этот час древней.Тот час был нестерпимо ярокИ, кажется, звенел до слез.Ты отдал мне не тот подарок,Который издалека вез.Казался он пустой забавойВ тот вечер огненный тебе.И стал он медленной отравойВ моей загадочной судьбе.И он всех бед моих предтеча, —Не будем вспоминать о нем!..Несостоявшаяся встречаЕще рыдает за углом.

1956* * *

Ты стихи мои требуешь прямо…Как-нибудь проживешь и без них.Пусть в крови не осталось и грамма,Не впитавшего горечи их.

Мы сжигаем несбыточной жизниЗолотые и пышные дни,И о встрече в небесной отчизнеНам ночные не шепчут огни.

И от наших великолепийХолодочка струится волна,Словно мы на таинственном склепеЧьи-то, вздрогнув, прочли имена.

Не придумать разлуку бездонней,Лучше б сразу тогда – наповал…И, наверное, нас разлученнейВ этом мире никто не бывал.

Москва.1963* * *

Один идет прямым путем,Другой идет по кругуИ ждет возврата в отчий дом,Ждет прежнюю подругу.А я иду – за мной беда,Не прямо и не косо,А в никуда и в никогда,Как поезда с откоса.

1940* * *

…А человек, который для меняТеперь никто, а был моей заботойИ утешеньем самых горьких лет, —Уже бредет как призрак по окраинам,По закоулкам и задворкам жизни,Тяжелый, одурманенный безумьем,С оскалом волчьим…Боже, Боже, Боже!Как пред тобой я тяжко согрешила!Оставь мне жалость хоть…

13 января 1945* * *

Вот она, плодоносная осень!Поздновато ее привели.А пятнадцать блаженнейших весенЯ подняться не смела с земли.Я так близко ее разглядела,К ней припала, ее обняла,А она в обреченное телоСилу тайную тайно лила.

Комарово.1962

ЕЩЕ ТОСТ