Цап-царап, моя радость - Елена Рахманова

– Не за что, – отмахнулся Артем от извинений и, направляясь за девушкой в прихожую, произнес, слегка покривив из вежливости душой: – Спасибо за пирог, давно не ел ничего вкуснее. – И похоже, ей хватило проницательности понять это.

Когда Лина уже стояла перед ним в своем немарком, практичном плащичке и с портфелем в руке, что-то вроде укола совести неприятно кольнуло его. Невысокая, худенькая, с русыми волосами, собранными в хвост, с широко распахнутыми доверчивыми серыми глазами, она так и просилась стать жертвой какого-нибудь злоумышленника.

«Да нет, – попытался успокоить себя Артем, – скорее мимо нее можно пройти и не заметить. Нет в ней ничего бросающегося в глаза, примечательного. Одно слово, серая мышка».

– Знаешь что, позвони мне, когда приедешь домой, – тем не менее сказал Артем, когда уже открывал перед Линой дверь. – Чтобы мы с Муркой не волновались.

Девушка заметно растерялась.

– Так ведь поздно уже будет, – пробормотала она, глядя в пол.

– Ничего страшного.

Вернувшись в кухню, Артем увидел цветы, преподнесенные им Лине, стоящими в вазочке на подоконнике. «Забыла или сознательно оставила?» – задумался он, но так ничего для себя и не решил…

Звонок раздался час двадцать минут спустя. Артем специально засек время, чтобы выяснить, как далеко живет девушка. Оказалось, далеко. Значит, впредь не стоит ее задерживать допоздна. Если что случится, он будет переживать, винить себя, а зачем ему лишняя головная боль из-за провинциальной непрезентабельной девицы, пусть и милой в общении.

– Слушаю, – сказал Артем, подняв трубку.

– Артем Николаевич, это я, Лина. Я уже приехала… – Девушка замолчала, явно не зная, что сказать дальше.

– Добралась нормально? – спросил он.

– Да-да, не беспокойтесь, – поспешно заверила она его.

– Тогда спокойной ночи, Лина.

– И вам спокойной ночи, Артем Николаевич…

На этом все мысли о девушке покинули бы его, если бы час спустя, идя из ванной в спальню, он не заметил бы у стены возле входной двери книжку.

«Эвангелина Ковальска. „Он пришел к ней во сне“», – прочел Артем на бумажной обложке, где была изображена красивая брюнетка, в задумчивости сидящая перед горящим камином.

– Та-ак… – протянул он, – и что бы это могло значить?

На ум приходило лишь одно объяснение: любовный роман, который читает его временная домработница…

Артем поудобнее устроился в постели. Повернул книгу так, чтобы на нее падал свет от лампы, стоящей на прикроватной тумбочке, и принялся перелистывать страницы. Он был уверен, что не прочтет и нескольких абзацев, но неожиданно для себя увлекся.

Это была сказка, которую взрослая девушка или женщина писала для таких, как она сама. Местами чуть наивная, местами очень трогательная, местами и вовсе фантастическая, но бесконечно красивая во всем, что касается интерьеров, внешности главных героев, их взаимоотношений, как, впрочем, и надлежит быть сказке. Однако Артем уловил главное, и это был отнюдь не сюжет. В книге говорилось о том, каким хочет видеть женщина своего избранника. «Судя по всему, именно вымышленный мир, столь далекий от реальной действительности, делает эти книжки столь притягательными для представительниц женского пола», – подумал он.

Как мужчины иной раз отождествляют себя с каким-нибудь супергероем из боевика или знаменитым футболистом, забившим решающий мяч в решающем матче, так и женщины хотят видеть себя безупречными красавицами с тонко чувствующей душой и любящим сердцем, которым счастье в конце концов непременно улыбнется.

«Бедняжки, – вздохнул Артем, имея в виду прежде всего Лину. – Грустно, когда красивый эрзац заменяет настоящую жизнь. Но где же напастись на всех на вас рыцарей в сияющих доспехах?» Тут он вспомнил Маришечку, ее предшественниц и неожиданно подумал, что в их глазах он, скорее всего, выглядел совсем по-иному, нежели в глазах собственных. Наверное, достаточно эгоистичным и самовлюбленным. «Но они тоже не являли собой образец благородства и чистоты помыслов, – мысленно возразил Артем самому себе. – И уж наверняка за просто так, как Лина, печь мне пирожок ни за что бы не стали».

А почему он решил, что и его временной домработницей не движут тайные помыслы? Решил, и все тут. Прежде всего потому, что даже ежу должно было быть понятно: не светит ей тут ничего. Ни-че-го!

Артем даже удивился, с чего это вдруг так разволновался. Будто невидимая угроза нависла над его привычным образом жизни.

Кладя книжку на тумбочку, он увидел Мурку, сидящую перед ним на ковре и внимательно за ним наблюдающую.

– Помимо тебя, моя дорогая киска, никаких изменений в моей жизни в обозримом будущем не предвидится, – заявил он кошке, словно та пришла, чтобы спросить его именно об этом.

Мурка равнодушно зевнула, подобралась, как бы намереваясь запрыгнуть на кровать, но, услышав грозное «Я тебе!», повернулась и с высокомерным видом покинула спальню, грациозно проведя поднятым хвостом по дверному косяку, словно сделала хозяину ручкой…

Так уж получилось, что в последующие дни Артему с Линой не довелось свидеться. Он приходил поздно, засидевшись то на работе, то в компании приятелей, но Артем неизменно находил следы пребывания домработницы в квартире – идеальную чистоту и готовый ужин. И всякий раз ему становилось немного грустно. «Это все оттого, что скоро ее место снова займет фрекен Бок», – объяснял он причину своего состояния. Другой причины просто быть не могло.

Книжку Эвангелины Ковальской «Он пришел к ней во сне» Артем на следующий день утром положил на то самое место, где нашел. И больше он ее не видел. А когда им с Линой все-таки довелось встретиться – это случилось в среду на следующей неделе, – он впервые почувствовал себя неловко, когда соврал относительно фотографии на его письменном столе.

В тот вечер Артем снова предложил Лине выпить чаю. Атмосфера предыдущего чаепития так понравилась ему своей простотой и задушевностью, что он решил еще раз испытать приятные ощущения.

Чтобы был повод, он купил небольшой торт, верхний слой которого состоял из законсервированных фруктов, и прямо с порога заявил, что Лина непременно должна разделить его с ним.

– Ты угощала меня яблочным пирогом собственной выпечки. Из меня же кулинар никудышный, поэтому я купил торт. Накрывай на стол!

Лина покраснела, ему хотелось бы думать, от удовольствия, и прошмыгнула в кухню. Когда Артем, раздевшись, вошел туда, на столе уже стояли чашки с блюдцами, заварочный чайник и сахарница. А девушка сидела на стуле, чинно сложив руки на коленях. Но это только до того момента, как он сел к столу.

Лина тут же вскочила, засуетилась, нарезала торт, разложила его по тарелочкам и разлила по чашкам чай.